– Старик должен был сообщить в полицию. И нас должны искать.
– И если бы нас положили на землю, надели бы наручники – это было бы лучше… Да?!
– Хуже. Зато натуральней.
– Знаешь, что, философ вонючий… Первый срок отсидишь, вот тогда и рассуждай, что натурально, а что не натурально. Я так скажу: повезло – радуйся. Радуйся, что все так закончилось.
– Я радуюсь, Илья, – невесело ответил он. – Радуюсь. Но не сильно. Потому, что ничего еще не закончилось. И даже не начиналось.
До блока они добрались глубокой ночью. Во дворе и на улице не было ни души, лишь у гуманитарной лавки темнел фургон с надписью «Продукты долгого хранения».
Андрей прислушался.
– Не спи, – буркнул Илья. – Давай перетащим, потом я машину отгоню куда-нибудь.
Они взяли по четырнадцать терминалов – стопки доставали до самого подбородка.
– Вот, молодцы! – сказал Никита Николаевич.
Приняв у Андрея часть коробок, он отнес их к монитору и начал распаковывать. Остальные Андрей сложил на кровать и бросил сверху пистолет с разрядником.
Пространство между кроватью и шкафом было забито картинами. Вадик, царапая обои, перекладывал полотна – Эльза смотрела на него с нескрываемой ненавистью.
– Где же ваши друзья, профессор? – спросил Андрей. – Не пришли?
– Я связался, они готовы. А не пришли, Андрюшенька, потому что я не был уверен в вашем возвращении. Но раз вы живы и не с пустыми руками…
– Какая же вы сволочь, Никита Николаевич! – выпалила Эльза.
– Мы тут, девочка, не дискуссию затеяли, а войну, – спокойно реагировал профессор. – На войне все сволочи находятся по ту сторону. А все, кто по эту, – союзники. – Он отодвинул пустые коробки и потянулся за следующей партией. – Терминалы отличные. Так что повоюем.
– Воюйте, а мне еще машину убрать, – проговорил Илья.
– Погоди! – остановила его Эльза. – И ты, Андрей. Что с вашим художником делать? Он собирается все картины отсканировать, и в Сеть… Я не могу!.. Я ему серьезно, а он отшучивается!
– Да пусть люди посмотрят… – сказал Илья, порываясь уйти.
– Но как же?! – вскричала Эльза. – Ой, а что это на вас?.. – насторожилась она. – Где вы одежду новую взяли? Дорогая… Тоже украли?
– Это у Андрюхи еще с прошлого раза…
Андрей выразительно посмотрел на Илью, и Эльза, перехватив его взгляд, начала отступать.
– Так это ты?.. Ты убил?!
– Нет, Эльза! Послушай…
– Ты продавца убил. Это ты… Те трое не врали. Вадик! – позвала она, но тот притворился, что занят с картинами.
Эльза продолжала пятиться, пока не уперлась спиной в шкаф.
– Вы все… – прошипела она. – Все вы здесь… А сейчас?.. Сколько вы убили?
– Ну что ты…
Андрей попытался ее погладить, но Эльза схватила его за руку.
– А это?! – крикнула она. – На манжете… Кровь!!
Он покосился на левый рукав – свитер действительно был испачкан.
– Это бабы той… – беспомощно произнес Андрей. – В смысле, мы ее не убили… она сама…
– Эй, ребятки! – подал голос Никита Николаевич. – Что вам подсунули?
– Бракованные?!
– Нет, все исправные, но один… ерунда…
Профессор, шумно сглотнув, поднялся со стула.
– Это же… смахивает… Андрюша, вы маячок привезли. Да. Радиомаяк.
Все замерли и перестали дышать, словно из комнаты выкачали воздух. Повисла нервная тишина – как перед взрывом.
Где-то во дворе мяукнула кошка.
А потом взорвалось.
Рама с оглушительным звоном влетела внутрь и осыпалась водопадом осколков. За окном включился прожектор – в слепящем белом квадрате возникли две фигуры на тросах, одновременно обрушилась часть потолка, и из отверстия на пол спрыгнули еще двое. Бойцы заняли места по углам и выставили шокеры. На мгновение снова стало тихо, потом раздались шаги.
Скрипя бетонной крошкой, в комнату вошел Сергей Сергеевич.
– И вы здесь, профессор? – спросил он с иронией. – Я-то думаю: кто это свои «приветы» по Сети рассылает? Двадцать семь приветиков насчитали. Не ошиблись мы, нет?
Никита Николаевич ринулся к монитору, но его опередили выстрелом. Экран глухо лопнул и исторг облачко сиреневой пыли.
– Не надо, профессор, не мельчите. Все уже у нас. Причем, давно.
– Почему давно?.. как давно?.. – проблеял тот.
– А, вы про маячок? Это только страховка. Ваших людей мы начали брать еще час назад.
Сергей Сергеевич заложил руки за спину и прогулялся по комнате.
– Значит, воришка… – он взглянул на Илью. – И маляр, мечтающий умертвить все человечество. И великий революционер… И с ними неумная девица, опущенная за любопытство. За пошлое женское любопытство… – Сергей Сергеевич остановился и с искренним удивлением посмотрел на Андрея. – Что ты здесь потерял? Среди этих странных людей…
– Я не потерял, я нашел. Себя нашел.
– Ошибаешься, Белкин. Нашел тебя я. Двадцать семь лет назад, после первого контроля, тебе присвоили код «ЧР». Почему? Сказать? Да потому, что тебя испугались. У Республики был интерес к биологам. И к химикам. А ты для другого рожден, Андрюша.
– Для работы в неотложке, да?
– Куда же без нас? Кто бы твоего Вадика укоротил, если б не мы? Будь у него выставки, одной жертвой не обошлось бы.
– Какой еще жертвы? – спросила Эльза.
– Обыкновенной. Попался внушаемый, слабовольный человек.
– И… что?..
– Он понял, что жить ради самой жизни не стоит, – ответил Вадик. – А больше в ней ничего нет, в жизни.
– Остается лишь напомнить, что внушаемый человек был его младшим братом, – сказал Сергей Сергеевич.
– Брата?! – не поверила Эльза. – Ты убил своего брата?! И ты собирался это в Сеть?..
– Я не убил, я объяснил. И никто мне не помешает. Мне только краски… Но на краски я всегда заработаю.
Он хотел сказать что-то еще, но вдруг согнулся и, издав короткий стон, повалился набок.
Эльза вскрикнула и отбросила пистолет – он проехал по полу и ткнулся Андрею в ботинок. Андрей схватил ствол, но увидел нацеленные на него шокеры.
– Желаешь меня прикончить? – разочарованно произнес Сергей Сергеевич. – Да за что же? Впрочем… тебя ведь не остановишь… Убей меня, чер Белкин. Убей.
Андрей обвел взглядом комнату. Эльза каталась по кровати и выла – рукав на ее рубашке был разодран черным «зонтиком». Вадик лежал у шкафа, откинувшись на картину без названия. Никита Николаевич сидел, ссутулившись, возле пустого монитора. Илья стоял рядом, бесконечно качая головой: «не надо, не надо, не стреляй…»
Андрей шевельнул стволом и нажал на курок. И еще раз. И еще.
Пистолет молчал.
– Он стреляет, когда я позволю, – сказал Сергей Сергеевич и грустно улыбнулся.
– Вы им управляете?!
