Свой - чужой

интеллигент.

А.З. Ну, о себе мне сложно говорить. Действительно, у чеченцев и ингушей после распада СССР был самый мощный потенциал на постсоветском пространстве. И этот потенциал мы хотели употребить для построения независимого государства. Мне кажется, основная задача Кремля сводилась к тому, чтобы разрушить этот потенциал. Не дать чеченцам выступить единым фронтом на защиту интересов своего государства, своего народа. Нас раздробили. По крайней мере, на три части, о которых вы упоминали. После депортации чеченцы как нация сумели возродиться. У нас сложился мощный костяк. И сам факт постоянного недоверия к нам стимулировал чеченцев к объединению, к солидарности. Побуждал совершенствоваться в науке, в образовании. Так мы самоутверждались, избавлялись от страшных национальных травм.

А.П. Тотальная война, которая развязана на Кавказе, – она прервала развитие чеченского народа, пресекла чеченский ренессанс. Все наиболее сильное, цветущее, умное ушло из Чечни, живет либо на Западе, либо в Москве, в России. Чечня избрала путь войны, путь страдания, путь тотального сопротивления. Разве «идея войны» выше «идеи развития»?

А.З. Я с вами не согласен. Это не Чечня избрала «идею войны». Чечне ее навязали. Чечню раздробили, изранили, уничтожили весь экономический потенциал. Но уникальность чеченского народа в том, что мы способны на выживание. Генетически у чеченцев с первого дня соприкосновения с Российской Империей заложено это свойство. Двести лет мы находимся в условиях выживания. Те чеченцы, что уехали на Запад, и те, что переселились в Россию, живут одной мыслью – вернуться в Чечню. Никто из них не представляет свою могилу ни в Америке, ни во Франции, ни в России. Каждый считает, что обязательно будет похоронен в Чечне. В этом наша уникальность. Космополитизм чеченцам противопоказан. У меня абсолютно другое представление о будущем Чечни. Через 10–15 лет после завершения войны чеченцы снова возродятся.

А.П. Вернутся в Аргунское ущелье, Ведено, в Грозный?

А.З. Абсолютно в этом не сомневаюсь.

А.П. Как бы вы сформулировали то, что называется «чеченской национальной идеей», «чеченской мечтой», «чеченским мифом»?

А.З. Я много думал об этом. Единственное, чего чеченцы добиваются в этом мире, так это равноправия с русскими. Это стало национальной идеей. Постоянные страдания, которые чеченцы претерпевали на протяжении многих веков, превратили это стремление в «мечту», в «миф», как вы говорите.

А.П. Я очень внимательно вас слушаю, не хочу возражать. Однако есть и русское представление о том, что происходит. Город Грозный – многонациональный, цветущий. Большой пласт русского населения, которое считает этот город родным, строило его, украшало. И вот начинается геноцид русского населения в Чечне. Убийства, насилия, запугивания. Начинается отток русских. Беженцы принесли с собой в Россию страдание изнасилованного населения. И это было до начала военных действий. Или другой момент – чеченцы в сегодняшнем русском городе, хотя бы в Москве. Это богачи, хозяева отелей, игорных домов, это криминальный бизнес, латифундии под Москвой, колоссальные богатства, особняки. В сознании русского населения один чеченец воюет в Аргунском ущелье, убивая молодого русского парня, а другой чеченец строит свои дворцы в окрестностях Москвы и нанимает русских рабов для обслуживания. Иногда кажется, что чеченцы в России – это правящий класс. Таково бытовое ощущение русских людей. Как с этим быть? Вы говорите: униженность чеченцев, русские со времен Ермолова приходят в аулы и на штыках поднимают младенцев. А у русских бытовое ощущение: чеченец в России – это господин, торговец оружием, продавец наркотиков, плут, подделывающий банковские авизо. Это сверхбогатство, купленная чеченцами Манежная площадь в центре Москвы, отель «Рэдиссон-Славянская», сотни «казино» и притонов. Как с этим быть?

