– Внешнее управление, бывает, тоже отказывает, – сказал он, когда я спросил его об этом. – И тогда я возьму управление на себя и…
– И ничего не добьешься, – подхватил я. – У торпед антигравы по восемь мегаватт, а у флаера сколько?
– Пятьсот тридцать киловатт, – ответил Том.
– Нас будут вести восемь торпед, – сказал я. – Суммарная тяга шестьдесят четыре мегаватта. Если что- то пойдет не так, что ты сможешь сделать со своим полумегаваттом?
– Ну… не знаю… – замялся Том. – Но так все равно спокойнее как-то…
– Пусть делает как знает, – подала голос с заднего сиденья Наташа. – Не тот повод, чтобы ругаться.
– Хорошо, – кивнул я. – Не будем ругаться.
И сказал в шлем:
– Генрих! Не пора еще?
– Уже давно пора, – отозвался Генрих. – Вы готовы?
– Готовы.
– Тогда взлетайте. Как наберете высоту, торпеды вас подхватят.
Том пощелкал кнопками на приборной панели, внизу заскрежетало, корпус флаера завибрировал – начали удлиняться посадочные опоры. Когда они удлинятся настолько, чтобы антиграв мог нормально работать, не сбрасывая большую часть энергии в землю, тогда антиграв заработает и машина оторвется от земли.
Внезапно к горлу подкатила тошнота, невидимая рука обхватила внутренности и чуть-чуть встряхнула. И сразу в кабине наступила невесомость.
У гравитационного двигателя есть интересный побочный эффект. Какие бы маневры ни совершал флаер, с каким бы ускорением он ни двигался, внутри всегда невесомость. Если верить историческим книгам, первые космонавты при подъеме на орбиту испытывали колоссальные перегрузки. Нам гораздо проще.
Лязг и скрежет под днищем продолжались еще минуты полторы, а затем посадочные опоры окончательно сложились, убрались в специальный отсек, и наступила тишина. А потом по моим внутренностям вновь прокатилась гравитационная волна. Нас подхватили торпеды.
– Флаер технически исправен? – донесся из шлема голос Генриха. – С герметичностью все в порядке, расчетные скорости держит нормально?
– Все в порядке, – ответил Том. – По крайней мере, раньше так было.
– Хорошо, – сказал Генрих. – Если почувствуете что-то ненормальное, сразу дайте мне знать, переведем вас на резервную траекторию.
– Плотные слои атмосферы мы уже прошли, – заметил Том. – Дальше никаких опасностей быть не должно. Если бы салон был негерметичен, приборы уже показали бы это.
– Как знаешь, – сказал Генрих. – Но все равно имей ввиду, если что-то пойдет не так – сразу сообщай.
– Обязательно, – сказал я. – Сообщим сразу и всенепременно.
Генрих проворчал нечто неразборчивое и замолк.
– Сколько будет длиться подъем? – спросил я.
– Сейчас посмотрю… – отозвался Генрих. – Сорок пять – пятьдесят минут. Войдете прямо в грузовой трюм, но двери сразу не открывайте, там внутри вакуум. Придется немного подождать, пока я к вам стыковочный узел подгоню.
– А получится? – забеспокоился Том. – Наш флаер для стыковки не предназначен, тут простые двери, как в автомобиле…
– Стыковочный узел универсальный, – успокоил его Генрих. – Это такая толстая труба с присоской на конце. Цепляется поверх люка, присасывается, потом люк можно открывать. Не волнуйся, все продумано.
Том глубокомысленно поддакнул, но, судя по выражению лица, окончательно не успокоился. Ничего, все пройдет нормально – успокоится.
Подъем на орбиту между тем продолжался. Трудно было поверить, что флаер летит, увлекаемый восемью торпедами, и с каждой секундой набирает все большую скорость. С тех пор, как мы вышли из атмосферы, движение совсем не ощущалось, казалось, что машина просто висит посреди вселенской пустоты и ничего с ней не происходит. Экраны панорамного обзора были отключены, как и положено при суборбитальном полете, вместо красивых пейзажей за бортом я наблюдал матово-серые экраны псевдоокон. На приборной доске постоянно менялись цифры, но что они означают, я не понимал, а спрашивать Тома не хотелось. Было скучно.
– Может, музыку включить? – обратился я к Тому. – А то скучно как-то…
– Лучше не музыку! – откликнулась с заднего сиденья четырехлетняя Вилла. – Лучше давайте сказку послушаем про Гаррета!
– Давайте! – подхватил шестилетний Джейд. – Только не про Гаррета, а про мертвяков.
– Про мертвяков нельзя, – отрезала Наташа. – Вилле будут кошмары сниться, да и тебе тоже.
– Мне не будут! – возмутился Джейд. – Я уже большой!
– Том, поставь запись про Гаррета, – попросила Наташа.
