удивлением заметили, что свет все же пробивается сверху, превращая тьму в сумерки. Начиналось утро.
– Так лучше, – продолжил Пайс. – Есть насекомые, которые стремятся к свету и теплу. Так вам, значит, нужно в Грохен? Должен сделать вывод, что господа шагают из Иштемшира.
Пайс, конечно же, сразу узнал четверку. Так вот, значит, почему Луиза со своими девками их не нашли посланцы Галашше решили сократить путь через лес. Разумный поступок, неожиданно смелый для местных.
– Мы путешествуем, – признался Леппе. – Наш друг, – он показал рукой на Эшуда, – пригласил нас провести время у своей бабушки, в Соше. То есть почти в Никее, но…
– Я понимаю, – кивнул незнакомец и решил представиться: – Иво Пайс, торговец. Я имею лавку в Грохене. На меня напали разбойники, вроде бы хуланы, вот я и удрал от них в лес.
– Хуланы совершенно обнаглели, – вежливо согласился Леппе. – Особенно здесь, на дороге. Ни полиции, ни княжеской дружины. Куда смотрят власти?
Пайс старался что-то придумать. Убить их, как хотел Ромиль? Вроде бы устали, но – четверо. Если это посланцы Галашше, то саблями они владеть умеют. Иво, до сих пор не отошедший от короткой схватки с женщинами, не пылал желанием получить новую толику острых ощущений. Более того, убийство теперь казалось ему еще более отвратительным… Хуже – только собственная смерть.
– Теперь нас пятеро, можно попробовать вернуться, – предложил он. – Я помню дорогу. Немного вниз по ручью и вправо.
– Конечно! – шумно выдохнул Вик.
– Мы бы с удовольствием, – не обратил на него внимания Леппе, – но должны хотя бы несколько минут отдохнуть. Пожалуй, присядем прямо здесь, в воду у берега… Это не опасно?
– Отчасти, – признал Пайс. – Но если у вас прочные штаны, то… Думаю, ничего не случится. В любом случае сидеть на земле опаснее, тут много жалящих муравьев. Они уже проснулись, и я, как видите, перетаптываюсь. Знаете, даже один укус способен вогнать в постель на неделю.
Пайс намеренно преувеличивал, надеясь загнать в Грохен «грачей», до того как они отдохнут. Полицейские же, наоборот, не слишком доверчиво отнеслись к его словам. Виданное ли дело: на неделю! Да от укусов лесных тварей умирают на месте. Тем не менее вслед за Леппе все опустились в воду, расслабили мышцы уставших ног.
– Как вам только не страшно было сюда идти, уважаемый! – удивился Палассе. – Я бы ни за что… Уж лучше разбойники. Пусть грабят, не убьют же.
– Это были мои давние знакомцы, – быстро приду, мал Иво. – Наверняка отомстили бы: лишили глаза или руки. Я испугался… Хотя тут, конечно, очень жутко.
Он смотрел на «грачей» и прикидывал: вот если теперь же броситься… Сабли все четверо не убрали в ножны, держали под водой, будто Пайс мог этого не заметить. И все же шанс велик, хотя без царапины не обойдется. Наверняка Иво предпочел бы попробовать разделаться с полицейскими, будь в этом хоть какой- то для него прок. Но Ромиль мертв, Луиза тоже. Ближайшее начальство в Грохене, а те и не знают ничего о гонцах Галашше. Сказать: они были, да я их убил – глупость. Лучше доставить всю четверку в город, а уж там скрутить. Помощники найдутся, и все выйдет кстати, ведь надо еще доказать вину этих мерзавок, убийц Ромиля. Если «грачи» и правда знают что-то дельное, то и Пайсу быстрее поверят в Грохене.
Между тем «грачи» представились – Леппе разумно предположил, что полицейских мало кто знает по именам. Зато сами иштемширцы не запутаются, что вызвало бы ненужные подозрения.
– Вы живете в Грохене, господин Пайс?
– Да, никогда не отходил больше чем на два меша. Думаю, Небо не для того создавало людей, чтобы они шастали туда-сюда. Простите, я не вас имел в виду… Ваше дело молодое.
– Да и вы не кажетесь мне старым, – вежливо приподнял шляпу Шели. – Я вот полагал, что каждый грохенец хоть однажды да посещает Иштемшир, уж очень вы частые у нас гости.
– Это крестьянское дело – таскаться по дорогам, – усмехнулся Пайс. – Конечно, есть много торговцев, в погоне за выручкой перебирающихся в иные края… Но я не из их числа, как и все мои друзья.
– Это внушает уважение, – согласился Шели. – Мы бы тоже никогда не покинули родных стен, кроме как по зову Святых Отцов или императора, но наш черный друг так хотел повидать бабушку перед смертью. Ее смертью, я имею в виду.
– Как же так вышло, что бабушка осталась вдалеке? – Иво болтал легко, практики в Иштемшире хватало. Они там все любят часами беседовать ни о чем. – Вероятно, ваши родители переселились с юга и не смогли забрать родственников по каким-то уважительным причинам?
– Вроде того, – покашлял Эшуд. – Длинная печальная история.
Мысленно он пообещал отвесить Шели хорошего пинка при случае. Это не грех – заработал. Родители Эшуда, как и всех остальных «сирот», принадлежали к грешникам, отправленным на галеры, в северные каменоломни, а то и на виселицу. Именно таким образом младенцы попадали в приют, и напоминать об этом – дурной тон. Но теперь следовало поразмыслить о Пайсе. Эшуд готов был поверить в историю о разбойниках-хуланах, насмотрелся, но пробежать по лесу два меша в одиночку… Поступок не только самоубийственный, но и глупый. Хуланы никогда не сунутся в лес, в Ноосате они сплошь городские жители, а на севере – горцы. Отойди на сотню росов, и они отстанут. Не следует ли отобрать у него саблю? Нетоле, пожалуй, сам бы предложил это Хромому, но атори стояли у него перед глазами. Добраться бы до города, хоть какого.
Разговор постепенно оборвался. Человек, спасавшийся от разбойников два меша, прятавшийся в лесу, даже и не подумывал опуститься в воду рядом с «грачами». Взволнованный, Пайс упустил это из виду. Леппе тоже хотелось поскорее вернуться на дорогу, добраться до Грохена, Но идти с этим типом он опасался. Странный человек в странном месте. Грохен ли в той стороне?
– Пошли, – решился Хромой и встал. – Ты говорил, надо идти по ручью?
Пайс кивнул и послушно вышел на середину течения. За его спиной Леппе сделал жест Нетоле и Грамми, приглашая их скопом накинуться на нового товарища. Палассе округлил глаза, даже открыл рот, но не издал ни звука. Прежде чем Иво сделал несколько шагов, на его руках повисли сержанты. Сам Леппе