А.З. Хорошо, начнем с первого. Абсолютно с вами не согласен по поводу геноцида русских в Грозном. Если какие-то эпизоды и были, они носили чисто криминальный характер. В основном русских в Грозном уничтожили в «первую войну» под бомбежками. Когда мы говорим, что погибли 250 тысяч гражданского населения, из них около 40 тысяч – русские, которые были уничтожены с воздуха. До «первой войны» в Чечне гонений на русских не было. Многие русские заведомо были оповещены о предстоящих боевых действиях и заблаговременно покидали Чечню. По этому вопросу я могу сказать только одно: если есть у кого-то впечатление относительно того, что чеченцы по отношению к русским совершали геноцид, а русские по отношению к чеченцам, нам необходимо назначить международное расследование по фактам геноцида русских и чеченцев, и пусть все виноватые ответят и со стороны чеченцев, и со стороны русских. Со своей стороны, мы готовы хоть сегодня войти в такой международный трибунал и нести ответственность за все, что инкриминируется нам российским руководством. Но Россия к этому не готова. Теперь второй вопрос. Я вам сказал: перестаньте делить чеченцев на плохих и хороших, на своих и чужих. Мы единая нация. Да, один сидит у вас в Москве, зарабатывает деньги. Другой, его брат, воюет с российским солдатом в Аргунском ущелье. И будет воевать до тех пор, пока война будет продолжаться. Если сравнить нескольких людей, которые сегодня владеют отелями и живут очень хорошо, с теми сотнями тысяч беженцев в Ингушетии, что уже на протяжении десяти лет ютятся в палатках, мерзнут, умирают от эпидемий, – это просто несопоставимые вещи. Страдания всего чеченского народа и благополучие тех, кого эта война не коснулась.

А.П. Господин Закаев, а что вы думаете о «чеченском факторе» во внутренней российской политике?

А.З. Я повторяю: нужно перестать Кремлю, Госдуме, Совету Федерации, тем, кто сегодня отвечает за Российское государство, пытаться делить чеченцев на «плохих» и «хороших», одних уничтожая, а других восхваляя. Если Россия решит для себя, что чеченцы – это ущербный народ, который сегодня не дает развиваться Российскому государству, нужно просто собрать всех чеченцев, от бизнесменов до депутатов Госдумы, и всех уничтожить. Другого выхода у России просто нет. Иначе на бытовом уровне это непонятно: с одними чеченцами вы воюете, а с другими пьете шампанское. Например, Ахмад Кадыров, вчерашний, по российским меркам, бандит. Он открыто, на всю Чечню говорил: если каждый чеченец убьет 150 русских, то проблема России будет решена. Ибо русских сто пятьдесят миллионов, а нас полтора миллиона. Сегодня Кадыров – самый любимый и близкий друг Путина. Конечно, это непонятно российскому обывателю: как это, вчерашний бандит стал другом их любимого президента?

А.П. У меня был опыт афганской войны. Гульбеддин Хекматиар был самый лютый враг советских войск. Я получил контузию на бэтээре, который был подбит его гранатометчиком. Или Ахмад-Шах Масуд, «Панджшерский лев», самый ненавистный человек для советского воинского контингента. Потом война кончилась, все переменилось. Новая российская власть возлюбила «Панджшерского льва», царство ему небесное, а я в Пешаваре оказался рядом с Хекматиаром. Мы пили чай, он подарил мне «костюм моджахеда». Не исключаю, что в какой-то момент вы окажетесь в Грановитой палате, будете говорить с господином Ястржембским, и он, галантный дипломат, предложит вам чашечку кофе и скажет: «Дорогой Ахмед». Это же вопрос политики, а политика – каприз интересов и ситуаций. Так же и Кадыров с Путиным.

А.З. И что вы получили от Афганистана? Вы там воевали, потом этот «Панджшерский лев» стал вашим другом. Потом туда пришли американцы. В конечном итоге Россия осталась у разбитого корыта.

А.П. Увы, во главе России оказался Горбачев, он бездарно вывел войска из Афганистана.

А.З. У вас сейчас оказался Путин. Между ними у вас был полупьяный Ельцин. И когда только эта ваша российская трагедия закончится!

А.П. Положим, Доку Завгаева избрали тоже не чукчи.

А.З. А знаете, для чеченцев это был праздник. Когда его назначили первым секретарем, это был первый случай за 50 лет, когда чеченцу позволили возглавить республику. Однако когда уже были настоящие, демократические выборы, то избрали Дудаева. Потом, на следующих выборах, избрали Масхадова. Российский мужик принимает любого, кого им назначат, – Горбачева, Ельцина, Путина. Чеченцы это категорически не воспринимают. Тем более не воспринимают назначенца из своей среды. А относительно повторных выборов Завгаева – это был фарс, который сегодня хочет повторить Путин. В 1995