плечами. — Мы, безрогие, — отступники, и мы бились с аллери потому, что нам нечего терять. Ставры в кланах никогда не пойдут за тобой.
— Да, мы — отступники! — выкрикнул Стас. — Потому что первыми решились на бой с аллери и выиграли его! Но мы не выиграем войну, если нас не поддержат. А я верю: нас поддержат! Ты сам говорил, что многие ненавидят аллери!
— Ненавидеть мало, — проговорил старик Крепкорог. — Надо решиться убивать их.
— Вот что, — сказал Стас. — Я сам пойду!
— Нет, ты идти не можешь, — сказал Лютоглаз. — Ты вождь. Мы найдем, кого послать в ближайший клан Черное Копыто.
На следующий день гонцы отбыли, и Стас стал ждать результата. Он лично проинструктировал ставров, что говорить, как отвечать на каверзные вопросы, и был уверен в успехе.
Прошел день. За ним другой. Агитаторы не вернулись. До клана Черное Копыто было недалеко. С учетом всех заминок и даже ночевки они давно должны были вернуться.
Стасу стало тревожно. Он верил тем парням и не думал, что они сбежали. Может, они повстречались с аллери? Он должен пойти сам и узнать! На этот раз ему не препятствовали, мало того, Лютоглаз и Давизмей вызвались сопроводить Стаса.
Отряд в двадцать вооруженных бойцов выступил из лагеря. За старшего оставили Крепкорога как самого мудрого и повидавшего жизнь ставра.
Привязавшийся к Мечедару Голошкур хотел идти с ним, и Стасу стоило огромного труда отговорить его. Элор был нужен охранник. Кроме Голошкура, Стас никому не доверял. Этот веселый молодой ставр напоминал Скалобоя. Глядя на него, Стас вспоминал свой клан и удивлялся: неужели он так прирос к этой шкуре и к этому миру, что уже тоскует по клану и родным?
В клан Черного Копыта прибыли вечером. Солнце еще не село, и в косых, уже не жарких лучах ставры увидели несколько распятых на крестах фигур. Они бросились к ним, повалили кресты… Спасать было поздно. Все трое были мертвы.
Стас сжал зубы и зашагал в селение. Сейчас разберемся! Он решительно подошел к висящему на лобном месте рогу и затрубил, вложив в звук рвущуюся из сердца ярость.
Площадь стала заполняться. Ставры выходили из домов, идя на звук рога. Стас оглядывал их, пытаясь понять, что здесь случилось.
— Я хочу спросить вас, ставры! Всего один вопрос: кто это сделал? Кто убил наших братьев?
Тяжело говорить с толпой, особенно когда она смотрит на тебя и молчит. Почему они молчат? Боятся?
— Ладно. Я и так знаю, что это аллери! Но почему вы не помешали им? Ведь это ваша земля, и они не могут казнить здесь без вашего согласия!
Общаясь с безрогими, Стас немало узнал об обычаях разных кланов. Они во многом были схожи, и он знал, о чем говорил. Айрин была жестока, но не глупа и не запрещала ставрам судить по своим законам, с тем лишь условием, что изгнанников отдавали им… как рабов.
— Что молчите? Кто ответит мне? Есть у вас вождь, или аллери тоже его распяли?
— Не кричи, безрогий! — Толпа расступилась, и Стас увидел шаманов. Не двух, как в его клане, а трех, в традиционных балахонах и масках. — Чего ты хочешь от нас, отступник?
— От тебя, шаман, мне ничего не надо. — Стас встретился с ними глазами и понял, что те ничуть не боятся. Ну, еще не вечер… — Я со ставрами хочу говорить, с кланом.
— А мы и есть слово клана и его воля, — парировал выпад шаман. — Говори с нами — или уходи.
«Проклятье! Почему они так уверены в себе? Только потому, что у них рога, а у меня — нет?»
— Хорошо. Тогда ответь: почему убиты мои братья?
— Это сделали не мы, а аллери.
— Но на вашей территории! — закричал Стас. — Вы могли предотвратить убийство! Как вы позволили людям вершить здесь свой суд?
Он понимал: аллери сделали это намеренно — и вопреки законам, чтобы устрашить бунтовщиков. Все это Стас знал. Но хотел выяснить, как это случилось.
