- Мы ведь с тобой ни разу не разговаривали по-настоящему, не так ли?
Я покачал головой.
- Этим у нас занимается Лучик, - грустно сказал Темный.
- Да.
- Жаль. Честное слово - жаль. Мне всегда нравилось знакомиться с людьми, узнавать их. Например, я бы хотел лучше узнать всех, кто на меня работает, но, к несчастью, чем выше поднимаешься, тем меньше остается времени вникать в подробности. Приходится доверять подчиненным - больше как Рейган, чем как Картер. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Я не понимал, но на всякий случай кивнул, и Темный опустил руку мне на плечо. Он был ниже меня ростом, и мне пришлось ссутулиться, чтобы наши головы были примерно на одном уровне. Рука Темного показалась мне очень тяжелой.
- Короче говоря, Майкл, сегодня ты отлично поработал, так что можешь рассчитывать на премиальные. Этот чертов Лопата совсем обнаглел! Что он о себе воображает?! По-моему, он просто спятил, псих долбаный! Вот она, его благодарность. Другое дело ты, Майкл… Ты приехал из Ирландии, из самого Белфаста. Я дал тебе работу, и ты хорошо поработал. Не беда, что иногда приходится возить кого-то мордой по столу, а иногда - возить мебель, ха-ха! Нужно начинать с самого низа, с черной работы. Зарабатывать доверие. Не волнуйся, я знаю, как идут ваши дела. Лучик мне докладывает, он мне все докладывает.
- Я так и думал, - вставил я.
- Дело в том, Майкл, что ты мне нравишься. И ты, и Скотчи… И Энди мне тоже нравился. Он встречался с Бриджит, но он ей не пара, понимаешь? Совсем не пара. Не тот тип. Что ты собой представляешь, я знаю. Ты отличный парень, и ты настоящий ирландец, но слушай меня… Ты способный парень, Майкл, и ты можешь далеко пойти. И Скотчи, и Лучик - оба так говорили. В общем, я думаю - я тебя хорошо знаю. Ты молод, а молодые - они горячие, так уж устроен мир, и я это хорошо знаю, но неприятности мне не нужны. Чтоб никаких проблем, ясно? Я справедливый человек, по крайней мере мне хочется так думать, но никаких неприятностей я просто не потерплю. Я буду поступать с вами как сын царя Соломона. «Отец мой наказывал вас бичами, а я буду наказывать вас скорпионами» [3 Царств, 12, 11]. Железный кулак - вот единственный способ. Вырезать раковую опухоль, если таковая имеется. Ты видел фильм с Джоном Уэйном, где он играет боксера?
- Кажется, нет, не видел…
- Очень хорошо, очень хорошо… Я еще не стал таким, но когда-нибудь стану. Тихая, спокойная жизнь… Рано или поздно начинает хотеться покоя. Хочется остепениться, зажить нормальной жизнью… Как я начинал - не важно. Важно, как все закончится. В этом все дело, Майкл! Строительство приносит втрое против того, что собирает Лучик. Ты понимаешь?
- Не совсем, - признался я.
Его рука сильнее надавила на мое плечо. Мне даже стало немного больно.
- Сколько тебе лет, Майкл?
- Мне? Девятнадцать. Но мне исполнится двадцать уже через…
- Так вот, Майкл, быть может, у вас, молодых, есть молодость, зато у меня есть терпение, - сказал Темный и ткнул в меня пальцем. - Я смогу продержаться дольше, чем все вы, чем любой из вас. Мистер Даффи и я - это у нас в крови, понимаешь? Ты, Боб, Скотчи, и ты Лучик - вы даже не представляете, что это такое. Для этого вы слишком молоды. Ум и хитрость не могут заменить мудрости и опыта. А чтобы набраться мудрости, нужно достаточно долго прожить, верно?
