сложен из камня, что придавало укреплению более прочный и солидный вид. Но Шенн усмехнулся, мысленно сравнивая пусть полуразрушенные, но не потерявшие величия строения Древних с этими невзрачными домишками. Впрочем, ведь он еще не был в Ринерессе, который, как говорил Ольф, поражает своей красотой любого, кто хотя бы раз побывал в нем…
Размышления Шенна прервал разговор.
– Что-нибудь купил у торговцев?
– А как же! Хороший нож купил и еще ожерелье.
– Для Рианы? – хмыкнул невидимый охранник. – И что она?
– Не взяла. Не пойму, что с ней? Десять шкур коргала отдал за ожерелье из эшнарского хрусталя, а шкуры двадцать асиров стоят!
– Так уж и двадцать…
– Тебе бы все считать! Своей-то что дарил?
– Она у меня сговорчивая, не то, что Риана.
– Вот и я говорю.
Парни замолчали, и Шенн задумался. У него в заплечном мешке много асиров, и он мог бы подарить часть Риане. «Пусть возьмет, сколько захочет», – подумал Шенн, вспоминая красивые глаза селянки.
Он не сомневался, что утром все выяснится и его отпустят с миром. А если не отпустят, то он согласен ехать с Товерном в Шедор. Хотя… Луна Эльмера взошла, и времени все меньше. А путь в Шедор отнимет не один день. Да еще неизвестно, что скажут эти фагиры… И пусть не они изгнали учителя из Арнира, но чего-то Ольф не мог им простить, и всякий раз морщился, упоминая слово «фагир». И Шенн заранее невзлюбил этих людей, могущих, но отчего-то не защитивших учителя, обрекая его жить в полном опасностей Кхиноре. Наставник долго учил его, что следует и чего не следует говорить и делать при встрече с «мудрыми судьями», как еще называли закрытый от посторонних клан ученых и жрецов. До времени фагиры не допускали в свой круг никого, и были единственными хранителями тайн Древних. Прошли десятилетия, и потомки эльдов были вынуждены принимать в фагирдары арнов, но избирали лишь самых достойных…
Шенн не заметил, как уснул, а проснулся от могучего храпа, доносившегося из-за дверей. Приподнявшись на соломе, щедро рассыпанной по полу, он прислушался. Оба охранника спали, прислонясь спиной к воротам сарая. Юноша потянул носом воздух и почуял запах вина, которым угощал его Дорард. От этого напитка спишь как мертвый, подумал он, а потом забываешь, что говорил и что делал…
Мысли его остановились на хелмарах. «Хорошо, если они не нападут этой ночью, – подумал юноша. – Надеюсь, селяне поставили дозорного на башню?» Шенн совсем не обиделся на Товерна, он понимал, что чужак всегда вызовет подозрения, но боялся, что беспечность старосты может дорого обойтись этим людям… И еще этот торговец… Шенн был уверен, что его одежда пахнет морем, но никак не лесом, запах которого Шенн узнал бы из тысяч. Но люди не верили ему.
Через щель в стене он видел часть селения. Почти все окна были темны, селение спало. И вдруг Шенн услышал шаги. Он прильнул к щели и увидел человека, почти неслышно крадущегося к башне. Стражи сарая храпели наперебой, не видя и не слыша ничего вокруг. Человек нырнул в проем, ведущий к лестнице, и через минуту взбирался наверх. Шенн следил за ним со все более возраставшей тревогой. Кто он и зачем лезет туда ночью?
Человек поднялся на площадку и что-то достал из-за спины. Шенн не видел, что – он с трудом различал фигуру незнакомца, почти сливавшуюся с темным небом. Наверху вспыхнул огонь, и Шенн улыбнулся: наверно, это Риана! Она поверила ему и теперь, когда все спят, подает знак в Шедор!
Но огонек был слишком слаб. А потом огненная линия высокой дугой рассекла низкое, закрытое облаками небо. И человек тут же стал спускаться вниз. «Нет, это не Риана, – подумал Шенн, наблюдая за резкими движениями незнакомца, – это мужчина. Но кто?»
