– По официальной версии, управление транспортом осуществлялось с Земли. Якобы на Близнеце только оттаскивали-подтаскивали.
– А по вашей? По вашей версии все было иначе?
Старь покачала головой и пошла вперед. Егор терпеливо доплелся до следующего зала и увидел множество кубов и пирамид, где в голубоватой подсветке купались сотни экспонатов.
– Здесь надо идти по часовой стрелке, – сказала Катерина. – Вон от той колонны и до этого стеллажа. Тогда получится краткая история Земли: в начале – каменный топор, в конце – микроКИБ. Но мы с вами пойдем не так, а зигзагом. Это не прихоть. Сейчас поймете.
Она подвела Егора к прозрачному конусу и торжественно объявила:
– Лопата.
– Лопата… – глупо повторил он.
– Исторической ценности не представляет, у нас их полно.
– Это, скорее, символ, – догадался Егор.
– Конечно. Но мне как специалисту по истории дорого вот что. – Старь взяла его под локоть и повлекла к табличке. – Возраст.
– Триста лет до новой эры, – прочитал Егор. – Она служила людям еще за триста лет до Колонизации? Надо же, форма совсем не изменилась. Если б я увидел ее где-нибудь у дороги…
– Посетители всегда говорят экскурсоводам что-нибудь подобное. Вы думаете, мне это доставляет удовольствие? Меня эта лопата не волнует. Также, как и вас. Возраст! Ей должно быть около пятисот, верно?
Катерина сделала паузу и звонко сказала:
– Лопате две тысячи лет. Многократно подтверждено экспертизой.
– Нда? И не сгнила…
– Не сгнила и не окаменела – это еще полбеды. На ручку посмотрите.
– Обычная, пластмассовая…
– Никаких проблем, – отчего-то рассердилась Катерина. – Пошли!
Она дотащила его до противоположного угла и постучала ногтем по герметичной полусфере.
– Пистолет? – Удивился Егор.
– Револьвер, но это не важно. Ему две тысячи лет!
Старь устремилась к соседнему экспонату и, положив ладонь на стекло, воскликнула:
– Первый фотоаппарат! Две тысячи!
Дальше Катерина уже не ходила, а бегала. Носясь от одного стенда к другому, она дотрагивалась до витрин и неизменно сообщала:
– Лазерный скальпель. Две тысячи. Клинописные таблички. Две тысячи лет. Изделие из латекса. Сами видите, что. Тоже две… Игральные карты – две… Кварцевые часы – две тысячи… Шоколад – две… Цифровой министэк – две. Две тысячи лет! И вот еще.
Она остановилась рядом с большим ящиком и неожиданно тихо сказала:
– Костюм для выхода в открытый космос. Две тысячи лет. Я вам говорила про каменный топор. Так вот, топор и скафандр – ровесники. Все это было создано одновременно.
– Экспонаты фальшивые! – Ахнул Егор.
– Нет. Перепроверили сто раз. У коллег на Западе те же результаты. Наши фонды полностью совпадают. Однажды директоры музеев обменялись каталогами и решили, что их секретари напутали: каждый получил копию своего же каталога. Когда-то это считалось курьезом. До того, как взялись за экспертизу… Нет, все экспонаты подлинные. Хотя две тысячи лет назад нас на Близнеце еще не было. По официальной версии.
– Вы к чему клоните?
– Фальшивы не экспонаты, а наша история. Я имею в виду протоисторию. Думаю, ее вообще не было. Мы родились здесь.
– А Земля?!
– Стоит провести в музее пару месяцев, и начинаешь сомневаться в ее существовании.
– Это и будет темой вашего диплома, – сообразил Егор. – А не боитесь? На части не порвут?
– Кого мне бояться? – Невесело усмехнулась Катерина. – Два студента и три профессора… Протоистория никому не нужна. Она и мне не нужна, я в нее не верю.
– Если даже вы…
– А вы? Что вы обо всем этом думаете?
– Я ничего не думаю, – признался Егор. – Мне просто хочется проснуться. Проснуться, умыться и пойти на работу – счастливым.
– Наверно, уже не получится. Вы человек мыслящий. Такие редко бывают счастливы.
– Но это же… Ваши выводы – это же бомба!
– Ай, бросьте. Сенсации взрывают не дома, а мозги. А когда их нет… И потом, спать удобней, чем бодрствовать. Мы все спим. Человек разумный живет на Близнеце так долго, что двигайся он хоть на четвереньках, все равно уже дополз бы до звезд. Скафандру две тысячи лет. Где наше освоение космоса? Чего мы достигли? Повесили на небо сотню спутников связи?
– Еще орбитальные метеостанции, – вставил Егор.
– Вот-вот. Согласно канонам протоистории, человек выбрался из пеленок и заселил Близнец в течение пятидесяти веков. Всего пять тысяч лет – от глиняных табличек до межзвездного полета.
– Я вас не пойму. То вы говорите, что Земли нет, то приводите ее в пример.
– Я всего лишь рассуждаю. И нахожу, что одно из утверждений ложно. Если наша цивилизация развивается динамично, то почему этот КИБ под пыльным стеклом не уступает современным аналогам? Если же мы топчемся на месте, от откуда взялся технологический прорыв на Земле? Впрочем, с земными технологиями я вас уже познакомила – в первом зале. Ржавая будка, описанная в учебниках как протыкатель пространства…
Егор, не зная, что возразить, молча разглядывал какую-то катушку с лентой. Данные о невероятной старости экспонатов не умещались в голове. Возможно, девица рехнулась от скуки, чрезмерных нагрузок и нереализованного влечения. Посиди один среди этого хлама – еще не такие гипотезы возникнут.
– Вот эта штуковина выглядит абсолютно новой, – сказал Егор вроде как самому себе. – На табличке – пятьдесят лет до новой эры. А по вашему мнению?
– По нашему – две тысячи.
– Так зачеркните! Сверху напишите: «две тыщи».
Катерина внимательно посмотрела ему в глаза и вдруг спросила:
– Вы часто идете против системы?
– Что вы называете системой?
– Многие подозревают, что связи с Землей нет. Но вслух этого никто не говорит. По той же причине здесь висят таблички с официальными данными. Пятьдесят лет до новой эры? Пожалуйста! Пусть будет пятьдесят. Только резонансный тест не обманешь. Этой катушке двадцать веков. Мифическая транспортная камера годится разве что под мусорный контейнер. А существование Земли не доказано.
– Да что вы знаете!.. – Вскинулся Егор, но тут же прикусил язык.
Топорков его предупреждал. Она ждет от него примерно следующего: «Катерина, вы ошибаетесь. Земля была и есть. Мы получаем устойчивый сигнал».
Ну уж нет.
– Всего хорошего, гражданка Старь, – процедил он и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
– Вы еще вернетесь! – Крикнула она. – Вам деваться некуда, понимаете? Если вы об этом задумались, оно вас уже не отпустит! Я не одна такая сумасшедшая, сегодня мно…
Егор выскочил на улицу, и конец фразы остался за двойными дверьми. Спускаясь по лестнице, он вспомнил, что оставил плащ в музее, но возвращаться туда, даже на секунду, было противно.
Завели, как мальчишку! На азарте поймали. Ох, и прав оказался Сергей Георгиевич! Сдать, что ли, ему эту стерву тощую? Шпионка – не шпионка, а мозги полоскать она мастерица.
Егор домчался до машины и плюхнулся на переднее сидение.
– Долго меня не было?
