рыдала, согнувшись, упав на колени в слепом ужасе и не отводя глаз от добродушного лица лорда, искаженного своей новой сущностью. И эта сущность изменилась еще раз.
Ранлоо стоял над прекрасной рыдающей женщиной, и образы смерти, насилия и безумия отходили, оглашая просторы разума отвратительными воплями. Ранлоо опустил руку и еще теплый автомат, глухо звякнув, упал на асфальт. Ранлоо вытер руку, о штаны (они немедленно испачкались кровью), взял леди за подбородок. И смертельный стрех в ее взгляде отступил. И дракон осознал, что кроме смерти есть жизнь. И что упоение есть не только в бою, но и в любви. И дракон влюбился. И через час Ребекка начала свое превращение в леди.
Сейчас Ребекка выглядела чудовищно. Разорванные лохмотья на ней практически ничего не скрывали. Судя по многочисленным укусам, синякам и ожогам, ее долго и методично насиловали. И не кто-нибудь, а волки, так хорошо чувствующие вкус смерти и так плохо знающие вкус любви. Ребекка вгляделась в мое лицо, узнала и упала без чувств на мои спешно подставленные руки. За миг до того, как ее глаза закатились, я прочитал в них облегчение.
Шесть минут ушли на мой доклад Спэрилу и на приведение леди в чувство. И она сказала первые слова. Это был крик. Плач, рев, стон, называйте это как хотите. А потом, немного успокоившись, она сказала вторые слова:
– Кевин из Лезеня и Таскер ворвались в Щапово. У них танки. Сева мертв.
Тогда я и узнал настоящее имя лорда Ранлоо, да будет земля ему пухом.
Что такое танк Т-90? Прежде всего, двигатель, одинаково жадно поглощающий любое топливо от самой грязной солярки до авиационного керосина и разгоняющий 40-тонную машину до 70 километров в час. Еще это гладкоствольная пушка с принудительным продувом ствола и полуавтоматическим зарядным устройством. Пушка бросает 20-килограммовый снаряд на 12 километров и умеет стрелять короткими очередями. Это крупнокалиберный турельный пулемет с автономным наведением – верная смерть для всего живого и небронированного в радиусе 1,5 километра. Еще это восемь самонаводящихся ракет, но я не буду о них говорить, ибо в новом мире для них целей нет.
Как разбить танк? Можно выстрелить в него бронебойным снарядом или ракетой. Вначале система активной защиты попытается сбить снаряд на лету. Потом кассета реагирующей брони выбросит струю взрывных газов навстречу снаряду. Затем тяжелая титановая пластина прокатится по рельсам внутри броневой плиты, чтобы остановиться точно на пути снаряда. И, наконец, если снаряд все еще чудом не сбился, ему остается последнее – пробить метровую броню из прочнейших сплавов с точно рассчитанными пустотами внутри, с пластиковыми прокладками, отклоняющими ребрами, и снарядоприемниками.
Можно выстрелить в танк кумулятивной гранатой. Этой гранате придется проделать весь вышеописанный путь, а гранатометчику – избежать встречи вначале с радаром, термодетектором и лазерным прицелом, а затем с турельным пулеметом.
Можно подложить мину под гусеницу танка. Только как точно рассчитать нужное место? И где найти противотанковую мину в новой жизни?
В тысяча девятьсот сорок третьем году на Курской дуге один советский солдат сжег «Тигр» одним выстрелом из винтовки. Пуля попала точно в ствол заряженной пушки, и фугасный снаряд разворотил 56- тонную машину изнутри. Сумасшедшее везение. Повторить такое не удавалось никому и никогда.
Считается, что современный танк в чистом поле неуязвим для легковооруженной пехоты. Но те, кто так думает, наверное, никогда не слышали слов стрелка по имени Роланд. Он говорил: «Самое сильное оружие стрелка – это сам стрелок». Если бы Роланд жил на самом деле, а не в безумной книге безумного писателя, он нашел бы тысячу способов убить танк револьвером в чистом поле. Я не Роланд, и я нашел не тысячу способов, а только семь. Да и то не с револьвером.
