Твоя половина мира

Элен сдвинула панель подвесного потолка, и сверху посыпалась тяжелая пыль.

– Вот же черт… Так хорошо, нет?.. – прошептала она.

– Левее, мисс Лаур, – ответили в динамике.

– Почему левее? Только что было «правее».

– А теперь левее, – невозмутимо произнес абонент. – Фикус нас не интересует.

Элен обернулась в конец коридора – там маячила кадка с каким-то невнятным растением. В мертвой зоне под тремя погасшими плафонами. И как они разглядели?..

Она снова приподняла панель и шевельнула камеру.

– Так лучше?

– Превосходно. Чуть правее.

Элен тихо рассмеялась.

– Давайте я исполню стриптиз, и вы от меня отвяжетесь…

– Продолжайте работать, пожалуйста.

– Почему бы вам не кинуть картинку на мой терминал? Я сама все настрою, без ваших «лево- право».

– Не отвлекайтесь, мисс Лаур. Фикус мы уже не видим, и это хорошо. Но у нас пропала часть коридора. Это, как вы понимаете, плохо.

Она длинно вздохнула и задрала голову к потолку. Кадка под ногами – пара от той, что стояла в тени, – раскачивалась и грозилась усыпать пол землей.

За ближней дверью бормотал монитор – жильцы смотрели ночной выпуск новостей. Из соседней квартиры тоже неслись какие-то звуки, – Элен не прислушивалась. Эти не выйдут, она чувствовала. Вот лифты ее смущали больше. Народ возвращался домой с воскресных гулянок, и вероятность того, что кто-нибудь появится на этаже, была достаточно высокой. Элен могла бы ее просчитать, но голос в микродинамике все время сбивал с толку.

А еще, конечно, отвлекали собственные мысли.

Элен с ее способностями была идеальным консультантом-аналитиком. На эту должность она и устраивалась. Этим она и занималась. Однако в Компании быстро выяснили, что ей можно дать любое поручение, – и оно будет выполнено. С двадцать пятой попытки или со сто двадцать пятой – какая разница, если все осечки, сколько бы их ни случилось, останутся у Элен в воображении. Методом простого перебора она найдет идеальный вариант.

Она никогда еще не проваливала заданий.

– Замечательно, – сказали в динамике. – Можете уходить.

Пристроив панель на место, Элен отогнула планку так, чтобы та держала пенотиловый квадрат хорошо, но не долго.

Около пяти минут. Потом панель провиснет, и камера, свалившись, откатится в тень, за фикус. Утром ее найдет уборщик, лохматый верзила в джинсовом комбинезоне. Он кинет черный карандаш в ведро, но прежде – понюхает, хмыкнет и сломает пополам. Загадочная славянская натура…

Элен не боялась Альберта, не боялась она и местной полиции. Она это сделала, исходя из других соображений. Так будет лучше – шепнул ей форвертс, а с ним она никогда не спорила.

Над лифтом раздалось мелодичное «ку-ку», и на площадке появился какой-то мужчина.

Проворонила… Упустила самое очевидное.

Жилец, в меру нетрезвый, остановился на пересечении двух длинных проходов и направился в ее сторону. Если что-то и совпадет, то настолько некстати, что хуже не придумаешь.

Элен глянула на кадку посреди коридора, затем на щель в потолке и погладила в кармане «ангус».

– Мисс Лаур, – задребезжало в ухе, – слушайте наши инструкции…

Тот, кто получал изображение с камеры, увидел мужчину и отчего-то занервничал. Мужик, между тем, был не опасен. Пьяненький, но опрятный. Рвань в этот дом не пустили бы.

– Ваша основная задача – ни в коем случае не использовать форвертс, – тараторил абонент. – Воспринимайте события только… реально. Вы меня понимаете, мисс Лаур. Я надеюсь. Ведите себя адекватно.

Элен отмахнулась, словно собеседник находился за спиной, и, присев на кадку, достала сигареты.

– Маллдой ччиловек!..

– Дда?.. – с готовностью отозвался мужчина.

– Огоньку…

– О!.. – Он осклабился и зашарил по карманам. – Тут не курят. Нно… для вас, ба-арышня…

Она закинула ногу на ногу. Ему это явно понравилось.

– А я вас раньше не… нне… – Он щелкнул зажигалкой. – Забллудились? Тожж с праздника?

– С похорон.

– О-о-о… И кого провожали?

Камера скоро упадет. В коридоре темновато, но он заметит. Пользы от этого не будет. Значит, уводить.

Элен затянулась и, откинув со лба волосы, посмотрела на него снизу-вверх.

– Юность.

Мужчина пошевелил бровями. До него не сразу дошло. Но когда все же дошло, понравилось еще больше.

– И-и-и… ккак?

– Проводила. Уже не вернется.

– Жалеешь?

Она цыкнула и медленно покачала головой.

Какого черта он тормозит? Ни жены, ни любовницы – квартира свободна. А камера сейчас свалился.

Незнакомец убрал зажигалку и оперся о стену. Ему было тридцать с небольшим, но прическа опережала возраст: пробор уже превратился в залысину. Через три года – либо имплантация, либо парик, либо плешь. Интересно, что он выберет…

– Все нормально, мисс Лаур, – невпопад произнес динамик.

Элен в этом сомневалась. У нее было хорошее обоняние, но запаха спиртного она не улавливала. От жильца веяло лишь дорогим одеколоном. Не парфюм же он пил…

– Такие сссабытия нада отмечать се… рьезно, – заявил мужчина.

Элен опустила глаза.

Ну?.. Дальше?.. Я что, сама тебе на шею повешусь?

– И не в одиноччстве, канешшна, – добавил он глубокомысленно.

– Ага… – обронила она, чтобы предотвратить новую паузу.

– А я тут, кстать… Во… – он кивнул на одну из дверей. – Пррыглашаю!

– Я… извиняюсь… с первыми встречными не привыкла… – Элен поняла, что времени уже нет. – Ладно, пошли.

В конце концов, его можно и пристрелить.

«Стейджер» она выбросила сразу после разговора с Альбертом, а пару свободных часов посвятила новому пистолету. «Ангус» оказался весьма удобен. Пока незнакомец мудрил с замком, Элен несколько раз