Человек спустился с башни и направился туда, откуда пришел. Свет внезапно выглянувшей луны пал на его лицо, и Шенн замер: это был второй торговец, имени которого он не знал. Из-за его спины виднелась верхушка короткого охотничьего лука. «Он подал знак, – подумал юноша, – но кому?» Понятно, что не в Шедор – такой сигнал там просто не увидят… Неясное, но тревожное предчувствие овладело Шенном. Он затоптался на месте, и вдруг рука нащупала перчатки Ольфа, торчавшие из-за пояса на спине. А он-то думал, что они остались в мешке!
Шенн с силой потер пластины из чудесного стагнира – сплава, тайной изготовления которого владели только Древние. Крошечные молнии срывались с его пальцев, а между ладонями вспыхнул маленький сине- белый шар. Юноша выбросил руки вперед, и шар с легкостью прожег дыру в толстой доске. Торговец остановился, прислушиваясь. Второй шар прожег еще одну дыру, и Шенн ударом ноги высадил доску. Храп часовых прекратился, а человек замер и, озираясь, потянул из ножен меч. Вторая доска сломалась, и юноша выскочил из сарая, оказавшись прямо перед торговцем.
– Кому ты подавал знак? Я видел, как ты стрелял!
– Ты видел… – осклабился тот. – Кто тебе поверит?
– Держи его! – из-за сарая выскочила охрана. Двое дюжих парней бежали к Шенну и резко замерли, увидя меж его ладоней сияющий белый шар…
– Колдун! – завопил один из них. – Зови людей!
Они разбежались, оставляя Шенна наедине с торговцем. Тот выхватил меч, но нападать не решался. На лице торговца явственно проступал страх. Ольф говорил, что в Арнире запрещена магия, и люди сторонятся всего, чего не в состоянии объяснить…
– Говори, зачем стрелял? – приказал Шенн. Выпущенный из ладоней шар ударил в клинок, крошечные молнии оплели оружие, и торговец с воплем выпустил его из рук. – Кому подавал знак? Хелмарам? Говори, или я убью тебя! – пригрозил юноша, и торговец попятился, не сводя глаз с сияющего шара.
Разбуженный криками, народ собирался вокруг Шенна, и рокот встревоженных голосов нарастал.
– Чужак – колдун!
– Это магия!
Кто-то попытался приблизиться, но Шенн чутко среагировал, и шар в руках запульсировал, как живой. Люди отхлынули.
– Его надо убить! – крикнул торговец. Он оглядывался на стоявших вокруг людей, ища их поддержки, и несколько уверенных голосов подхватили призыв:
– Убить колдуна!
Шенн понял, что делать. Он прорвется к башне и увидит, кому подавался сигнал! Но ему не поверят, просто не поверят! Он оглянулся и увидел Риану. Девушка зачарованно смотрела на шар между ладонями Шенна, но на ее лице не было страха.
– Риана! – Шенн обратился к ней, стараясь перекричать гудевшую вокруг толпу. – Поверь мне! Я не хочу никому зла, а этот торговец подал кому-то знак! Заберись на башню и посмотри вокруг, прошу, мне никто здесь не верит!
Девушка встретилась с ним глазами и, проскочив за спиной Шенна, стала взбираться наверх. Шенн наблюдал за ней, но что-то заставило обернуться. Спрятавшись за спины людей, торговец натягивал лук, целясь в девушку. Шенн бросился к нему, и никто не посмел заступить дорогу.
– Не смей! – крикнул он, но не успел.
Стрела рассекла воздух и впилась в спину девушки. Кто-то закричал, видя, как Риана покачнулась, но все же не сорвалась, а повисла на лестнице. Несколько селян бросились поддержать раненую, а Шенн резко выбросил ладони перед собой, посылая сияющий шар. Бело-голубая молния впилась в тело лучника, прожигая насквозь. Торговец вскрикнул и упал замертво.
– Вы видели? – крикнул Шенн притихшим людям. – Он стрелял в нее! Он – ваш враг! На башню, кто- нибудь, на башню!
– Быстро, на башню! – распорядился староста, и один из мужчин полез по лестнице наверх. Не опасаясь вооруженных мужчин, Шенн подбежал и склонился над лежащей ничком девушкой. Из ее спины торчало древко короткой стрелы.
– Знахаря сюда, быстро! – крикнул Товерн и повернулся к Шенну. – Не смей трогать ее, колдун!
– Попробуй помешать мне! – Шенн выставил перед собой ладонь в перчатке. На кончиках пальцев из стагнира трепетали голубоватые искры.
