– На твоей совести никаких смертей не будет. А моя совесть как-нибудь переживет.
Через два часа Иоганн сказал, что живых людей, кроме нас, на станции не осталось. Еще через час вернулся Юити и сообщил, что проверил комнаты и живых, действительно, нигде нет. Выглядел Юити бледно, самурайский дух самурайским духом, но было видно, что он держится из последних сил. Столько смертей за один день трудно выдержать даже самураю.
Иоганн сказал, что надо сходить в последний раз нормально поужинать, пока станция не вымерзла окончательно. У шлюза было уже морозно, я даже начал подумывать, не пора ли надеть шлем – голова мерзла жутко, даже импровизированная бандана не спасала. В носу хлюпало, я постоянно сморкался, а в последние минут пятнадцать начало казаться, что сопли в носу замерзают. Брр…
Дэвид сходил в шлюзовую камеру и вскоре вернулся в компании Рика и Генриха. Оба выглядели сильно уставшими, особенно Генрих. Сколько он уже проторчал в вакууме… часов восемь, не меньше.
Рик окинул взглядом коридор, увидел пятна крови на полу и побледнел.
– Как? – спросил он.
– Юити, – ответил я. – Мечом.
– Не волнуйся, – сказал Иоганн. – Все прошло быстро, они ничего не почувствовали.
Рик перекрестился и что-то пробормотал. Надо же, живой христианин, да еще в дальнем космосе.
– Женя тоже? – спросил он.
Иоганн кивнул.
– Всех? – спросил Рик.
– Только двенадцать человек, – покачал головой Иоганн. – Остальных сонным газом. Лучше так, чем медленно замерзать.
Рик вздохнул и снова перекрестился.
– Пойдемте вниз, – сказал Иоганн. – Надеюсь, кухонная машина еще работает. В последний раз нормально поедим, другого шанса уже не будет.
Чем ниже мы спускались, тем теплее становилось вокруг. На четвертом уровне голове стало жарко и я снял импровизированный бурнус. А когда мы вошли в столовую, Маша вытерла пот со лба и сказала:
– По-моему, скафандр можно снять.
– Можно, – согласился Иоганн. – Даже нужно. Последней передышкой надо обязательно воспользоваться.
– Эта передышка надолго? – спросил Саша.
– Один-два часа, – ответил Иоганн. – Теоретически можно спуститься вниз, в развалины, там стены еще часа четыре будут остывать, но я бы не советовал туда спускаться. Перекрытия держатся на соплях, в любой момент могут обрушиться.
Кухонная машина, как ни странно, была исправна. Генрих немного повозился с пультом управления и она заработала.
– На ужин будет пицца с шампанским, – сообщил Генрих.
Иоганн хмыкнул.
– Что-нибудь попроще подобрать не мог? – спросил он.
– Радуйся, что хоть это подобрал, – сказал Генрих. – Продовольственный склад разрушен, так что выбора нет, есть можно только то, что в машину уже загружено.
– В нее загружено шампанское? – удивился я. – Сегодня праздник какой-то?
Генрих пожал плечами.
– По-моему, шампанское там всегда было, – сказал он. – Если иметь нужный код доступа, можно было хоть каждый день бухать. Теперь уже не получится – замерзнет.
– Нажраться, что ли, напоследок? – задумчиво спросила Маша, обращаясь непонятно к кому.
– Нажрись, – посоветовал Иоганн. – Больше случая не будет, уж очень быстро температура падает. Боюсь, спать придется с закрытыми шлемами.
– А долго еще ждать? – спросил я.
Иоганн взглянул на часы.
– Ориентировочно – около сорока часов, – ответил он. – Может быть от двадцати до примерно шестидесяти, а если плавильная машина сломается, то и больше. Но меньше чем за сутки она точно не управится. Потом Алексу надо будет совершить еще одно восхождение, только совсем маленькое, метров на пятьдесят. Закрепим подъемник, поднимемся наверх, поднимем груз и вперед с песней.
– А стартовать-то как? – спросил Рик. – Если брать запасные баллоны хотя бы на сутки, от поверхности так просто не оторвешься, нужна катапульта или хотя бы шест какой-нибудь…
– С этим проблем не будет, – заявил Иоганн. – Можно шест воткнуть, можно пинков друг другу надавать, на худой конец протянуть провод от самой станции и на старте запитать антиграв от внешнего источника.
Рик озадаченно хмыкнул.
– Интересная идея, – сказал он. – Так можно и по шахте подниматься на антиграве.
Иоганн кивнул.
