1. Встреча с Ипполитом
2. Отъезд Тезея
3. Письмо
III
1. Проклятие
2. Гибель Ипполита (кони)
Афродита, разгневанная «изменой» Тезея Ариадне омрачает его страстью к Федре, затем к Елене. Тезей погибает из-за Елены: согласно обещанию он, получив по жребию Елену, идет с другом похищать у Плутона Персефону. За это время братья увозят Елену и чужой царь овладевает его царством.
Ариадна: ранняя юность Тезея: восемнадцать лет.
Федра: зрелость Тезея: сорок лет. (Федре около тридцати, Ипполиту — как первому Тезею — восемнадцать.)
Елена: старость Тезея, шестьдесят лет. (Елене, по мифу, семь. Нужно — двенадцать.)
Необходимо, в начале Елены, в монологе, чем-нибудь заполнить это 20-летие после смерти Федры. (NB! Когда — Ипполита? До Федры, раз — Ипполит. Тезей, чтобы утешиться, идет походом на амазонок и побеждает их царицу Ипполиту. — Так?)
NB! Можно в Ариадну (I акт) ввести Медею, злую волшебницу, любимицу старого Эгея, нашептывающую ему злое на сына. Эгей, влюбленный в Медею (NB! целая семейная хроника — или скандальная? Chronique scandaleuse de [183]) наполовину верит. После отъезда сына он прогоняет Медею.
Достоверность.
Тезей воспитанный вдали от отца. Приезд Тезея: пир: отравленный кубок Медеи.
Медея убеждает Царя Эгея, что Тезей — не его сын, или — что Тезей желает свергнуть его с престола.
Дружочек, я давно не слышала Вашего голоса, Ваш голос мне нравился, он делал меня моложе.
Недавно, в предместьи Праги, в поле ржи, перед грозою, сидя прямо на дороге, по которой уже никто не ходил (лбом в грозу, ногами в рожь), я рассказывала одной милой своей спутнице — Вашей сверстнице — больше ржи, дороге и грозе, чем ей! — конец одной встречи, начало которой Вы знаете. Это был конец, я чувствовала горечь и пустоту. Вся довременная обида вставала — моя рождённая обида!
— А как же это началось? — Как всегда, с писем, с моих милых, с его милых… — Но как же это всё могло так кончиться? — Как же это могло не кончиться — так? — А зарева полыхали, грозя поджечь рожь. — Только Вы простите, я всё это выдумала. — Как жаль. Это было так хорошо.
(Ей-то хорошо — слушать, а мне-то, с которой всё это было (!).)
Сейчас я уже в точности не помню, что рассказывала, помню, что был Берлин, ночные асфальты, стоянки под фонарем, чувство растравы, чьи-то благоразумные слова… (Когда повторится — узнаю!) Дитя, Вы гнусно вели себя, Вы сделались 40-летним, а я совсем бессмысленной, у меня д. с. п. еще чувство обиды на Вас за собственную ложь. (NB! Жаль, что не Вы тогда были рядом, перед грозою и под грозою, на пустой дороге, во ржи! Но я бы и Вам врала.)
Что из этого всего выйдет? Не знаю. По-моему — уже вышло.
Да, дружочек, навсегда дарю Вам этот свой просторный, пустынный час. Не «ложь» свою — ведь это была не ложь, а опыт наперед! — а нежность свою, благодаря к<отор>ой эта ложь могла возникнуть. (О «знакомых» не лгут.) Преждевременный нож в сердце — вот название этой лжи. Этой ложью я только опередила нож. — Формула. — (Письмо — не литература. Нет, литература — письмо.)
Рожь, ложь и нож.
Отрывки:
Благовония Магдалины. — Застенчивость хороших семей [184].
Не труден (Но — труден)
— — —
Не будем
Переступать порогов
(NB! не мудрено: из Берлина — в Прагу! Кстати: Прага: порог (слав<янское> праг) 1932 г.)
(Сок лотосова сока:)
гималайского |
Так с непреложного | слона
Раджа глядит. Так кедр — с Ливана
(Die Hohen von Libanon) [185]
Под тропиками родилась
Любовь
(NB! Ну, а душа — явно на Северном Полюсе! 1932 г. Нет: разум — на Северном. А душа? Явно на высшей горе мира. (Какой?) Узнать. Додумать.)
…Где всё забвение вещей
зернах
Покоится. Несла их три
Но и последнее, мой милый:
Зерно индийской конопли,
Рассеянная, | обронила.
