Твоя половина мира

– Мне не стоило сюда приезжать.

– Да, это была ваша ошибка.

– Ошибка, – согласился Тиль. – То самое слово…

Карточка Рихарда Мэйна догорела и рассыпалась в пепельнице черным прахом.

Ошибка. К Ульриху Козасу ходить нельзя: во-первых, без толку, во-вторых, там снова будет вертеться Ефимов.

Тиль и не собирался. Вернее, не рассматривал этот вариант всерьез. Просто представил. И неожиданно для себя выудил из теоретической проработки нечто важное.

Следователь шутил про какую-то тайную организацию… Нет, все гораздо проще: Ульрих был неприятен Тилю как человек.

Козас открыл букмекерскую контору. Принимал ставки на все, вплоть до погоды и статистики по бытовому травматизму. Сам Козас никогда не играл, достаточно было того, что он корректировал проценты по ставкам – с учетом реальных прогнозов. В этом и заключалась его игра. Все форварды нарушали какие-то правила, но большинство делало это по необходимости, а Ульрих превратил свой дар в бизнес.

Тиль не глядя протянул руку и открыл вторую бутылку. Вернувшись от Максимова, он заперся в номере, сел перед монитором и… до вечера так и не поднимался. Не было необходимости: водка и тоник стояли двумя шеренгами возле кресла. Тоник пился значительно медленней.

Взяв пульт, Тиль подержал его в ладони и бросил обратно. Ничего интересного. В целом мире – ничего… кроме того, что кто-то начал истреблять форвардов. Но миру это… Правильно: не интересно.

Тиль глотнул из низкого стакана и, скривившись, потер лоб. Надо же, он ведь и в мыслях не держал. Ульрих Козас был последним человеком на Земле, к которому он мог бы обратиться.

Когда-то свое дело было и Тиля. Два года назад, совсем недавно. Все шло нормально и даже более чем, но ему хватало мужества не вырываться слишком далеко. Он выбрал средний уровень – торговал дешевой сборной мебелью – и периодически подводил свою фирму под убытки, чтобы годовая прибыль не превышала разумных пределов.

Возможно, и это диктовал ему форвертс. Тиль не сопротивлялся. Он с детства знал, что афишировать такие способности опасно. Самолюбие не болело. Ему достаточно было собственного понимания, а доказывать что-то посторонним людям… А ради чего?

Время от времени окружающие начинали подозревать его в ясновидении, но он научился ошибаться – сам, задолго до встречи с Полушиным. И все-таки он опасался, что однажды сорвется, – именно благодаря форвертс. Так и вышло. Форвертс опять не подвел, но это было…

Это было в позапрошлом году, в августе.

Рабочий день заканчивался, Тиль попивал кофеек и собирался домой, когда в мозгу вдруг что-то заскреблось – слабенькое, но невыносимо тоскливое. Он прислушался и почувствовал тревогу. Смутное «что-то» выросло в подлинный ужас, но так и осталось неопределенным. Тиль смотрел в окно и силился увидеть. А увидев, дал охране «экстренный вызов».

В кабинет ввалился белобрысый новичок Гундарс. Остальные телохранители, свыкшиеся с отсутствием какой-либо угрозы, бродили по этажам и любезничали с девушками.

Собирать их не было времени, форвертс проявился слишком поздно. Тиль приказал Гундарсу мчаться вниз и разгонять детей. Охранник выглянул в окно, но никаких детей там не было. То есть, в принципе, они были – кто с отцом, кто с матерью, но как их разогнать и, главное, зачем… Вот этими сомнениями Гундарс и поделился, за что немедленно получил поддых – вряд ли больно, однако обидно, – и отправился к лифтам.

Пока он спускался, подоспели и дети – целая группа, человек пятьдесят, экскурсия откуда-то из центральной Африки. Если б они были вооружены, Гундарс мог бы следовать инструкции. Но они просто шли по тротуару – полсотни гомонящих детишек. Воспитатели остановили их у светофора, и тот мгновенно переключился на «зеленый».

Тиль схватил терминал и вызвал Гундарса. Охранник задал тривиальный вопрос: «что делать?», и он ответил:

– Все что угодно! Раздевайся! Бей стекла в машинах! Я все оплачу. Все что угодно!!

Форвертс под черепной коробкой бесился и рвался наружу – Тиль думал, что сойдет с ума. Он столько раз проклял себя и свой дар, что хватило бы на весь род. Гундарс был бессилен. И он тоже. Они не успевали.

– Стреляй, – сказал Тиль.

– В кого?..

– В воздух, идиот!

– Но, шеф… Простите, но…

– Восемь секунд!! – заорал Тиль. – Стреляй, колода! Выгони их с дороги!!

Сирена в голове тут же умолкла.

Теперь все будет иначе. Совсем не так, как раньше.

То, что он принял за облегчение, оказалось пустотой, и в этой пустоте зазвучал второй голос, чистый и ясный.

Эту историю замять не удастся. Тиль Хаген станет героем. Ненадолго. Потом его возьмут в оборот.

Да, для Тиля Хагена, свободного человека, это конец…

Еще не поздно отменить. Сказать охраннику, что это розыгрыш, выплатить премию, отправить в отпуск и тихонько уволишь.

Да, пожалуй…

Если он все же начнет трепаться, можно подставить его под несчастный случай. Это пара пустяков.

Да, это легко. Неплохой вариант.

Пока Гундарс не достал пистолет, это всего лишь чудачество.

Гундарс достал пистолет и задрал голову к непроницаемым окнам офиса.

И даже сейчас еще не поздно. Можно отменить. И спокойно жить дальше. Как все нормальные люди.

– Да… – прошептал Тиль. – Жить как все. Спокойно.

Перед глазами запрыгали ломаные линии. Вот о чем предупреждал форвертс. С самого начала он твердил только об этом: о крупной ошибке. Возможно, о самой крупной из всех, которые Тилю приходилось совершать.

Он стиснул в руке терминал.

– Гундарс, я приказываю. Стреляй.

Ты погубил себя.

– Да, – повторил он вслух.

Охранник отчаянно выругался и нажал на спуск. Мощная «Беретта ПП» грохнула так, что в радиусе ста