Она выдохнула и посмотрела на Тиля. Пищание давно прекратилось, но он по-прежнему держал трубку у лица.
– Какие, к черту, данные? – воскликнула Элен. – Они пришли бы, если бы я ответила! Но я же…
– Пришли бы, – подтвердил Тиль. – Такие:
– Ты и это видишь?!
– И еще кое-что. Компания начала в тебе сомневаться. За тобой ведь ни одного прокола, да? Сейчас ты дала им серьезный повод.
– Я никогда не сталкивалась с другими форвардами. Это всегда была обычная работа. Обычный…
– Промышленный шпионаж. – Тиль опустил голову, скрывая от Элен ухмылку. – Твое начальство навело справки и выяснило, что таких извещений больше никто не получает. Звонят только им. И они догадываются, на кого их выводят. Через пару минут они снова попробуют с тобой связаться. Ты опять не ответишь – это мой совет. А информация по Козасу уже, считай, раскрыта. В Компании нет второго форварда, но и дураков там тоже нет. С логикой у них все в порядке. Скоро они поймут, что ты не с ними.
– С кем же я?..
Тиль молча взял свою куртку и нашел в ней терминал.
– Ты уверен, что я с тобой? – спросила Элен.
– Поможешь мне – поможешь и себе. Тот, кто все это затеял… он не остановится. Не исключено, что у него тоже нет выбора. Я давно почувствовал… – Тиль отрешенно погладил затылок.
– Воронка?..
– Воронка? Я так сказал?
– Ты собирался.
– Ну да… Что-то вроде воронки, в которую нас всех затягивает. Можно немножко отсрочить… Побарахтаться и выиграть для себя лишний денек. А то и два… Но не больше. Остаться в стороне не получится.
– Поэтому ты и приехал? Знал, что здесь опасно, и все равно приехал?
– Я не приехал, Элен. Я прилетел в Москву самолетом.
– Даже так…
– Надоело прятаться. Я ни в чем не виноват… гм, был когда-то… Но жизнь в бегах криминальна по природе. Нужны новые документы. В магазине ИД-карту не купишь, связываешься с разными подонками. Половина из них пытается тебя обмануть, другая половина – убить. Ты хочешь выжить, всего лишь выжить… И бежишь дальше. Спотыкаешься о полицию, обо все эти «азы» и «альфы», еще сильней – о Компании. Вот уж кто готов раскрыть тебе объятия… предварительно сделав подножку, чтоб теснее обняться… Ты вырываешься и снова бежишь, бежишь… А однажды оборачиваешься и видишь позади кучу трупов. – Тиль помолчал. – Когда-то я был порядочным гражданином, Элен. Таким порядочным, что даже тошно. Я смотрел интерактивные сериалы! – Он неожиданно рассмеялся. – Смотрел всю эту галиматью, да… Всегда голосовал за третий пункт – «случайный выбор». Мне нравилось не знать, что там дальше, в сто шестьдесят четвертой серии… Нравилось ощущать себя обыкновенным. Потом я засветился. Хотя все чаще прихожу к мысли, что это было похоже на провокацию. Детишки… Целая толпа детишек, и вертолет, падающий вокруг башни по спирали, – вертолет, который никто не мог увидеть заранее. Кроме форварда…
– У тебя был учитель, – тихо сказала Элен. – У меня учителя не было. Я светилась еще со школы, но там никто не понимал, что это такое. Говорили – удачливая. Везучая. Счастливая, говорили. Я и сама толком не понимала. Пользовалась форвертс, как миксером или печкой. А в колледже сразу стало ясно. И не только мне.
Она поискала пепельницу и, не найдя, взяла чашку из-под кофе.
– Тиль… К чему создавать лишние трудности? Я могу ответить на звонок, потом поехать к Козасу и установить эту чертову камеру. И если к Козасу кто-то придет вместо убитого Прутко… Компания получит его портрет. Ну и пусть.
– Портрет будет мой. – Тиль вспомнил про трубку в руке и начал набирать номер. – К Ульриху я пойду сам, на полицию надежды мало.
– Зачем тогда звонишь?
От неожиданности он нажал на «отбой».
– Привыкла, что круче тебя никого нет? Отвыкай, сестричка. Мы не всесильны, нам на это уже указали.
– А самого Козаса предупредить нельзя?
Тиль потыкал в кнопки и протянул ей терминал:
«Линия занята, ваш вызов принят в очередь… Линия занята, ваш вызов принят…»
– Это слишком просто, тут и форвардом быть не нужно. Дозвониться до Козаса нам не позволят.
Приложив указательный палец к губам, он снова набрал номер.
– Да!.. – ответил Ефимов. – Что случилось с вашим видео? Я ничего не вижу.
– И не надо, – сказал Тиль, удерживая ладонь над объективом. – Здравствуй, Николай. «Добрый день» я не говорю.
– День добрый… – растерянно произнес он. – Ах… это ты. Я узнал. И вот что я тебе… – начал он, уже другим тоном.
– Я?.. Я подставил?! – воскликнул Тиль. – О чем я тебя предупреждал?.. О карманной краже?! О взломе банкомата?! Я сообщил тебе об убийстве! Назвал адрес, назвал жертву… Что тебе еще надо?! – Он перевел дыхание. – Извини…
– Мы не успели, – буркнул Ефимов.
– Я тебя не виню. Там… действительно было сложно.
– Кто ты такой?
– Запиши новый адрес, Николай.
– Да кто ты?!
– Сейчас для тебя важнее другое. Улица Островитянова, дом двести двадцать шесть, апартаменты 400 -В. Ульрих Козас. Номер мой не сканируй, трубка инфинитивная.
– По этому адресу снова будет сумасшедший?
– Да. И не хуже Рудольфа Прутко. Если не лучше.
– А Прутко?.. Что тебе о нем известно? – торопливо спросил Ефимов.
– Он… да, он особенный.
– В него стреляли три человека. В маленькой комнате. Трое опытных полицейских не могли в него попасть. То, что они рассказывают…
– Им не померещилось. Он на самом деле уклонялся от пуль, пока его не взяли в «ножницы».
– Спецподготовка?..
– Оставь этого Прутко, ничего ты там не выкопаешь. Завтра появится второй прутко, послезавтра – третий.
– Их будет много? И… трупов – тоже?
