опасное, один раз ошибется…
– Если бы вирус признали по-настоящему опасным, Хесперус уже давно разбомбили бы, – заметил я. – Думаю, все обойдется. Понимаешь, если я прикажу уходить в новый прыжок прямо сейчас, даже не попытавшись разобраться, что здесь происходит, я никогда себе не прощу этого. Может, Генриха еще можно спасти?
Маша отрицательно покачала головой.
– Психотропные вирусы не лечатся, – сказала она. – Я бы на твоем месте не стала рисковать.
– Я буду осторожен. Я просто хочу выяснить, можно ли помочь Генриху. Возможно, ничего не получится, но если есть хоть какие-то шансы, я обязан попытаться.
– Хорошо, – сказала Маша. – Попытайся, но будь осторожен. Я не хочу, чтобы мой любимый все время болтал о светлом знании, которое перевернет мир.
– Я тоже этого не хочу, – улыбнулся я и поцеловал Машу в губы.
Некоторое время мы тискались и целовались, а потом я сделал над собой усилие, оторвался от нее и сказал:
– Мне пора, извини.
– Давай, – сказала Маша и поцеловала меня еще раз. – Только будь осторожен. Если вдруг почувствуешь что-нибудь необычное…
– То немедленно выйду из виртуальности и оборву все контакты с планетарной сетью, – сказал я. – Кстати! Ты подсказала замечательную идею. Корабль! Ты можешь сохранить в каком-нибудь закоулке памяти резервную копию своего сознания на данный момент?
Корабль хихикнул.
– У умных людей мысли сходятся, – сказал он. – Я пришел к этой мысли семь минут назад, сейчас формирование резервной копии заканчивается, минуты через полторы все будет готово. Начиная с этого момента, как только ты произнесешь ключевое слово, мое сознание будет перезагружено из резервной копии. Или если я почувствую, что вирус просочился в мои контуры, я начну перезагрузку самостоятельно.
– Вот и хорошо, – сказал я. – Жаль только, что с моим сознанием такой номер не пройдет. А какое ключевое слово?
– Какое скажешь. Придумай что-нибудь, что тебе нравится.
– Ну… например… откат к старой памяти. Нормально?
– Вполне, – согласился корабль. – Фраза не очень длинная, но случайно ее не произнесешь. Все, создание копии завершено. Я готов к дальнейшей работе.
– Замечательно, – сказал я. – Сейчас войду в виртуальность и приступим.
Сразу приступить к делу не удалось. Едва я вошел в виртуальность и потянулся к консоли компьютера, как ко мне обратился корабль.
– Входящий вызов с планеты, – сообщил он. – С тобой хочет говорить некто Клаус Шенкер, он говорит, что представляет планетарное правительство.
– Хорошо, – сказал я. – Соединяй.
Клаус Шенкер оказался мужчиной лет шестидесяти, плешивым и с козлиной бородкой.
– Приветствую, – сказал он. И неожиданно добавил: – Во имя добра.
– Рекомендую ответить «всепроницающего и вездесущего», – вмешался корабль. – Судя по тем обрывкам психотропных текстов, что сохранились в моей памяти после перезагрузок, у людей, подверженных здешнему вирусу, эти слова как пароль и отзыв.
– Всепроницающего и вездесущего, – сказал я.
Клаус аж расцвел в добродушной улыбке.
– Вируса, – добавил я.
Клаус недовольно сморщился.
– Зачем ты травишь? – печально спросил он. – Разве можно сравнивать путь добра с этими циничным пакостями?
– А почему их нельзя сравнивать? – ответил я вопросом на вопрос. – Вирус может быть хорошим или плохим, но он все равно остается вирусом.
На лице Клауса промелькнула озабоченность.
– Знание на тебя не подействовало? – спросил он.
– Подействовало, – ответил я. – Все нормально. Просто моя психика слишком устойчива, чтобы сразу сломаться под действием вируса. Я принимаю новое знание, но я понимаю, что принял его по доброй воле. Вы сильно рисковали – у капитанов военных кораблей психика отличается от обычной.
– Вас специально тренируют? – заинтересовался Клаус. – Или вы проходите строгий отбор?
– И то, и другое. Но давай лучше пока не будем об этом. Сейчас мне нужна срочная консультация.
– Что случилось? – спросил Клаус.
– Как что? Я обрел новое знание. Но никак не могу разобраться, в чем его суть. У меня такая каша в голове…
Клаус улыбнулся.
