простерлась над охранником Шенна и, завывая, тот покатился по песку. Юноша не знал, бежать ли ему от неожиданного и жуткого спасителя, и вдруг узнал в нем вчерашнего седого знакомца. За спиной старика возник силуэт чернолицего. Кривой нож со свистом рассек воздух, но старик сумел уклониться, с невероятной быстротой оказавшись за спиной людоеда. Две искрящиеся ладони сомкнулись на висках чернолицего. Странный треск заглушил короткий предсмертный вопль, и бездыханное тело рухнуло на песок. Старик быстро-быстро потер черные блестящие ладони, и Шенн увидел чудо: между ними возник маленький голубовато-белый шарик. Старик резко вскинул руки – шарик стремительно полетел в ближайшего людоеда и исчез в его теле. Вскрикнув, тот замертво повалился на песок. Остальные с воплями бросились бежать.
Шенн никогда не видел подобного. Это настоящее чудо! Даже старейшина Кирм, могущий заживлять раны и даже подчинять своей воле зверей, казался ничтожеством перед этой силой! Шенн понимал, что ему ничего не грозит, ведь старик заступился за него, но страх не позволял ему приблизиться и поблагодарить этого человека. Человека ли? Разве человек может сотворить такое? Старики его рода были слабы, они не охотились и только помогали женщинам. Никто из них не смог бы двигаться так быстро! В воздухе запахло чем-то странным. Шенн принюхался и вспомнил: один раз он видел, как небесный огонь пал на одно из деревьев и поджег его. Дерево с треском раскололось на две части, а воздух пропитался таким же запахом – непонятным, неземным. Шенн попятился. Если старик владеет небесным огнем, то он…
– Ты бог! – прошептал он, уже с иным чувством склоняясь перед вчерашним знакомым. – Вчера ты спас меня от жажды, а сегодня – от смерти. Я твой должник и преклоняюсь пред тобой!
Старик молча слушал. Его искрящиеся светом пальцы шевелились, но он не выказывал гнева, и Шенн совершенно успокоился. Если бы он хотел убить его, то давно бы это сделал. Но что ему нужно от Шенна?
Спаситель, как при первой встрече, махнул Шенну светящейся рукой, приглашая идти за ним. На этот раз юноша не посмел ослушаться и покорно двинулся следом. Они вошли под каменный свод и погрузились в глухую и непроглядную тьму. Шенн снова услышал странный треск, и каменную пещеру озарил слабый белесый свет. Он не мог проникнуть в самые дальние углы, но его хватало, чтобы осветить людям путь. Двигался старик почти бесшумно – словно плыл. Юноша посмотрел под ноги и с трудом разглядел, что ступни утопают в толстом слое пыли, клубящейся при каждом движении. Тьма колыхалась за спиной, и Шенн чувствовал, как она крадется следом, почти наступая на пятки.
Старик шел уверенно и спокойно, и Шенн, чувствовавший себя неуютно в этих рукотворных пещерах, понемногу успокаивался. Какая опасность может грозить ему здесь, если рядом такой великий… жрец или бог? Идя вслед за стариком, юноша испытывал противоречивые чувства. Кто его спаситель? Бог или человек? Глаза видели в нем бога, но нос улавливал запах человеческого тела, запах дыма и пота. Но почему у него белое, как у Шенна, лицо и черные, как у людоедов, руки? Разве может такое быть? Если не бог, а человек, то, несомненно, великий жрец, решил Шенн, ибо кто, кроме жрецов, способен владеть такой силой?
Наконец, их путь был завершен в просторном и довольно светлом помещении. Шенн без конца оглядывался, пытаясь понять, откуда берется странный беловатый свет, как будто сочившийся из стен и, в конце концов, догадался. Это был светящийся грибок, покрывавший большую часть стен. В его Лесу тоже были подобные растения, ночью отдававшие накопленный за день свет. Но, кроме грибка, в углах пещеры стояли удивительные, прозрачные, светящиеся таким же белым светом сосуды. Шенн слышал от старейшин, что далеко на севере вода от холода превращается в прозрачный и твердый камень. Наверно, эти сосуды сделаны из такого камня. Ему очень захотелось потрогать их, но он боялся разгневать своего спасителя.
«Когда-то тут жили люди», – думал Шенн, отмечая покрытый вязью узоров потолок, просторные ниши с деревянными ложами, огромные, тоже сделанные из дерева, короба вдоль стен. Вряд ли все это сделал он один.
