– Как же связуются между собой эти две истории?
Сказал Мъяонель:
– Ты верно заметила: истина о том, что мир сотворили Владыки Бреда и другая истина, повествующая о рождении мира истечением силы Элов, взаимоисключают друг друга. Никак не связуются между собой эти две истины и эти две истории. Как Владыка Безумия я знаю одну историю, как ван – другую. И я не исключаю того, что могут существовать еще какие-то истории.
– Так какая же из этих историй – истина? – Спросила Рола.
Ответил Мъяонель:
– Полагаю, что все.
– Как же это может быть?
– Никак.
– Тогда это противоречит логике.
– Да.
– Значит, это ложь.
– Отнюдь. Это истина. Ибо этот мир состоит из парадоксов и противоречий, и множественность творения – наименьшее из этих противоречий.
– Какое же тогда наибольшее?
– Оглянись вокруг. Оно всегда рядом, всегда окружает нас.
Рола оглянулась и сказала:
– Я не вижу ничего необычного.
– Второй по величине парадокс состоит в том, что мы не замечаем первого.
– А ты его можешь увидеть?
– Если захочу.
– Покажи мне.
– Не стану. Ибо тогда ты сойдешь с ума, а я не желаю, чтобы ты становилась безумной.
И в этот миг Рола посмотрела в глаза Мъяонеля, и увидела, что его глазницы заполнены шевелящимися насекомыми. Но Мъяонель отвернулся и провел рукой по лицу. Лицо его вновь стало красивым и юным. И тогда Рола поняла, что Сила Мъяонеля была с ним, и перестала задавать свои вопросы, опасаясь, что Сила Мъяонеля вернется и дарует ей ответы, которые она будет вынуждена принять, даже и против своей воли.
И вот, сидя за столом, они молчали некоторое время.
Сказал Мъяонель, прерывая молчание:
– Мне пора идти. У меня еще много дел.
Но сказала Рола:
– Останься. Погости у меня несколько дней. Сто тридцать лет твои дела ждали тебя – подождут еще немного.
Сказал Мъяонель:
– Хорошо. С радостью я принимаю твое приглашение, хозяйка.
Он остался и гостил у нее три дня, и три ночи они провели вместе. И Рола рассказала Мъяонелю, что есть у нее знакомый, некто Армрег, которого также называют Принцем Каджей.
– Возможно, – сказала Рола, – он захочет присоединиться к тебе в войне против Лордов Эссенлера.
Спросил Мъяонель:
– Искусен ли этот принц в колдовстве?
Сказала Рола:
– Он – из числа Обладающих Силой. Принц Каджей – его колдовской титул. В самом же народе каджей Армрег не принц, но единовластный правитель.
Удивился Мъяонель и сказал:
– Впервые я слышу о подобном титуле среди Обладающих. Я знаю, что есть те, кого называют Королями: Король Бурь, Королева Зимы, Король Птиц и еще другие. Это – древнейшие из нас. Знаю я также тех, кого называют Повелителями или Властителями. Они владеют Силами, которые распространены во всех шести Царствах: тьмой, светом, молниями, болью, жизнью, смертью и прочим. Знаю я так же и тех, чья Сила не распространена, но заключена в какой-либо определенной форме, или виде, или в каком-либо определенном месте – пусть даже такого места не существует в реальности. Их обычно именуют Хозяевами. Я – из числа их. Знаю я иные виды титулов, более редкие, но о Принцах слышу впервые.
Сказала Рола:
– Насколько мне известно, Армрег стал Обладающим не благодаря каким-то собственным усилиям, но по праву рождения.
Сказал Мъяонель:
– Так не бывает. Обладающие создают себя сами. Этому может предшествовать какое-либо иное существование – как, например, было со мной, а может и не предшествовать, и Лорд может быть рожден Силой без какой-либо видимой причины.
Сказала Рола:
– Когда появился народ каджей, у него возникла и собственная магия. Изначально этот народ состоял из нескольких больших кланов или родов. Каждый клан обладал неким особым аспектом этой магии. Как я уже говорила, каджи много воевали между собой. Однако иногда они заключали союзы, в том числе и брачные. Тот, в ком соединилась кровь всех родов, стал Принцем Каджей и правителем всего их народа. В нем волшебство народа каджей обрело свою целостность.
Сказал Мъяонель:
– Неужели он – единственный, в ком соединилась кровь всех кланов? И какой магией обладают его собственные дети?
Ответила Рола:
– Были и другие, в ком соединялась кровь всех кланов, после Армрега. Но никто из них не обладает никакими особенными талантами. Так же и его дети – а у него много детей. Он – единственный, в ком магия каджей обрела целостность, он – Принц Каджей.
Сказал Мъяонель:
– Любопытно было бы с ним познакомиться. Но почему ты думаешь, что он захочет выступить на моей стороне?
– По сравнению с другими Лордами Хеллаэна он еще весьма молод, – ответила Рола, – и, полагаю, его может заинтересовать мир, волшебство которого еще не остыло. Однако мне потребуется некоторое время, чтобы договориться с ним о встрече. Ибо невежливо приходить в гости, не получив приглашения.
– Очень хорошо, – сказал Мъяонель, – я как раз успею провести кое-какие исследования в Царстве Бреда, ибо отдых в твоей Башне даровал моему духу успокоение и подготовил меня к новому путешествию в области, где открывается истина.
С тем он покинул Ролу и ушел в пустоши Хеллаэна. Там Мъяонель открыл Книгу и стал читать ее. И прочитал он историю о древней войне и о заточении в одной из областей Бреда некоего Лорда, носящего титул Повелителя Порчи. Ничто упорядоченное не могло удержать Повелителя Порчи, и где бы в сущем не убивали его, он воскресал снова. Даже и для того, чтобы изгнать его, и заточить внутри его собственной Силы, которая проистекала из Бреда – даже и для этого потребовалось уничтожить весь мир, где обитал он прежде.
Мъяонель открыл волшебную дорогу и отправился в Царство Безумия. И вот, вступил он в область, где небо было как кисель и стекало вниз разноцветными красками, а земля была как отвердевший туман. И вот, вступил он в область, где небо было ослепительным, хотя в нем не было света, а земля была – как теплая розовая плоть. И вот, вступил он в область, где не было неба, но земля восставала до неба и становилась им, стоило лишь взглянуть вверх. И камни в этой земле ничем не отличались от камней в мире сущем, а пыль и песок – от пыли и песка мира Сущего. Самой обычной, обыкновенной, ничем не примечательной была земля в этом месте.
Вскоре увидел Мъяонель большую яму и подошел к ее краю. В яме находился человек с коричневой кожей с желтоватыми оспинами, бородавками и болячками. В лохмотья был одет этот человек. Черными были его волосы, а в глазницах вместо глаз клубился бурый туман.
