– О чем?
– Что ты сначала обещала ей послать денег на лечение твоего папы в платном санатории, а теперь они вынуждены ходить в больницу.
– Но мама сказала, что его и в больнице неплохо приняли, а я при всем желании не могу, так потратилась на гостиную. Все равно она потом по своей прихоти снова перевела его в санаторий, ты этого не знаешь, ну и что в итоге, пусть берет деньги с книжки, разве сбережения не для этого? на случай необходимости.
– Она сказала, что ты плохо обходишься с твоим папой и что она больше не будет тебе писать. Она тебе написала?
– Ну да, написала.
– А когда я тебя увижу?
– Позвони мне на днях. Пока, Гузя.
– Пока.
Несмотря на головную боль и на растущую досаду, она собирается застелить постель уже второй раз за день, как и каждое воскресенье. Муж разбирает постель после обеда во все воскресные и праздничные дни, чтобы полежать перед походом на футбольный матч, а это вызывает споры, связанные не только с беспорядком и необходимостью перестилать постель. Нене размышляет и пробует смириться, подумав, что, к счастью, он приходит обедать только по воскресеньям и в праздники.
– Алло…
– Это Гузя! это ты?
– Да, как ты там?…ах, Гузя, как я тебе благодарна за то, что ты мне принесла, я так жалела, что меня не было в тот вечер, по случайности вышла, ты знаешь, я мало выхожу из дому. Но я же тебе сказала – позвони перед приходом.
– Я чтобы сделать тебе сюрприз. Понравился черенок?
– Да, не успела я войти, сразу его увидела. Потом консьержка мне рассказала, как открыла тебе дверь.
– Она не хотела открывать дверь, ни за что не хотела, но я ей объяснила, что это нежная веточка, и если неправильно посадить, то она точно засохнет. Нравится, где я ее посадила?
– Да, и она вроде хорошо принялась.
– Я уезжаю в Вальехос. Завтра еду.
– Почему? что случилось? не вздумай говорить маме, что видела мой дом!
– Я уже накопила на билет и сегодня последний день отработала на заводе.
– А что ты там будешь делать? снова стирать?
– Нет, барышня Мабель говорила с моей тетей, мол, если я хочу вернуться, она возьмет меня снова, они теперь не могут держать служанку и кухарку, мы с ее матерью будем все делать. И разрешают мне навещать Панчито каждый вечер.
– А здесь ты не подыскала себе жениха?
– Нет, я боюсь связываться с незнакомыми мужчинами.
– Ты маме расскажешь, что приходила ко мне домой?
– Если не хочешь, ничего не расскажу.
– В котором часу отходит завтра поезд? Если хочешь, я принесу тебе кое-что из моей ношеной одежды.
– В десять утра отходит. Но лучше, если найдешь что-то новое для Панчито. Ему нужнее.
– Ну, времени у меня будет немного, если что найду – куплю. Но завтра непременно увижусь с тобой на вокзале. В половине десятого буду там. Ты приходи раньше, хоть займешь место получше.
– Обязательно приходи, а если что из старого для меня есть, тоже не забудь.
– Гузя, обещай, что ты Мабель тоже не расскажешь, что видела мой дом.
– Обещаю, а может, у тебя есть шарфик для Панчито, теперь ведь холодно?
– Посмотрю. Пока, Гузя, у меня дела.
– Хорошо, до завтра.
– Пока, и приходи пораньше.
– Пока.
Она снова жалеет, что заказала белый телефон, вечно он захватан грязными пальцами. К тому же в этой комнате ей необходим стул, чтобы не садиться непременно на кровать каждый раз, когда она подходит к телефону. Она решает начистить фурнитуру спального гарнитура сегодня же. По пути в кухню проходит через комнату, отведенную под столовую, где стоит лишь картонная коробка, в которой находится ночник с абажуром из белого тюля. В маленькой передней при входе, отведенной под гостиную, тоже нет мебели: она оглядывает пустое пространство, задаваясь вопросом: а наберется ли у нее когда-нибудь достаточно денег, чтобы купить все за наличные и тем самым избежать дополнительной выплаты процентов, которую предполагает покупка в рассрочку.
– Раз уж вы там, не сорвете ли мне несколько фиг? бархатистая зеленая кожица, внутри сладкая мякоть с красноватыми зернышками, я разорву их зубами
– Добрый день, я вас не заметил. ножка, крашеные ногти высовываются из шлепанца, худые ноги, крутые бедра
– Добрый день.
– Извините, что хожу по стене, если мы не поставим антенну, то не сможем слушать радио, и заключенные меня жалобами замучат. заключенные никогда не видят ни одной женщины
– Да и вы не прочь послушать, только не отнекивайтесь… дешевка, метис чумазый, шея и уши блестят, пытается отмыться добела
– Чего мне отнекиваться… Вам только самые спелые или еще и недозрелые? моя габардиновая форма и сапоги блестящие
– Нет, только созревшие, я на днях приду с палкой и собью те, что потемнеют. съем их одну за другой и развалюсь в саду, и пускай меня кусают твари мелкие в траве
– Вы меня позовите, я приставлю лестницу с другой стороны и сразу заберусь на стену. залезу, прыгну, влезу, слезу, ее поглажу
А если вы будете заняты? или вы только и делаете что слушаете радио? у одной служанки родился внебрачный ребенок
– Я ж не виноват, что тут не бывает ни одной кражи. меткий выстрел, снесу полчерепушки
– Тогда я приду и заявлю, что у меня цыплят воруют. белые длинные перья, черные, желтые, коричневые перья, не хвост, а радуга, и перьями набит матрас, мягчайший, прогибается
– Вам не поверят.
– Почему?
– Потому что у вас через стену полицейский участок, курятничек-то под присмотром. белая курочка для петушка, нет петуха в загоне, в курятник ночью заберется ловкий лис
– И на том спасибо, правда… Жаль, что муравьев нельзя посадить за решетку, смотрите, как они мне розы загубили… нежная бархатистость, розоватые свежие лепестки, они раскрываются, мужчина их гладит, вдыхает аромат, срывает розу
– Что вы им сыплете?
– Яд для муравьев. черные, мелкие, злые, детина чумазый, с ручищами каменщика, он Гузю силой взял? О Хуане Карлосе ничего не знаете, вы же были его приятелем?
– Да, он написал мне письмо… Хуан Карлос спрашивает про одну малышку
– Он сам никогда не берегся, и вы ему составляли славную компанию, если не ошибаюсь… кто из двоих больше мужчина? кто из двоих сильнее?
– Хуан Карлос был моим лучшим другом и всегда таким для меня останется. у каменщика дом из камня, а школьная учительница – телка тоже ведь не каменная?
– Он где? в том же шикарном санатории, что и раньше? щурил светло-карие глаза, меня целуя
– Нет, думаю, в пансионе, а к врачу ходит частному.
– Тот санаторий был страшно дорогой.
– Да, вроде бы… Вот эти тоже рвать?