Старик остановился у странного деревянного предмета на четырех изогнутых ногах, резко дернул себя за пальцы, и блестящая черная кожа на руках сползла, открывая самые обыкновенные, такие же, как у Шенна, розовые ладони. Сейчас он еще больше стал похож на человека. Хозяин пещеры благосклонно взглянул на Шенна и что-то проговорил, указывая на одну из ниш. Слух Шенна разобрал знакомое слово «спать». Все же не зря он учил язык Далмиры!
– Спать, – повторил Шенн за хозяином. – Я понимаю. Ты говоришь, я должен спать. Хорошо, я сделаю, как ты хочешь.
Он направился к лежанке, устроенной в глубокой нише, и улегся на сплетенную из высохшей травы циновку. От камней веяло холодом, но Шенн старался не обращать на это внимания. В какой-то момент ему даже стало уютно в этой каменной норе, это все же лучше, чем спать на голой земле. Некоторое время глаза юноши зорко следили за стариком, ходившим туда и сюда по пещере. Он что-то долго разминал длинными пальцами, то и дело поднося к носу, и даже со своего места Шенн уловил странный, ни на что не похожий запах. Потом старик завозился с целой шеренгой маленьких кувшинов самой неожиданной формы, что-то добавляя в них и перемешивая. Обернувшись на глазевшего юношу, хозяин резко приказал:
– Спать!
И Шенн покорно закрыл глаза, почти тотчас провалившись в сон.
Шенн проснулся от стука и приподнялся на ложе, мгновенно вспомнив о вчерашних событиях. Он в каменной пещере! Но теперь в ней не было темно. Он повернул голову и увидел в соседней, отделенной небольшим, в рост человека проемом, пещере яркий солнечный свет, проникающий откуда-то сверху. Хозяина не было видно.
Юноша встал и еще раз осмотрелся. Сейчас, при дневном свете, убранство пещеры не казалось странным и зловещим, а из-под слоя белесого грибка проглядывали удивительные рисунки. Шенн не понимал, что они означают, но работа неизвестного мастера поразила его. Он дотронулся до рисунка на камне, пытаясь повторить плавные, будто живые, линии…
– Смотришь? – спросил старик. Шенн вздрогнул. Как он смог подкрасться так незаметно? Впрочем, здесь его дом, в своем Лесу Шенн тоже двигался неслышно, как тень…
– Да, Шенн смотрит, – сказал юноша, подбирая слова на языке Далмиры, но запнулся и дальше заговорил на своем наречии. – Это очень красиво! Великий мастер сделал это! В этом каменном лесу много таких рисунков.
Старик улыбнулся. Он улыбался, не разжимая губ, и оттого его улыбка выглядела грустной. А может, Шенну это только показалось, и он тоже улыбнулся хозяину. И почувствовал, как желудок свело от голода. Надо выйти наружу и найти какой-нибудь еды. Юноша прижал руки к груди, благодаря хозяина за ночлег:
– Мне надо идти. Спасибо, хозяин пещеры…
Шенн выбежал наружу и, словно хищник, жадно втянул носом сухой воздух. Даже среди песка и камней есть какая-то жизнь. Он охотник. Он выживет.
Глава восьмая
Эшнар
На пятый день путешествия караван приблизился к горам, давно показавшимся из-за горизонта. В прозрачном утреннем воздухе они казались совсем близкими, но Далмира знала, что глаза не всегда говорят правду. Покрытые снежными шапками скалы были ослепительно красивы. Никто не сумел бы взобраться на эти вершины, и их далекая неприступная красота была и останется чистой и нетронутой человеком. Далмира любовалась ими, чувствуя в них древнюю и суровую силу. Горные отроги нависали над караваном подобно огромным, вдруг окаменевшим волнам, а вскоре путь преградила широкая, но мелкая река, с шумом бежавшая по каменистому ущелью.
В этот день Далмира впервые за долгое время вдоволь напилась воды и вымыла грязные волосы. «Хорошо бы вымыться и самой», – думала она, но стеснялась слонявшихся по берегу мужчин, да и вода слишком холодна. Здесь Тормун объявил привал, и впервые в их долгом путешествии повозки не ставили в круг. Далмира сочла это хорошим знаком.
Здесь было не так жарко. Солнце изредка закрывали белые, похожие на кучи пуха, облака, и ветер трепал одежду, грустно гудя меж камней.
Едва девушка отдохнула, явился Оллок. Ловко вращая короткое копье между сильными пальцами,
