Все время находились какие-то причины.
Он ждал ответа ровно минуту. На тридцатой секунде Тихон понял, что родственников у него нет. Живых – нет. На сорок пятой ему стало ясно, что их дела помечены грифом «секретно». Это уж как минимум.
«МАТЬ. Имя: Ева. Год рождения: 2168. Место рождения: Аранта. Служба: с 2189 – Управление Исследований Общественного Мнения, с 2199 – Департамент Прикладных Исследований Личности, с 2206 –
ОТЕЦ. Имя:
Какое хорошее название: «Тихий Ветер», подумал Тихон. Должно быть, это самая замечательная колония.
«СЕСТРА. Имя: Сьен. Год рождения: 2211. Место рождения: Тихий Ветер. Настоящий адрес: Тихий Ветер, Лагерь С-311-М. Дополнительно: психика устойчивая. Склонность в анализу. Рекомендована в Военную Академию Психологии.
СЕСТРА. Имя:
БРАТ. Имя:
Тихон почувствовал какой-то зудящий звоночек и, копнув чуть глубже, прочитал:
Далее шел длинный номер, под которым могло скрываться все, что угодно.
Тихон корректно покинул раздел системы, но не утерпев, снова раскрыл и просмотрел записку о самом себе:
«Имя:
Тихон решил, что снова попал в досье брата. Он сопоставил оба доклада и поразился их идентичности. Сходилось все, кроме даты рождения, – брат был на год старше.
Тоже военный, с гордостью отметил Тихон. Наверное, оператор. Наверное, хороший. Ему почему-то очень хотелось, чтоб их судьбы были так же похожи, как и справки в информ-сети.
Погиб. Кстати, на Гринволде. Если б Тихона не пронесло мимо, на Гринволде все могло бы сложиться по-другому. И возможно, его брат остался бы в живых.
Тихон проверил, не указаны ли в досье день и время смерти. Точные данные отсутствовали. Это могло произойти гораздо раньше. Две тысячи двести девятнадцатый год – он длинный, в него много чего уместилось. Но тогда почему так похожи записи? Особенно насчет «поставить в известность». Даже отца, а он, судя по всему, бугор – не объедешь, и то закрыли не так плотно. Про старшую сестру и говорить нечего, адрес прямо в досье.
Ну, посмотрим, что она за цаца. Допуск? Это ерунда. Будет им допуск. Не зря же он с полковником столько трепался. Кой-чего успел. «66-908», а там сориентируемся.
– Что, правда частный вызов?
Женский голос сбоку. Удивление, граничащее со страхом. Слышно, как подвинули стул. Долго же ты идешь, родная. В кадре – кусок зеленого стола, чья-то спина вполоборота. В пальцах – веер из карточек. Ага, это клуб. Все они одинаковые. Напротив – глубокий диван. Мужик поднимается и деликатно отходит.
– Тебя, тебя, – кивает.
– Не может быть, – в углу появляется не хрупкое плечо.
– Садись, я тебе место освободил. Только изображения нет. Да ответь им, Марта, они ведь ждут.
Тихон почувствовал, как в нем рождается что-то тоскливое, напоминающее накат головной боли. Он бы отшатнулся – если б было, куда.
Марта. Это она. Поправила прическу, глянула куда-то под локоть, пожевала губами, убедилась, что очень даже ничего, и утонула в кожаном скрипе дивана. Посмотрела вперед. Прямо в глаза.
– На связи.
Поколебавшись, Тихон выбрал один из нейтрально-ничейных голосов. Он истово надеялся, что это всего лишь чудовищная ошибка.
– Лейтенант, твоя колония.
– Э-э… – Марта беспомощно улыбнулась и захлопала ресницами.
– Где ты родилась?
– На Посту с две тысячи…
– Лейтенант, у меня к тебе простой и конкретный вопрос: где-ты-ро-ди-лась?
– Аранта, префектура Нан, округ…
– Не надо, спасибо.
Ничего не случилось, успокоил себя Тихон. Он еще в Школе догадался, что Марта оттуда. По ее говору любой поймет.
– Год рождения.
– Две тысячи сто девяностый.
– Где служила до армии? – выпалил он, не давая себе затормозить.
Марта оглянулась – не то ища поддержки, не то сомневаясь, стоит ли об этом при посторонних.
– До армии – в городском интервидении.
Тихон чуть не застонал от облегчения: в досье было совсем другое. Про какой-то отдел.
– Отдел Муниципальных Коммуникаций. У нас это называлось так.
– И ты в нем служила, – тупо проговорил Тихон.
– Я же сказала. А кто это? – опомнилась она. – Представься.
Тихон не знал, что ему делать, – разъединить линию сразу, или спросить что-нибудь еще. Сам он с сестрой говорить не собирался. О чем?
– Представься, я требую! – Марта вдруг побледнела и, снова оглянувшись на кого-то за кадром, встревоженно произнесла. – Влад?.. Влад, это ты?
– Извини, лейтенант, я вышел не на тот Пост. Бывает.
– Влад, не ври мне! Ты жив? Влад!..
– Извини. Прощай, – буркнул Тихон.
Жизнь показалась пакостной и несправедливой. Почему сейчас, а не раньше, до того, как он стал танком? До того, как они с Мартой… Не засеки тогда Игорь его запрос о родственниках, все бы выяснилось. Они бы нашли друг друга. Может, сестре это и не нужно, но он бы знал. И все получилось бы иначе.
Тихон вспомнил, как совсем недавно прокручивал ту же самую мысль: «что-то могло быть по-другому». Это относилось к брату. На кой он вообще полез со своим любопытством? Что теперь изменишь? Если б вернуться к прежнему… Или хотя бы обрести человеческий облик.
Пробирка с образцами. С кусочками живого. Под чьим траком она хрустнула? Не исключено, под его же собственным. История для страшной сказки. Знай он тогда, как важны эти крохи, как много от них будет зависеть, попросил бы оскрести всего, с ног до головы.
Подожди-ка!.. Разве у него только на Аранте брали анализы? Было и потом – Аркадий этим занимался, во время последнего перевода. Чего он туда приперся? Там ведь Григорий командовал.
Чем ты еще недоволен, укорил его кто-то невидимый, сидящий глубоко в подсознании. Радоваться надо. Ну-ка, быстренько номер сержантского Поста!
Напрягаться не пришлось. Цифры сами выскочили из памяти: тридцать пять – сорок один. Тихон