— Безрогий будет учить нас законам? — Шаман не ответил — ужалил, но Стасу было плевать. Он не комплексовал по поводу рогов. Только вот в толпе нехорошо заулыбались.
— Да! Безрогие! Такие же ставры, как и вы! Спросите любого из нас — все мы лишились рогов в Ильдорне. Мы не отступники, мы сражаемся за вас, за вашу свободу!
— Мы и так свободны! — заявил шаман. — Разве нет?
К удивлению Стаса, шамана поддержали многие. Бедняги…
— Значит, ты сам решил казнить их, а не аллери?
Вопрос повис в воздухе, вмиг пропитавшемся ненавистью и страхом.
— Мы не враждуем с аллери.
— И потому разрешаете убивать! — Стас повернулся к народу. — Вы все разве не знаете, что раньше аллери не убивали преступников, а делали рабами? Почему же убили теперь?
— Потому что вы тоже убивали их, — ответил другой шаман.
— Да. Это так. Вопрос в том, зачем мы убиваем и зачем — они?
Стас думал: его поймут, и собирался сказать о необходимости совместной борьбы с аллери, но…
— Убийство есть убийство, — сказал шаман. Его голос возвысился: — Духи предков велят нам изгонять убийц. И вы — уходите!
Чем больше наглели шаманы, тем больше зверел Стас. Даже после боя у горы он пощадил бы пленного аллери, но сейчас не собирался щадить того, кто убил его парней.
— Ты изгоняешь нас? — переспросил Стас.
— Да! Уходите! Мы не станем помогать безрогим!
Стас оглянулся на своих. Кто-то понурил головы, но у некоторых горели глаза. С ним были те, кто верил своему вождю, и Стас решился. Это надо сделать, сказал он себе. Надо! Он шагнул и схватил шамана. Толпа ахнула. Один из его помощников сделал шаг, но отлетел от яростного удара ногой.
— Стоять! — крикнул Стас, выхватывая меч. Он приставил клинок к горлу шамана и смотрел, как бледнеет лицо под слоем грима. — Убийство есть убийство, говоришь ты? Тогда вот тебе и суд! Ты сам признал, что осудил ставров на смерть, ты, а не аллери! Что мог отказать людям, но не стал, значит — ты тоже убийца!
Стас знал, что шокирует всех, поднимая руку, тем более меч на шамана. Но иного выхода не видел. Они должны понять! Толпа прихлынула, но безрогие обнажили мечи и подняли над головами дубины. Все смешалось.
— Я, вождь Мечедар, наказываю тебя, шаман, за убийство!
Он легко поверг растерявшегося шамана наземь и занес меч.
— Держите его!
Двое безрогих прижали шамана к земле. Они поняли, что задумал вождь, и злобно ухмылялись. Шаман не двигался и почти не дышал от страха. Мечедар ударил. Кто-то вскрикнул, глядя, как рог от удара отлетел ему под ноги. Еще удар — и опозоренный шаман завыл, в бессильной ярости катаясь по земле. Он стал таким же отступником.
Толпа безмолвствовала, оглушенная невиданным кощунством. Шаманы были неприкосновенны, и Стас это знал. Но как еще сломить поганую касту, продающую братьев аллери?
— Поднимите его! — Воины вздернули шамана на ноги. Того было не узнать: перекошенная морда, когда-то грозно-надменная, а теперь расплывшаяся от пота и слез маска… — Эй, ставры! — крикнул Мечедар, держа шамана за заплетенную в косички гриву. — Смотрите на него! Вот, он безрогий, как и мы. Если думаете, что он невиновен, примите его, пусть он снова будет вашим шаманом!
И Стас с силой толкнул шамана в толпу. Ставры расступились.
— Что же вы? Только что вы поддерживали шамана, кричали нам: «Прочь!» А теперь что? Я не убил его, как он — моих братьев, я — не убийца, я просто отрубил ему рога! И вы отвернулись от него?
Шаман упал на колени и завыл, держась за обрубки. Толпа расступилась. Никто, ни один ставр не вышел, не встал рядом с отверженным, не пожалел и не поддержал.
«Что же вы за люди!» — хотелось крикнуть Стасу. Но перед ним не люди, а ставры — существа со
