– Это нормально, – сказал он. – Знание слишком мощно и всеобъемлюще, чтобы ты смог сразу в нем разобраться. Строго говоря, это не знание, а набор этических императивов, которые в дальнейшем будут направлять твои мысли и поступки.
– Набор этических чего? – переспросил я.
– Ну… правил, стремлений, понятий…
– Понятно, – сказал я. – То есть, понятно, что ничего не понятно. Через сколько времени мои мозги адаптируются?
– Не знаю, – ответил Клаус. – Твоя реакция на откровение аномальна, это уже сейчас видно. Обычно адаптация занимает от суток до трех, но у тебя… Стадия полной дезориентации у тебя прошла?
– Что-что? – переспросил я.
– Ну… – Клаус забавно пошевелил пальцами в воздухе, пытаясь подобрать слова, – Такое чувство, будто ты выпал из реальности, не понимаешь, кто ты такой, где находишься, что происходит… То есть, не совсем не понимаешь, на самом деле ты все понимаешь, но тебе не до того. Знание захватывает тебя целиком, ты с головой погружаешься в информационную сеть, переходишь от одной ссылки к другой, все время впитываешь в себя новые грани и ипостаси знания, чувствуешь себя как губка, наполняемая водой… Было у тебя что-то подобное?
– Ну… что-то такое было, но не так сильно выражено. Понимаешь, пилотов кораблей учат не терять над собой контроль ни при каких обстоятельствах. Это как предохранитель в мозгу – когда я чувствую, что меня что-то очень сильно захватило, он срабатывает и я начинаю смотреть на ситуацию как бы со стороны.
– О… – вздохнул Клаус. – Тогда это у тебя надолго… Тебе лучше спуститься на планету, может понадобиться помощь психиатров.
Я печально покачал головой.
– Не пойдет, – сказал я. – У меня стоит психоблок, я могу работать только с военными психиатрами, знающими пароль.
Клаус задумчиво присвистнул.
– Мда… – протянул он. – Неожиданно. А зачем вы сюда прибыли, если не секрет?
– Секрет, – серьезно ответил я. – Пока секрет. Возможно, он скоро перестанет быть секретом, но перед тем, как начать серьезный разговор, я должен получить ответы на несколько вопросов.
– Задавай.
– Вопрос первый, – начал я. – В чем смысл этого знания? Что я, собственно, узнал? Я чувствую, что это нечто очень важное, но никак не могу сформулировать для себя, что же именно мне открылось.
Клаус скорчил странную гримасу и оценивающе уставился на меня. Несколько секунд он меня изучал, а затем сказал:
– Я все объясню, когда мы будем разговаривать лицом к лицу.
– Почему? – спросил я. – Боишься, что наш разговор кто-то подслушивает?
Клаус досадливо отмахнулся.
– Нет, – сказал он. – Я старший менеджер планетарной администрации, в местной иерархии чиновников моя позиция в конце второй десятки. Мне некого бояться.
– Тогда почему? – спросил я. – Чего ты боишься?
Клаус немного поколебался и ответил:
– Я боюсь, что ты меня обманываешь. Ты ведешь себя так, как будто понял суть знания, но не принял ее. Я не знаю, какие психоблоки ставят военным пилотам, но обязан предполагать худшее. Скажи-ка мне вот что. Если твой друг сейчас совершает мелкое правонарушение, ты донесешь на него начальству, когда придет время отсылать рапорт в адмиралтейство?
– Да иди ты! – воскликнул я.
– Замечательно! – просиял Клаус. – А какой у тебя лучший результат на треке?
– На каком треке? – не понял я.
Клаус вдруг резко помрачнел.
– Ты еще не полностью постиг откровение, – констатировал он. – Очень жаль. Либо твоя психика не подходит для него, либо тебе надо просто немного подождать. Спускайся на поверхность, я направлю к тебе лучших психиатров планеты, они будут очень осторожны, твой психоблок даже не заметит, что с тобой работают. Ты пойми, без медицинской помощи ты не сможешь снова стать собой. Скоро в твоем сознании появятся противоречия, которые… – Клаус махнул рукой. – Лучше давай не будем об этом говорить, чтобы не накаркать. Ты пойми, положение у тебя очень серьезное. Никто не знает, как поведет себя новое знание в твоей душе, это очень опасно и в первую очередь для тебя.
– А во вторую очередь? – спросил я. – Для кого еще опасна моя психика?
– Для всей планеты, – ответил Клаус. – Твоя психика неустойчива, а ты командуешь тяжелым крейсером. Шестнадцать тысяч «Шершней»…
– Внимание! – подал голос корабль. – Откуда он знает, как называются мои торпеды? Этой информации нет в общедоступных базах.
– Почему ты решил, что у нас на борту именно «Шершни»? – спросил я. – Откуда сведения?
Клаус вдруг смутился.
– Ну… – протянул он. – Честно говоря, я просто предположил. А что, не угадал?
