– Не совсем, – покачал головой Генрих. – Это можно назвать божьей волей, но это слишком примитивное понимание. Бог, судьба, дао, направление эволюции – все это попытки описать одно и то же понятие, так же как гравитация и радиоактивность – две из четырех сторон единого поля, наполняющего вселенную. Законы природы не ограничиваются мертвой физикой, вселенная стремится к совершенству во всех своих проявлениях и на этом пути могут наблюдаться квантовые эффекты, как в обычной физике. Это как тоннельный эффект – когда мироздание видит узкую тропинку, ведущую к совершенству, оно подтасовывает карты, чтобы путь повел именно туда. Эйнштейн говорил, что бог не играет в кости, но Эйнштейн был не прав, бог не только играет в кости, но еще и жульничает при этом. Вся наша одиссея была предопределена изначально и цель ее состоит в том, чтобы дать человечеству новое знание, до которого оно наконец доросло. Мы привезем вакцину на Хесперус, а потом отправимся к Мимиру. Мы будем захватывать корабли и приводить их на Хесперус и эти корабли будут разлетаться по вселенной, распространяя новое знание. И когда все человеческие миры будут охвачены им, в развитии нашей расы наступит новая эра.
– Корабль! – позвал я. – Я временно отстраняю Генриха от обязанностей бортинженера.
– Приказ принят, – отозвался корабль. – Доступ в виртуальное пространство Генриху оставить?
– Оставь, – сказал я. – Только заблокируй схемы управления и связи. В планетарную сеть Хесперуса доступ оставь только на чтение. И на всякий случай фиксируй весь трафик, мне не хочется, чтобы он выбалтывал наши секреты.
– А уж мне-то как не хочется… – проворчал корабль.
Генрих тяжело вздохнул.
– Вы ничего не понимаете, – сказал он. – Просто ни черта вы не понимаете. Вы даже не пытаетесь открыть души новому знанию, вы закрылись в своих раковинах, как раки-отшельники, захлопнули глаза и уши… Думаете, новое знание вас не найдет? Найдет оно вас, обязательно найдет! Никогда инквизиции не задушить новое знание, наука и разум преодолеют все преграды! Все, что вы можете – лишь чуть-чуть замедлить переход, на несколько месяцев, самое большее, на несколько лет, но это предел того, что в ваших силах. Вселенная никому не позволит затормозить ее развитие. Удача покинет вас, тысячи несчастливых случайностей разрушат все ваши планы. А зачем? Не лучше ли с самого начала встать на сторону прогресса?
– Корабль! – позвал я. – Закрой-ка ему весь доступ к планетарной сети. Его состояние тревожит меня все сильнее.
– Алекс, ты ретроград, – заявил Генрих. – Мракобес. Ты столкнулся с непознанным, испугался и теперь пытаешься закрыть путь знания в мир. Но у тебя ничего не выйдет, это закон природы, откровение всегда находит, как пробить дорогу к людям. Ты зря боишься. В том, что открылось мне здесь, нет ничего плохого. Ты даже не попытался разобраться в этом! Попробуй, ты сразу поймешь, что был не прав.
– А если это не откровение? – спросил я. – Если это психотропное оружие?
– Психотропных текстов не бывает, – отрезал Генрих. – Это всем известно. То, к чему я получил доступ, не более психотропно, чем любая земная религия. Ты ведешь себя как фарисеи, распявшие Христа.
– Христа распяли не фарисеи, – уточнил я. – Христа распяли римляне.
– Неважно, – отмахнулся Генрих. – Фарисеи предали Христа римскому суду, а ты пытаешься совершить суд самостоятельно. Ты еще хуже, чем фарисеи.
– Корабль! – позвал я. – Отключи Генриха от моей виртуальной реальности.
Через неуловимое мгновение Генрих исчез из виртуальной комнаты и я остался один.
– Могу ли я выпустить Генриха из виртуальности? – спросил корабль.
– Лучше пока не надо, – ответил я. – По-моему, он опасен.
– По-моему, тоже, – согласился корабль. – Ты не прикажешь запретить Генриху доступ ко всем моим узлам?
– Я уже приказал. Я ведь сказал, что отстраняю Генриха от обязанностей бортинженера.
– Это не то. Существует права доступа, которые предоставляются всем членам экипажа вне зависимости от служебных обязанностей.
– Хорошо, – сказал я. – Я запрещаю Генриху доступ ко всем твоим узлам и элементам, запрещаю любое управление тобой и, вообще, весь доступ, выходящий за рамки доступа простого пассажира. То есть, Генриху можно пользоваться сортиром, кушать, отдыхать в рекреационной зоне…
– Ты хочешь выпустить Генриха из виртуальности? – спросил корабль.
И тут я вспомнил, что только что велел кораблю держать Генриха в виртуальной тюрьме.
– Нет, лучше не надо, – сказал я. – Брр… Что-то я совсем плохой стал, отдаю приказы, противоречащие друг другу…
– Ты сильно нервничаешь, – заметил корабль. – И это неудивительно. Кстати, я на всякий случай отключил терминал Маши от планетарной сети. А то если еще и она подцепит эту заразу…
– Черт! – воскликнул я. – А я о ней совсем забыл. Спасибо.
– Я кое-что подобрал из информационной сети Хесперуса, – продолжил корабль. – Думаю, тебе будет интересно ознакомиться. Все материалы я прочел, все страницы, вызывавшие исключительные ситуации, отбраковал. То, что прошло через фильтр, можешь читать смело, не опасаясь за свой разум.
– Хорошо, – сказал я. – Спасибо. Сейчас почитаю.
Мое предположение было правильным, психотропная зараза появилась на Хесперусе летом прошлого года. Что конкретно произошло тогда на планете, определить трудно – материалы, лежащие в сети, явно прошли цензуру. Но кое-что понять все-таки можно.
В первые же дни загадочный психотропный вирус поразил почти все население планеты, в том числе и администрацию. Лишь на восточном континенте, в городе Китежграде, вирусу пытались противостоять. Что конкретно там было предпринято и кем оно было предпринято – непонятно, но через пару дней после начала эпидемии Китежград подвергся бомбардировке и этим как раз и объясняется уменьшение населения