- Да. Наверное, да, - согласился я. Я был совершенно сбит с толку и к тому же начинал испытывать страх. Мне вдруг пришло в голову, что все это могло быть просто страшным розыгрышем. Что, если все было подстроено с самого начала? Что, если ребята привезли меня в этот бруклинский ресторан и притворились пьяными, чтобы дать Темному возможность разыграть свои карты? Вот сейчас он заорет что-то насчет того, что я, дескать, считаю его за идиота и что я, долбаная деревенщина, который только вчера сошел с парохода, собираюсь обмануть его, самого Темного Уайта. Тем временем Боб неслышно подойдет ко мне сзади, и в руке у него будет что-то вроде кастета…
Представив себе всю эту картину, я мигом протрезвел. Кажется, даже кровь отхлынула от моего лица. Я изо всех сил старался не дрожать, но у меня это получалась плохо. О господи! Неужели они нарочно напоили Скотчи, чтобы он за меня не вступился?
Я затравленно обернулся. Большой Боб действительно приближался ко мне сзади.
Тут меня охватила самая настоящая паника. Что происходит, в ужасе думал я. Почему?! Может быть, мне все-таки стоит попытаться спастись бегством или я уже безнадежно опоздал?
- Мне нужно в сортир, - проворчал Боб.
- И я с тобой, - весело отозвался Темный. - А потом, я думаю, мы все отправимся по домам. А то уже чертовски поздно…
Он ухмыльнулся и подмигнул мне.
- Что ни говори, у молодости есть свои преимущества, - добавил он. - Мне, например, уже не по силам не спать всю ночь.
- Вообще-то мне тоже… - начал я, но Темный уже не слушал.
- Эй, Марли, подъем! - гаркнул он через зал. - Мы уезжаем, так что иди заводи свой драндулет.
- О'кей, - отозвался Марли. (В моей повести это оказалась его первая и последняя реплика.)
Темный отправился в туалет, а я опустился за столик и перевел дух. Просто не передать, какое я испытывал облегчение. Теперь мне стало ясно, что Темный ничего особенного не замышлял и со мной не должно было случиться ничего плохого. Просто острый приступ паранойи, только и всего. Обычное дело.
И, чтобы промочить пересохшее горло, я отпил глоток вина из чьего-то стакана.
- Ты как, в порядке? - спросил Лучик.
- Я-то в порядке, а вот Темный, похоже, слегка окосел.
Лучик смерил меня внимательным взглядом.
- Я ничего не заметил, - сказал он холодно. Я, впрочем, давно понял, что Лучик никогда не критикует босса и никогда не сомневается в его словах и поступках. Это была слепая, нерассуждающая преданность. Лучик умел быть верным - этого у него не отнимешь. Ради Темного он, как когда-то Геббельс, мог бы отравить собственных детей, если бы они у него были. Я в этом отношении больше напоминал Штауфенберга [Штауфенберг, Клаус Шенк фон - граф, один из руководителей заговора против Гитлера, заложивший бомбу в ставке фюрера в Растенбурге], однако свои соображения я предпочитал держать при себе.
- Слушай, Лучик, как ты узнал номер того телефона-автомата? - спросил я просто для того, чтобы что- нибудь сказать.
- Это не важно, - ответил Лучик.
Я понял, что он хочет сохранить это в тайне. Он был умен, и мне это нравилось.
- Ты ведь учился в университете, да, Лучик?
- Да.
- В каком? Что ты изучал?
- В Нью-Йоркском, - ответил он. - Я специализировался на французском языке.
- Я тоже учил французский. В школе. Tu es une, salope… [Ты мерзавка, шлюха… (фр.)] Я сказал так одной гаитянке в «Си-тауне». Забавный случай - она не хотела возвращать мне деньги за… - Я замолчал. Произвести впечатление на Лучика мне не удалось, и я попробовал зайти с другой стороны. - Я это к тому, что ты человек умный, образованный. Почему ты связался с такими, как мы?
- Потому что я многим обязан Темному, - просто ответил Лучик.
- Ты хочешь сказать, что когда-то давно он спас тебе жизнь или что-то вроде того? Например, ты тонул в бассейне Христианской молодежной организации, а он тебя вытащил, и с тех пор ты хранишь ему верность. Или еще лучше - в школе ты был хилым, очкастым ботаником, а он защищал тебя от хулиганов…
Я старался говорить в шутливом тоне, но Лучик даже не улыбнулся.
- Ты мне поверишь, если я скажу, что что-то подобное имело место? - сказал он.
- Да, наверное, поверю… - пробормотал я несколько растерянно.
