Лёжа на своей раскладушке, Юри напрасно пытался заснуть.
Из спальни доносился спокойный храп тёти Эрны. Где-то у соседей громко играло радио и время от времени слышалось резкое щёлканье костяшек домино.
На потолке боролись друг с другом светлые и тёмные пятна. Это оттого, что ветер раскачивал росший перед уличным фонарём каштан.
Так же боролись друг с другом печальные и радостные мысли в голове Юри. Порою брали верх радостные: у него снова есть дом, о нём заботятся… Но тут же чёрные, тяжёлые мысли яростно кидались в атаку, чувство облегчения исчезало. Сердце начинало ныть: всё существо Юри тосковало о добром слове и ласке.
«Как же быть? — уже в который раз принимался рассуждать Юри. — Тётя права. Такой закон действительно существует: отец должен давать деньги. Вот и мама говорила об этом, только она не хотела их брать. Раз отцу нет дела до нас, то и нам его деньги не нужны… Теперь мамы больше нет. А тётя ведь не обязана содержать меня на свою зарплату. Однако здесь есть что-то обидное. Что же это такое? Может быть, тётины слова? Они такие странные. Как нехорошо она назвала маму!»
Тут мысли мальчика перескочили на другое: он вспомнил услышанную по радио пьесу. Эти двое парней, которых мучили фашисты, были только чуточку старше его, Юри. Им, наверное, лет по шестнадцать. Ему в следующем месяце тоже будет уже тринадцать. Жаль, не удалось дослушать, что с ними произошло дальше. Правду ли сказала тётя, будто своя шкура всегда дороже чужой?
Но ведь когда Нээме осенью заболел и не посещал школу, Вирве целый месяц изо дня в день приходила к нему и объясняла домашние задания.
И для чего тогда Аарне тратит своё время на пятый пионерский отряд? В прошлом месяце он ещё и фотокружок в школе организовал. Разве ему больше делать нечего?
В конце концов Юри одолел сон, и глаза мальчика закрылись.
4
Опять воскресенье. Солнце светит с безоблачного неба и прямо-таки зовёт горожан на природу. Тех, которые не слышат его зова, меньшинство. На автобусных остановках — очереди чуть ли не в километр длиною. У шофёров такси столько работы, что удивительно, как моторы машин выдерживают такую нагрузку.
Хотя в лесу ещё сыровато, уже много загорающих. Там и сям сидят на расстеленных коврах целые семьи. Отцы и матери разговаривают, дети играют. А прихваченные с собою собачонки увиваются возле отдыхающих, выпрашивая кусочек повкуснее.
Аарне со своим отрядом снова за городом. На этот раз преодолевать расстояния им помогают велосипеды. У кого из ребят такого средства передвижения не оказалось, тем Аарне достал велосипед у членов своей заводской бригады. И вот весь отряд мчит гуськом по шоссе. Не хватает только Юри. Сегодня он решил пойти на кладбище, и товарищи не слишком настаивали на его присутствии. Вряд ли он сейчас почувствовал бы настоящую радость от похода. Пусть пройдёт первое, самое сильное горе. Мальчик ещё успеет нагуляться и наездиться с ними вдоволь. Ведь лето только начинается.
Держа шапку в руке, Юри сидел на краю холмика, покрытого цветами и венками. Большая часть цветов уже увяла, и могила, как показалось Юри, производила впечатление заброшенной. Купленный за двугривенный букетик анемонов не в состоянии был изменить этого впечатления.
Юри оглядел соседние могилы. Там уже зеленел дёрн, цвело множество ярких цветов. А в головах лежали гранитные плиты с именами умерших.
Да. Такой должна стать и могила матери. Хорошо прибранной, с весёлыми свежими цветами… Юри сам позаботится об этом. Станет приходить, поливать цветы. Но поначалу надо привести могилу в порядок. Этого он один сделать не сумеет.
И мысли Юри сразу обратились к тёте Эрне. К единственному оставшемуся у него родному человеку.
Тётя, конечно, поможет привести мамину могилу в надлежащий вид… Иначе быть не может. Кто же ещё?!
С лёгким сердцем зашагал Юри на автобусную остановку и поехал назад в город.
Всю дорогу мальчик думал о том, как они с тётей украсят могилу матери. В голове у него роились планы — один прекраснее другого, сразу и не выберешь, на котором остановиться. Ну да ведь он всё обсудит с тётей Эрной, может быть, у неё возникнет ещё более удачная мысль.
Тётя была дома. Сидела возле торшера на стуле с высокой спинкой и читала. Перед нею на столике стояли конфеты и недопитый стакан чаю.
— Ну, наведался? — Тётя Эрна сдвинула очки на лоб и зевнула. С обложки книги, упавшей ей на колени, в Юри прицеливался из пистолета человек в цилиндре.
— Наведался! — пылко начал Юри и присел на низкую скамеечку возле тёти. — Тётя, а когда мы приведём в порядок мамину могилку? Это дело нельзя откладывать в долгий ящик… Там всё завяло. Я уже обдумал, как она должна выглядеть.
И Юри доверчиво выложил тёте все свои планы, которые родились у него в голове по дороге домой.
Тётя Эрна недовольно взглянула на мальчика. Затем сняла очки и со стуком положила их на столик. Бросив рядом с очками книгу, она поднялась и, раздражённо сопя, зашлёпала на кухню.
Не понимая, что означает такой молчаливый уход, мальчик растерянно посмотрел ей вслед. Когда тётя дошла до передней, Юри вскочил со скамеечки и тихонько окликнул:
— Тётя Эрна!
Она обернулась, смерила племянника долгим суровым взглядом и проворчала:
— Хорошенькая история! Гранитную плиту, альпийскую горку и, чёрт знает, что ещё! А сколько это стоит?! Откуда взять такие деньги?
Юри увидел удалявшуюся спину тётки, но, сделав два-три шага, Эрна Казук недовольно проворчала:
— Там видно будет. Придётся поставить деревянный крест и… А теперь ступай в подвал! Принеси брикеты.
У Юри было такое чувство, будто разбилось что-то большое, прекрасное. Не на блестящие осколки. Нет. А на никудышные черепки.
Мальчик закрыл глаза рукой и воскликнул:
— Для чего крест?! Мама ведь не верила в бога!
Тётя презрительно усмехнулась:
— Понятно! Ты ведь этот самый, с красной тряпкой на шее — пионер! Такие креста не любят. Но не беда: и из тебя ещё можно сделать человека!
В это мгновение раздался стук в дверь.
Тётя поспешно открыла. И Юри услышал, как чей-то знакомый голос спросил:
— Простите, вы, кажется, товарищ Казук, Эрна Казук?
— Да, я Казук! — ответила тётя с вызовом. — Что вам угодно?
— Разрешите зайти на минутку?
Юри увидел на пороге своего классного руководителя, быстро вытер глаза рукавом и поспешил в прихожую.
— Я боюсь впускать в квартиру чужих людей, — возразила Эрна Казук. — Говорите побыстрее, какое у вас ко мне дело.
Юри в одно мгновение оказался возле тёти и вырвал из её рук ручку двери.
— Здравствуйте, учитель Роозма! — воскликнул мальчик так радостно, словно он уже давно ждал пришедшего.
— Аа! Дорогой Юри, это твой учитель. Тогда другое дело. Прошу вас, входите! — И тётя Эрна с готовностью распахнула перед гостем дверь.
