в головах, ищут противоречия, ищут глазами других Отцов… Урле быстро выпил и продолжил. Теперь он говорил об Ордене Неба:
– Твердыня Ларрана останется стоять у Вессена вечно, но ныне Святые Отцы должны следить за ней куда бдительнее. Каждый вышедший из Ада должен быть подвергнут испытаниям, и если пройдет их, докажет свое право жить в мире и добре, то будет пропущен. Если же нет – безжалостно отправлен мучиться дальше.
Лучшим подтверждением того, что атори тоже люди, служит их способность говорить. – Толпа негромко ахнула. – Да, да, они могут выучить человеческие языки, они могут строить дома и жить среди нас, возделывать землю и иметь детей. Теперь не нужно скрывать, что это происходит уже давно. Вынужденные по слепоте Святых Отцов скрываться, атори уже давно укоренились в Ноосате, но никому не принесли зла. Напротив, множеством полезных нововведений мы обязаны именно им, а Грохен расцвел как никогда. И так будет происходить по всему Ноосату, избранному Небом показать всем дорогу к лучшей жизни.
Атори, убивающие людей, проходят сквозь Ларран из-за попустительства ордынцев, от их былой славы давно осталась лишь одна жестокость. И те, кто живут среди нас, – угодные Небу Третьи Люди сами говорят: зло необходимо остановить! Кто же это может сделать лучше их самих? Атори – сторожа нашего мира. Они сильны, выносливы, способны носить железные латы и одной рукой натягивать тугой охотничий самострел. Теперь они будут нашим Орденом Неба, и ни один вышедший из Ада больше не достигнет Грохена без испытания.
Кто эти Третьи Люди? Вы знаете и любите многих из них. Граф Лец, граф Кешель, господа Рамми и Плагс. Да, да! Разве эти люди принесли вам зло? Задумайтесь над этим.
И снова пауза, и снова толпа безмолвствует. Урле знал, что грохенцы примут решение только вечером, разойдясь по кабакам. И все же очень хорошо, что никто не кричит о небохульстве прямо сейчас. Впрочем, внизу достаточно своих людей, готовых заткнуть рот этим одиночкам. Одиночкам – но не всем. Отец только теперь понял, как боялся этого момента.
– Подтверждение тому, что я сообщил, не нужно искать в Книгах, оно вокруг вас. Каждый, кто зряч, да видит: атори живут с нами и жизнь наша стала лучше, веселей. Между тем во многих Советах Святых Отцов продолжают свирепствовать слепцы, отказывающиеся признать волю Неба. Они морочат головы земным владыкам, готовят против Ноосата военный поход. Они хотели добиться помощи от князя Грохена, но тот отказал. И тогда они убили нашего князя… В этом замешаны несколько членов Совета, и сегодня вечером состоится суд над ними, народный суд!
Ему пришлось повысить голос, потому что снизу, как и планировалось, донеслись возмущенные крики: «Убили князя! Подонки! Лжецы!» И толпа поддержала эти вопли, людям нужно было дать выход эмоциям. Все вышло даже лучше, чем ожидал Урле: спустя минуту вся площадь скандировала: «Убийцы! Убийцы!» Семеро отцов внизу уже собирали вокруг себя кучки слушателей, готовые снова и снова повторять сказанное Урле, отвечать на вопросы, объяснять детали.
– Встретимся на суде над душегубами! – крикнул Грохену Урле и тяжело спрыгнул с подоконника.
– Блестяще! – сказал Манен.
– Но ты невесел? – Отец принял новый бокал вина, жадно выпил. – Сынок, я сказал им правду. Пусть в удобной форме, но правду.
– И про убийц князя? И про военный поход против нас?
– Да. Война будет. Если ее еще не готовят в Кенчи-пьяше, то только по собственной глупости. Князь умер, потому что не захотел слушать нас, предпочтя Валье, Шоса и других. Они его настоящие убийцы. Кстати, свидетели уже здесь?
– Нет, я сказал им прийти к обеду.
– Пошли немедленно! Пусть никто не уходит из здания, пока не сделаем все дела. Суд должен состояться, я буду говорить! – Урле в возбуждении расхаживал по кабинету, прежде принадлежавшему председателю Совета. – Я только теперь понял, что хочу сказать. В лице Валье я буду обвинять всех, всю эту гнилую систему Святых Отцов. Много накипело… Нужна реформация.
– «Реформация». – Манен для памяти записал новое слово. – Что это означает?
– Пересмотр всех наших взглядов. Мы должны еще раз прочесть Книги и выкинуть все лишнее, наносное! Скорее бы разобраться с городом, потом с Иштемширом, и я начну тебе диктовать новую Книгу. Правда, многое уже готово… Ты перенес сюда записи или оставил в подвале?
– Принесу, как только будет свободная минутка. Простите, отец, но я сомневался в нашем успехе.
– А теперь?
– Теперь не сомневаюсь, – вздохнул Манен и занялся починкой перьев.
– Вот еще что: пусть дружинники начинают собирать ополчение. Это всегда успокаивает людей. Полезно иногда постоять в строю.
Урле вернулся к окну, осторожно выглянул. Внизу спорили, ругались, где-то, кажется, даже дошло до драки, но били, насколько мог понять отец, защитника старых порядков, причем били шестеро одного.
«Приемлемое соотношение сил, – ухмыльнулся Урле. Очень даже приемлемое».
Он снова поднялся на подоконник, помахал рукой, привлекая внимание. Шум понемногу стих.
– Только что прибежал гонец из Иштемшира! Нам объявлена война, бургомистр получил право на кровь от Совета Святых Отцов! Сюда идут имперские гвардейцы, усиленные стражниками и морской дружиной Иштемшира! Готовится армия и в Никее!
Кто-то сразу принялся выкрикивать угрозы и оскорбления в адрес соседей, но большинство примолкло, война – дело серьезное. И тогда Урле усмехнулся как мог широко, показав все зубы, чтобы всем было ясно его отношение к этой новости:
– Они просчитались! Я уже послал за помощью к нашим друзьям! Через два-три часа, не больше, придет подмога – целая армия закованных в железо сильнейших в мире воинов! Мы не будем воевать, нас защитят от нападения. Атори, добрые люди, исправившиеся грешники, Третьи Люди, пройдут через Грохен маршем и никого не тронут. Вы сами увидите, что вам лгали. Мы ждем друзей, которые не пустят к нам врагов ни из Ада, ни из Иштемшира, ни из Никеи! Ноосат неприступен. Тот, кто еще сомневается, пусть просто немного подождет. А вечером все приходите на суд, задайте якобы святым отцам несколько
