Твоя половина мира

– Вопросов дурацких много будет?! – взорвался Тиль. – Спасайте живых, вам за это деньги платят. Ульрих Козас, 400-В. Людей соберите побольше. И ждите убийцу отовсюду: с неба, из-под земли… отовсюду! Если оставите хоть одну брешь, он пройдет в нее, насвистывая.

– А потенциальная жертва… гражданин Козас… он сам в курсе?

– Я не смог с ним связаться. И вы не сможете. Не тратьте времени, выезжайте прямо сейчас.

Тиль отключил трубку.

– Бесполезно, – проронил он. – Ефимов опять ничего не сделает.

– Козаса тоже убьют?

– Не знаю, сестра, не знаю… – Он начал одеваться.

– Если полиция не поможет, зачем ты ее привлек? Без нее было бы проще.

– И ему – тоже проще. Пусть напряжется. Посмотрим, где заканчиваются его способности.

– Но до вечера еще далеко… Или он опять перенесет?

– Боюсь, что да. Кстати…

Тиль поднял палец, и Элен, ни о чем не спрашивая, повернулась к своему терминалу. Трубка тотчас запиликала, но после третьего звонка умолкла.

– Ты прав, – сказала она. – «Ордер на Ульриха Козаса, два часа». Он корректирует время, потому что… он чувствует нас.

– В твою Компанию он больше не позвонит. Он видит, что этот путь уже не ведет к победе.

Тиль проверил пистолет. У самой двери Элен поймала его за рукав.

– Я вдруг подумала… Мы примерно знаем, чего он хочет, и знаем, что он умеет обманывать форвертс, но… все это мы знаем из того же форвертс.

– Опасаешься, что он внушил нам ложный вариант? А зачем? Ему бы наоборот, приглушить нас незаметно, – мы бы сами отыграли его сценарий. Все, как он запланировал. А если мы это увидели раньше, чем прожили, значит, он не может держать нас постоянно. Либо его что-то отвлекает, либо он просто нуждается в отдыхе, как всякий человек. Он человек, Элен. Всего лишь.

Тиль поцеловал ее в щеку и открыл дверь.

– Да! – бросил он. – Я надеюсь, ты не станешь этого делать. Идея нездоровая. Помощи от тебя там не будет, ты мне только руки свяжешь.

– Ладно, братец. Обещаю. – Элен не обиделась. Она его хорошо понимала. Даже слишком.

Тиль прошел по коридору и вызвал лифт.

Он мог бы сказать:

«Я рад, что мы с тобой встретились».

Она могла бы ответить:

«Я тоже рада».

Створки разъехались, и он молча шагнул в кабину.

Козас

Тиль велел таксисту притормозить на перекрестке и оставшиеся триста метров прошел пешком. Первую оперативную пару он обнаружил еще у соседнего дома. Камеры за стеклами черного «Фольксвагена» фиксировали все. Тиль засмотрелся на девушку, оставив в записи только затылок. Умысла полицейские в этом не нашли, но сообщение отправили. На следующем посту – двое техников у «Пежо» со старушкой – Тиля уже встречали. Он чихнул в платок, потом высморкался, потом обронил платок на асфальт и поднял, все – на ходу. Камера ухватила правое ухо и, возможно, щеку, – издержки, при таком количестве наблюдателей, минимальные.

Машин было меньше обычного, половину дорожная полиция отсекала еще на подъездах. У кого-то чесались руки устроить поголовную проверку документов, а в идеале – обнести квартал турникетами, однако для Ефимова как для сыщика предотвратить преступление было лишь частью работы. Казалось, даже случайные прохожие поглядывают друг на друга с подозрением, хотя действительно случайных людей у дома Козаса было не много. Полсотни переодетых полицейских ждали убийцу, ориентировочно – в течение часа. Хрустели попкорном, потягивали пиво, целовались и качали пустые детские коляски.

Тиль пересек стриженый скверик и спустился к подземному гаражу. На пульте у шлагбаума сидел нарочито рассеянный здоровяк в свежем комбинезоне.

– Здравствуйте, – сказал он доброжелательно.

Не ответив, Тиль прошел мимо.

– Господин!..

– Новенький? – осведомился Тиль.

Здесь, на нулевом уровне, – двести пятьдесят машин, на четырех нижних – еще по сто пятьдесят. Некоторые автомобили записаны на всю семью. Итого, по грубому подсчету, тысяча владельцев.

Перебор вариантов мог занять месяц – если бы считать взялся компьютер. У Тиля на это не было и минуты.

Он не задумываясь представился Кузнецовым и шагнул к дежурному. Тот провел пальцем по монитору – не указательным, а почему-то мизинцем. Вслед за пальцем пробежала светлая строка, выделяющая отдельных жильцов. Первые пять – женщины, трое других забрали свои машины еще утром. Дежурный добрался до буквы «К» и, не найдя ни одного Кузнецова, тронул тревожную кнопку.

Тиль запомнил с монитора несколько фамилий и, не затягивая форвертс дальше, сказал:

– Евгений Игнатов, «Ауди».

Дежурный проверил по списку, все тем же мизинцем.

– Номер назвать? – спросил Тиль.

– Нет, не нужно… – он пожал плечами. – А какого цвета ваш «Ауди»?

– Синий, конечно.

– Конечно… Благодарю вас. Никаких проблем, просто я привык, что отсюда не заходят…

– Отсюда заезжают, – нетерпеливо произнес Тиль. – Но мне так удобней.

Дежурный позволил ему отойти от стола и уже в спину крикнул: – Евгений Александрович! Тут у меня пометка… вы просили заменить масло.

– Анатольевич, – бросил Тиль не оборачиваясь.

– Что? Извините?..

– Меня зовут Евгений Анатольевич. И я никого ни о чем не просил.

– Да, извините. Перепутал…

Дежурный смотрел ему вслед, пока у въезда не затормозил полосатый, крашенный под домашнюю кошку «Рено».

Провокация с заменой масла была хороша, Тиль чуть не попался. Любой злоумышленник на его месте вякнул бы «спасибо» и…

И полицейский сразу, без предупреждения, стреляет. Под столом у него пакетный разрядник – здоровый агрегат с пятикилограммовой батареей. Тиль падает и через мгновение оказывается в бронированном кузове: руки-ноги пристегнуты к стальным петлям в полу, на глазах повязка, на горле