Я смотрел в бинокль и видел Т-90. Он был прекрасен той устрашающей хищной красотой, которая равно присуща тигру и тираннозавру, тарантулу и богомолу. Подобно льву, он мчался с крейсерской скоростью по шоссе Щапово-Петровское, неумолимо поглощая километр за километром. Его командир не включил систему стабилизации, и его пушка мерно колебалась вверх-вниз, когда его подбрасывало на ухабах. Леди Ребекка сидела на пассажирском сиденье «Антилопы-Гну» и мелко дрожала. На ее коленях лежал горш.
Я поговорил со Спэрилом, с Лайн и знал, что я – последний идиот. Но я не мог отдать леди Ребекку волкам. Я всегда думал, что добро и зло – это привилегия слуг, что лорды выше этого, как мозг, очищенный Воздействием, выше отравленной каши в черепе наркомана. Но хозяйка Энрота упала на мои руки, и теперь я знаю, что любовь – такое же проклятие, как ненависть, и неважно, дебил ты или гений, слуга или господин. Неважно, кого или что ты любишь – ангела или проститутку, вампира или святого. Все наши планы (да что я вру самому себе), все мои планы катятся к чертовой матери, и все потому, что Белая Леди сидит рядом и дрожит, как…
Я вспомнил ураган тысяча девятьсот девяносто восьмого года в Москве. Когда я увидел между струями дождя въезд к гаражам. Когда я направил свою «копейку» в этот просвет, я не мог поверить, что бесконечный путь сквозь дождь и ветер наконец закончился. Путь сквозь ветер, поднимающий машину в воздух, ветер, вырывающий с корнем деревья и без усилия скручивающий рекламные щиты. И когда я вышел из гаража и собрался идти домой, я увидел Джульбарса. Огромный кобель-кавказец стоял в двери- или-как-это-там-называется своей конуры и мелко дрожал, точь-в-точь как сейчас леди Ребекка. Сторожа рассказали мне на следующий день, что, когда начался ураган, Джульбарс спал в метре от конуры, и когда первые волны дождя (не струи, а именно волны) окатили его от носа до кончика хвоста, он ринулся в спасительную будку. Но он запутался в собственной цепи и провел два часа на улице, под тропическим дождем, заливающим глаза и высасывающим воду из легких, в объятиях холодной железной змеи, душащей горло и заламывающей конечности. То, что пережила сегодня леди Ребекка, было страшнее любого дождя, и я не допущу, чтобы ураган снова вернулся в мой мир.
Спэрил сказал мне, что Леди должна умереть. Я и сам знал это. Один в поле не воин, даже если его зовут Т-90. Кевин вкупе с Таскером прочно засядут в Щапово, нагонят страху на всю округу, возможно, даже огребут какую-то дань. А потом, по нерушимым законам природы, танки исчезнут в пустошах, а Кевин будет скитаться на просторах своей страны аки тать в ночи. Нельзя оставлять ферзя в центре доски без прикрытия, а когда ферзь далеко, сам Бог велел стукнуть по голове зазевавшегося шахматиста. Пусть у тебя есть два танка, даже три, или все десять – это не даст тебе сил. Ибо ты наводишь на соседей страх, а страх возбуждает ненависть. Если твой танк стоит под твоим окном, жди в гости диверсанта как минимум раз в неделю. А если танки где-то там… ох как велико искушение избавить тебя от лишней головы, пока они далеко!
Так что единственно правильный путь в данной ситуации– отдать Ребекку на растерзание, подождать, пока враги добьют наших друзей, выждать еще несколько месяцев, делая вид, что ничего не случилось, а потом в один прекрасный день Кевин увидит у стен своего замка… нет-нет, не танки, кое-что поинтереснее. И тогда я отыграюсь за все бывшее, настоящее и будущее, и лорд Рэйзор пройдет по Эльдорадо и по Энроту как волк. Как волк.
