Шорохов получил от Василия Вениаминовича одобрительный кивок и поставил дату. В конце, там, где за словом «Оператор» шла последняя пустая строка, Олег, чуть помедлив, набрал:
Посмотрев из-под локтя, он перехватил ревнивый взгляд Аси. Она с удовольствием подписалась бы и «Прелестью», – было бы что подписывать.
– Ну и все, – объявил Лопатин. – Еще кое-какие формальности, и по домам.
– Василий Вениаминович, мы скоро повторные тесты у сокурсников принимать будем… У моих сокурсников, – уточнил Шорохов.
– Н-да… И что?
– Поручите мне Иванова. Пожалуйста, Василий Вениаминович.
Олег знал, что Лопатин согласится и без «пожалуйста». При такой нехватке кадров ответ казался очевидным. Иванов, со всеми его закидонами, был парнем способным и мог пригодиться. Олег подозревал, что приход двойника, – служащего в отряде того же Лопатина, только позже, – санкционирован самим Василием Вениаминовичем. Потому-то он и закрыл глаза на явную оговорку Шороха: сначала тот сказал, что Олег два часа кромсал бланки, а затем вроде бы намекнул, что он – опять же Олег, – провел за него операцию. В итоге бумагу резала Ася, а не он. И двух часов возле уничтожителя у него не было. И если это заметил Олег, то старый и опытный Лопатин не заметить этого просто не мог. Однако промолчал. Потому что знал, зачем в действительности приходил Шорох. Потому что финальный тест – чушь собачья, а оператор из Иванова получился бы неплохой. И уж Олег постарается, чтобы тот сдал экзамен успешно.
– Кого тебе поручить? – спросил Лопатин.
– Иванова. Ивана Ивановича.
– А кто это такой?
– Иванов… – недоуменно повторил Олег. – Мой сокурсник…
Василий Вениаминович взглянул на Асю и, дернув себя за бородку, просветлел.
– Ах, это!.. Иванов, да? Так он уже отчислен.
– Кто отчислен?..
– Твой Иванов. По результатам теста.
– Я что-то вообще его не помню, – призналась Ася. – Иванов?..
– Длинный такой, тощий, – пояснил Шорохов. – Иван Иванович. Придурковатый малость.
– Зачем нам придурки? – удивился Лопатин. – Нам и без них работы хватает.
– Ну, он не то чтобы… я не так выразился…
– Все. Сказано: отчислен. Теперь его шансы попасть в Службу ниже, чем у лоботомированного. Пусть живет спокойно… Это тебе. – Василий Вениаминович бросил Олегу несколько кредиток. – А это вам, мадмуазель. – Он передал Асе такую же стопку. – Тратить не по потребностям, а по совести. Деньги из воздуха не берутся, они всегда чьи-то.
– И чьи же?.. – поинтересовалась Ася.
– Налогоплательщика. Местного – и во времени, и в пространстве. Приятней было бы доить Америку двадцать второго века, да там свои нахлебники. Документы… Исключительно липовые. – Он швырнул на стол два паспорта. – Постового они удовлетворят, но если их будут пробивать по картотеке…
– С такими данными даже близко никого нет, – догадалась Ася.
– Это чтобы не впутывать замурованных? – спросил Олег.
– Кого-кого?.. А-а, вот ты как о них. Замурованные… – Лопатин вздохнул.
– Ну они же все в столбе. По самую маковку.
– Да… То есть нет. Если дойдет до проверки в паспортном столе, милиция наткнется на гриф «036».
– И что это значит?
– Что вашу липу выписали на Лубянке, и вы работаете под прикрытием.
– А на самом деле? – не унималась Ася.
– Они про нас действительно знают. Бегать от власти глупо, да и тяжело. Гораздо удобнее с ней сотрудничать.
– Значит, оказываем услуги… – проговорил Шорохов.
– Никаких услуг. Когда-то, лет тридцать назад, были у них попытки привлечь нас и к агентурной деятельности, и к диверсионной. Но Единая Межвременная Служба Контроля – это не исполнительный орган КГБ. Служба потому и единая, что существует всегда и везде, и против себя она играть не станет. Что же касается так называемых ценностей – социалистических, демократических или каких-то еще, то ценности у Службы свои: время, Земля и человечество. Ни историей, ни, тем более, политикой мы не занимаемся.
– И они смирились? – не поверила Ася.
– В позапрошлом году был еще один разговор. Новый директор ФСБ не захотел, чтобы такие резервы простаивали. Пришлось доказать, что мы вовсе не резервы, – продемонстрировать несколько наших операций и, кстати, объяснить, что если кто-то из его орлов завладеет синхронизатором, мы расценим это как вторжение. Со всеми вытекающими.
– И они смирились… – повторила Ася с сомнением.
– Демонстрация силы касалась ФСБ. Они переманили какого-то опера, слава богу – не из моего отряда, и Служба провела компенсацию, прямо на глазах у директора. Этот участок памяти ему закрывать не стали, – впредь будет наука. Если вам не надоели лекции, могу отвезти вас в школу, еще на один сезон, – неожиданно закончил Василий Вениаминович.
– Вы же адрес забыли, – лукаво произнесла Ася.
– Временно… – сказал Лопатин, потрогав на поясе корректор.
Олег обратил внимание, что к этому прибору начальник прикасается чаще, чем к другим, – словно для него служба заключалась не в исправлении событий, а, главным образом, в исправлении воспоминаний.
Василий Вениаминович надел шляпу, застегнул пальто и, указав на мешок с бумажной лапшой, вышел из кабинета. Шорохов собрал кредитки, пролистал паспорт и, даже не запомнив своего нового имени-отчества, сунул все во внутренний карман. Ася, напротив, рассматривала документы долго.
– Идешь, нет?.. – спросил Олег, останавливаясь в дверях.
– Фотографию могли бы и поприличней вклеить, – фыркнула она.
– Фотка нормальная, реалистичная. Лучше слетай в прошлое, найди маленькую Асю и скажи ей, чтоб не курила.
– Лучше найду твоих родителей. Скажу, чтобы предохранялись.
– Не была б ты женщиной…
– Не был бы ты идиотом… – холодно начала Ася, но в этот момент из тамбура появился Лопатин.
– Вы мне надоели! – процедил он, доставая мнемокорректор.
Шорохов это увидел первым, но сделать ничего не успел.
– Идешь, нет? – спросил он, проморгавшись.
– Фотографию могли бы и поприличней вклеить, – пожаловалась Ася.
– Не кокетничай, Прелесть. Меньше нравиться ты мне все равно не будешь.
– Я учту…
– Вот! Культурные же, оказывается, люди! – заметил, поправляя шляпу, Василий Вениаминович.
Лопатин довез их до гостиницы и, высадив, тут же уехал.
– Сколько звезд? – меланхолично спросила Ася, глядя на дымящуюся возле входа урну.
Чад от тлеющего мусора восходил прямым столбом, – Олег отметил, что завтра опять будет морозно, – и клубился под заржавленным навесом с ядовито-зелеными буквами «Урал, отель».
– Здесь, наверно, не звезды, а кресты, – отозвался Шорохов. – Максимально – четыре.
– Фу, Олег!.. Слушай, у нас же карточки! Почему бы не поселиться в другом месте?
– Утро вечера мудренее, – буркнул он.
– До утра еще дожить… Здесь, может, и насекомые…
– Вот и проверим. И без самодеятельности! Если Лопатин привез нас сюда, значит…
Ася, было, взяла его под руку, но тут же высвободилась и, быстро поднявшись по щербатой лестнице,
