нибудь новый народ, но никогда прежде не доводилось восстанавливать Целое, а тем более – столь древнее, столь таинственное и столь изощренное Целое, как то, что было у народа дроу. Это – вызов моему Искусству.
Говоря так, он улыбнулся Кемерлину, как бы говоря: но это не вся правда о причинах.
Несколько дней он гостил в Морхикэле, и познакомился с родичами и детьми Кемерлина – со старшим, Герхальтом, и с младшими, рожденными от брака Кемерлина и Алгимейды, альвы света, и с побочными, рожденными от Кемерлина Крессо, сумеречной альвой. Но следует сказать, что кроме Отступника еще и другие дроу обитали в этой крепости – друзья и сотрапезники хозяина Морхикэля. Титул Кемерлина среди них был высок, ибо они называли его князем.
Заключив союз, отправился Мъяонель к замку Черной Лозы. И нашел он этот замок осажденным, и увидел, что последние двое защитников его загнаны в верхнюю часть крепости, а к ним рвутся осаждающие – люди и их священники. Двое последних защитников, один из которых был дроу – он был ранен, а другой кадж – он умирал, готовились к смерти. И сходя к ним, услышал Мъяонель, как обращается дроу к Силам, предлагая им себя за такую ничтожную малость, как месть.
Сказал Мъяонель, сплетая себя перед ним из воздуха, из теней, из отзвуков безумного крика:
– Я принимаю эту сделку. Страшнейшей местью отомщу им за тебя. Подтверди договор.
Сказал Яскайлег:
– Подтверждаю.
И тогда Мъяонель коснулся каджа, и исцелил его. И обратился против людей, пришедших с войной в замок дроу, и прогнал их прочь. Тогда старый священник Бога Света и жрица Богини Ночи обратились к своим покровителям и молили их о защите и силе. И аура божественного могущества возникла вокруг них, и защитила их от Мъяонеля.
Но сказал Владыка Безумия:
– Миновало ваше время. Ныне боги слишком далеко, чтобы помочь вам всей своей мощью.
И обрушил свою Силу на ту, что закрывала их. И Безумие вошло в Свет и Тьму и затмило глаза проводникам божеств, и коснулось их сердец. Взаимная ненависть вспыхнула в них сильнее прежнего, и обратились они друг против друга, и поразили друг друга. Мъяонель же прошел мимо содрогающихся тел, не замечая их, гоня перед собой прочих людей, как стадо. И возникло в его разуме знание о том, что послужило причиной к этой войне и о том, как велась война, ибо он пожелал этого знания. И порадовался Мъяонель, изыскав в этом знании некую Возможность. Тройственной была эта Возможность: возможность не исполнять своего обещания буквально, возможность испытать себя в той области Искусства, которая должна была пригодиться ему вскоре, и возможность сотворить злую шутку.
Пригнав людей в селение, откуда проиходила Рея, Мъяонель собрал всех поселян на площади и сказал им:
– Чудесными дарами наделели вас ваши боги. Дары эти таковы: животный страх, ненависть ко всему, что отлично от вас, стремление иметь для себя хозяина на небе, слепота и невежество. Хочу и я кое-чем одарить вас для того, чтобы более не казались вам эти дары сладостными. Да станете вы теми, кого ненавидите и боитесь. Я дарую вам прозрение и отнимаю право ослепнуть. Уже никогда отныне вы не узнаете покоя. Кровь народа чародеев – на вас, и этой кровью, а не семенем, вы зачали себе потомство. Тени Лишенных Крова, истребленных вами и отцами вашими, и тени теней их обретут кров в вашем доме. Вы же – покинете его, сгинув так же, как исчезает вода, давая жизнь зерну. Отныне не людей станут рожать ваши жены, но людей по виду, а не по сути, людей, в чьей памяти будут таится осколки памяти дроу. Тоской по их миру и презрение к вашему – вот чем станет жизнь ваших детей, ваших внуков и правнуков и всех потомков вашего рода. Их будут гнать, ненавидеть и истреблять – также как вы ненавидели и истребляли дроу. Да разделите вы участь тех, кого истребили. Приветствую вас, Лишенные Крова! Я сказал.
