Налаживайте все в процессе боя и походов.
Что тут скажешь? Командарм по—своему прав. Но выход надо искать. Решено было обратиться к ремонтникам, просить их напрячь усилия, восстановить в ближайшее время подбитые танки. Написали им письмо, под ним поставили подписи Катуков и комиссар Бойко.
Ремонтно—восстановительную роту возглавлял капитан Павел Михайлович Жуков, человек опытный, в 1935 году окончивший школу танковых техников. Ему ли не знать, как нужны для бригады боевые машины. Ремонтники ответили: «Для социалистической Родины, для защиты родной Москвы мы приложим все силы, чтобы еще быстрее и качественнее восстановить наши грозные танки. Мы будем работать день и ночь в любых условиях, но поставленные задачи выполним».[67]
Бойцы—ремонтники 1–й гвардейской танковой бригады при двадцатиградусных морозах, зачастую в поле, не на базе, восстанавливали танки и другую боевую технику. Наверно, о них либо о таких, как они, писал в 1941 году поэт Александр Прокофьев:
Между Снегирями и Москвой, как челнок в ткацком станке, сновал вездесущий П.Г. Дынер. На московских заводах он умудрялся добывать запасные части, детали, инструмент. И дело спорилось. К началу декабря бригада получила 11 танков. Спустя много лет Павел Григорьевич вспоминал: «В оборонительных боях под Москвой на волоколамском направления и в последующих наступательных боях 1–я гвардейская танковая бригада не выходила из боя 6 месяцев, восстанавливая свои поврежденные танки на ходу, пополняясь новыми и принимая боевые машины от выводимых на переформирование танковых частей».[68]
В конце ноября 1941 года советские войска оставили Истру, 3–я танковая группа немцев под командованием Рейнгардта нанесла удар на Яхрому и Красную Поляну, обеспечив возможность 4–й танковой группе Гепнера продвинуться на несколько километров из Солнечногорска и Истры к Москве. Гитлеровцы подошли к каналу Москва — Волга и переправились через него в районе Яхромы, севернее Икши.
В захвате автодорожного моста через канал, как полагают военные историки, приложил руку небезызвестный диверсант Отто Скорцени, служивший в дивизии СС «Рейх», входившей в состав 56–го моторизованного корпуса, которым командовал генерал Шааль.
Отряду Скорцени поручили захватить плотины и мосты на канале Москва—Волга. Переодевшись в красноармейскую форму, диверсанты переправились по льду, уничтожили нашу команду подрывников. Затем по мосту прошел крупный отряд немцев — пехотный и танковый полки во главе с полковником Хассо фон Мантейфелем. Этот человек отличался особой жестокостью и подлостью. После войны стал одним из главарей неофашизма.
Ставка Верховного Главнокомандования и командование Западного фронта приняли срочные меры по ликвидации прорвавшихся немцев севернее Москвы. В район Крюкова, Хлебникова и Яхромы перебрасываются 7–я и 8–я гвардейские стрелковые дивизии, две танковые бригады, два артиллерийских танковых полка. В направлении Красной Поляны выдвигается оперативная группа полковника Александра Лизюкова. 29 ноября она была усилена резервными войсками и преобразована в 20–ю армию.[69]
Подошедшие затем войска 1–й ударной армии под командованием В.И. Кузнецова отбросили немцев на левый берег канала, что значительно облегчило положение 30–й и 16–й армий, укрепивших свою оборону, остановивших дальнейшее продвижение врага на волоколамском и истринском направлениях.
Несмотря на неблагоприятную обстановку, сложившуюся на фронте, 1–я гвардейская танковая бригада по—прежнему вела активную оборону. Катуков понял, что противник выдыхается, удары его слабеют, вот—вот начнет переходить к обороне. Отдавая приказ 27 ноября о нанесении ударов небольшими танковыми группами по селам Куртасово, Ермолино, Огниково и другим, Михаил Ефимович был уверен: группы справятся с поставленной задачей.
Кульвинский пытался было возражать:
— Рискованно все же, товарищ комбриг, атаковать малыми силами, без поддержки артиллерии, я не говорю уж об авиации. Откуда такая уверенность, что при виде наших танков немцы обратятся в бегство?
— Носом чую, — пошутил Катуков. — Спроси сейчас у любого бойца, он непременно скажет: «Не тот пошел фашист. Вялый. Воюет без особого желания».
Предположения Катукова о том, что наступает перелом в боях под Москвой, подтвердились уже через несколько дней. Фашисты атаковали слабо, неуверенно, нередко даже избегали боя. Вот и наглядный пример. Три машины под командованием лейтенанта Попова, встретив немецкую танковую колонну, вышедшую из Бокеева, с первой же атаки подбили 4 танка и несколько автомашин. Колонна, не приняв боя, повернула обратно в Бокеево.
Когда стало известно о том, что противник сосредоточивает крупные силы в деревне Надовражино, у комбрига возникла мысль атаковать и разгромить там немцев.
— Фронт в этом месте прерывистый, у противника не хватает войск, чтобы закрыть все бреши, — излагал Катуков свои соображения в штабе бригады. — Атака обещает быть интересной. Кто может возглавить ее?
Достойных кандидатур в бригаде было много. Кульвинский назвал Лавриненко, Бурду, Гусева, Молчанова, Морозова, Лещишина. Все мастера танкового боя. Но остановились на Константине Самохине, командире роты: смел, изобретателен в бою, прекрасно ориентируется на местности в любое время суток. Его пригласили в штаб, чтобы поставить задачу.
— Есть возможность отличиться, Константин Михайлович. — Такими словами встретил комбриг своего подчиненного. — Как у тебя машины, исправны?
— Материальная часть в полном порядке, как в танковых войсках, — доложил Самохин. — Готовы выступать.
К карте подошел Кульвинский:
— Вот и хорошо, лейтенант. Только выступать придется немедленно. Обрати внимание вот сюда. На фланге нашей бригады, у деревни Надовражино, немцы стягивают крупные силы — пехоту, артиллерию, танки. Это вызывает серьезные опасения. Задача: незаметно пройти лесными тропами и ударить по деревне. Есть вопросы?
— Один. Какие силы мне будут выделены?
— Восемь танков.
Катуков добавил:
— И взвод пехоты. Хватит этого?
— Вполне!
Атака прошла удачно. Вот как описывает ее сам комбриг:
«Выйдя на опушку леса у деревни Надовражино и оставив пехоту на фланге, тов. Самохин приказал ей открыть огонь по толпившимся в деревне немцам, а сам с танками, как вихрь, налетел с другой стороны и прочесал селение вдоль и поперек гусеницами и огнем пушек и пулеметов. Успех был полный: было уничтожено до 20 автомашин, несколько десятков мотоциклов и истреблено до роты фашистов.
Но это было еще не все. Тов. Самохин увидел, что 10 немецких танков (две группы) выходят с западной опушки леса с намерением взять деревню в клещи. Тов. Самохин прицепил на буксир исправную автомашину с радиостанцией и поспешил уйти под прикрытием огня своей пехоты обратно в лес. Танки противника, идя навстречу друг другу и сжимая клещи, в наступающей темноте не опознали друг друга и,