Сказав так, Мъяонель ушел от них.
Когда же он явился в замок Черной Лозы, спросил его Яскайлег:
– Как ты отомстил им?
Зная, что откровенным ответом он вызовет к себе сильнейшую ненависть (ибо отвратительным кощунством показалось бы дроу подобное проклятие) молвил Мъяонель:
– Ответь мне: какая месть лучше – та, которую полагает ужасающей тот, кто желает отомстить, или та, которую полагает страшнейшей сама жертва?
Сказал Яскайлег:
– Без всякого сомнения, второе.
Сказал Мъяонель:
– Вот так и я поступил с ними.
Сказал Яскайлег:
– В чем же заключалась твоя месть?
Но был ему ответ:
– Тебе достаточно знать и того, что случившееся было именно таким, как сказал я, а не иным. Но как оно осуществилось – я не расскажу тебе, ибо договор между нами касался только лишь мести, но не рассказа о ней.
Долго молчал Яскайлег, и тяжелы были его думы. И Мъяонель ждал, не тревожа его.
И когда дух Яскайлега перестал быть бушующим пламенем, а стал неподвижным льдом, он склонил колено перед Владыкой Безумия и спросил:
– Какой службы ты от меня потребуешь, господин?
Сказал Мъяонель:
– Не склоняйся передо мной и не называй меня господином, ибо это неприятно ни мне, ни тебе. Встань. Я желаю, чтобы ты служил мне не как слуга, но как вассал и соратник.
Однако Яскайлег не поднялся.
– Отношения между нами определены договором, – ответил он. – И я не отрекаюсь от своих слов – хотя мне и нелегко исполнять их. Я буду верен тебе, но никогда не тешь себя иллюзией, что я служу тебе по своей доброй воле. Если мне суждено быть рабом, любить своего господина я никогда не буду.
Спросил Мъяонель:
– А если я освобожу тебя от твоих обязательств, пойдешь ли ты со мной?
Сказал Яскайлег:
– Нет. Ибо я никогда не прощу того, перед кем был вынужден склониться. Кроме того, освободив меня от клятвы, ты вновь оскорбишь меня, ибо мы не даем и не принимаем то, что называется у других народов «прощением». Предлагаемая тобой милость – оскорбительна.
Сказал Мъяонель:
– Неужели нет способа, которым я мог бы завоевать твое расположение?
Сказал Яскайлег:
– Зачем оно тебе, господин? Я и без того буду тебе верен. В том мое слово, ты слышал его. Впрочем, – добавил он, помолчав, – есть способ, которым ты можешь подчинить себе и мое сердце, а не только волю, хотя я и не понимаю, зачем тебе это нужно. Воскреси Цамиру, мою дочь – и ты приобретешь желаемое.
Сказал Мъяонель:
– Твоя дочь, так же как и ты – из народа дроу. Вы – Лишенные Крова. Будь на ее месте человек или гоблин, кадж или альв, невидимка или оборотень – Цамира была бы уже жива. Но она – дроу. Где мне искать ее? Разрушены дороги, которыми дроу следуют после смерти, лежат в запустении сады отдохновения, превращены в руины ваши подземные чертоги. Иную душу можно найти и в Царстве Мертвых, ибо определенной дорогой движется она – дорогой своего рода, не покидая своего Целого, или дорогой своей веры, не покидая Целого своего бога. Но дроу не служат богам и вот уже много тысячелетий у них нет своего Целого. Где мне искать твою дочь?
Склонил Яскайлег свою голову и прошептал:
– Я понимаю, господин. Безумие говорило моими устами.
Взглянул на него Мъяонель и, вспомнив день, когда он говорил слова любви женщине, сердце возлюбленного которой отнял и носил в своей груди, сказал дроу:
– Я знаю это безумие. Даже я, Владыка Бреда, над ним не властен. Теперь встань. Я принимаю твою службу.