— Солдаты еще на борту?
— Нет. Все выпрыгнули.
— Тогда немедленно ведите машину на «Зелень А-один».
— Моя… моя жена здесь!
— Полковник знает об этом. — Голос майора Севеджа был спокоен. — Машина нужна там и немедленно.
— Но…
— Фуллер, полк пошел на большой риск, чтобы спасти заложников. Машина совершенно необходима. Или вы серьезно полагаете, что принесете большую пользу внутри?
«О, Боже! Внутри пещеры стреляли, кто-то кричал. Я хочу его убить, — подумал Марк. — Убить этого светловолосого ублюдка. Хочу смотреть, как он умирает». Наушники заполнил шум. Фоном были резкие команды и такие же резкие ответы. Голос Фрейзера:
— Мы прижаты. Как можем быстро, отступаем на «Зелень А-один».
Снова звуки выстрелов из пещеры.
— Есть, — сказал Марк. Он включил двигатель и стал подниматься петлей, чтобы уйти от наземного огня. Кто-то все еще оставался на борту: пулеметы поливали свинцом открытое пространство внизу.
Где эта «Зелень А-один»? Марк посмотрел на экран перед ручкой управления. Какие-то серые и белые пятна и длинные полоски крови на поверхности стекла. Пришлось поднять голову Бейтса, чтобы сориентироваться. По пальцам снова потекла кровь, что-то теплое поползло по левой руке.
Вот и это место впереди — лощина, окруженная скалами и камнями. По краям залегли люди. Механически работал расчет гаубицы, опуская заряды в ствол, залегая, поднимаясь, опуская новый заряд. Повсюду яркие вспышки. Марк спустился, и вспышки исчезли. Послышались звуки: ружейный огонь и
Медики выносили раненых.
— Оставайтесь на месте, Фуллер, мы сейчас пришлем другого пилота, — послышался в наушниках спокойный голос Севеджа.
— Нет. Я поведу машину. Я знаю дорогу. Короткая пауза. Затем:
— Хорошо. Отправляйтесь.
— Есть, сэр.
У входа в пещеру босса было прохладно, здесь разместился полевой госпиталь. Из глубины пещеры двигался непрерывный людской поток: пленные несли своих погибших, а люди Фалькенберга — товарищей. Мертвецов из Свободного государства складывали грудами на краю утеса. После опознания их бросали в море. Погибших солдат относили в сторону, и там они лежали укрытые. Трупы охраняли вооруженные часовые.
«Поют ли они над мертвыми гимн? — думал Марк. — Зачем это им? В чем смысл всех этих церемоний над мертвыми наемниками?» Он оглянулся на неподвижную фигуру в постели. Она казалась маленькой и беспомощной, дыхание с трудом вырывалось у нее из горла. Непрерывно работала капельница.
— Она выживет.
Марк повернулся и увидел полкового хирурга.
— Ребенка мы не сумели спасти, но она еще сможет иметь детей.
— Что с ней случилось? — спросил Марк. Хирург пожал плечами.
— Пуля в нижнюю часть живота. Наша, их — кто знает? Рикошет — много вреда не наделала. Полковник хочет вас видеть, Фуллер. А здесь вы ничем помочь не сможете. — Врач взял его за руку и вывел на парящий дневной свет. — Сюда.
Снаружи на открытой площадке было много рабочих групп. Пленные по-прежнему выносили мертвецов. Над темно-красными пятнами на камнях жужжали насекомые. «Они выглядят такими мертвыми, — подумал Марк. — Такими мертвыми». Где-то плакала женщина.
На поляне под навесом сидел со своими офицерами Фалькенберг. С ними был еще один человек — пленник под конвоем.
— Значит, тебя взяли живым, — сказал Марк.
— Я, как будто, выжил. А вот Джорджа убили. — Губы босса скривились в усмешке. — А ты им помогал. Прекрасный способ отплатить за то, что мы вас приняли.
— Вы нас приняли! Ты изнасиловал…
— Откуда ты знаешь, что это было изнасилование? — спросил босс. — Конечно, никакого проку от тебя не было. Ты дурак, Фуллер. Твоя помощь не имела никакого значения. Имело ли значение хоть что-то, что ты делал?
— Достаточно, Чамблисс, — сказал Фалькенберг.
— Конечно. Вы теперь начальник, полковник. Вы нас побили, теперь можете приказывать. Мы с вами очень похожи.
— Возможно, — сказал Фалькенберг. — Капрал, отведите Чамблисса на охраняемую площадку. И проследите, чтобы он не сбежал.
— Сэр.
Солдаты сделали знак ружьями. Босс пошел перед ними. Казалось, он их ведет.
— Что с ним будет? — спросил Марк.
— Мы передадим его губернатору. Думаю, его повесят. Проблема, Фуллер, в том, что делать с вами. Вы нам помогли, а я не люблю оставаться в долгу.
— А какой у меня выбор? — спросил Марк.
Фалькенберг пожал плечами.
— Мы могли бы дать вам лошадь и оружие. До ферм на юге дорога длинная, но, добравшись туда, вы, вероятно, смогли бы избежать плена. Если это вас не устраивает, мы могли бы замолвить словечко перед губернатором.
— И что это мне даст?
— По крайней мере, он согласится забыть о вашем побеге и убедит вашего хозяина не наказывать вас за кражу лошадей и оружия.
— Но я буду по-прежнему под приговором. Снова стану рабом. А что будет с Хуанитой?
— Полк о ней позаботится.
— А это что значит? — спросил Марк.
Выражение лица Фалькенберга не изменилось. Марк не мог понять, о чем думает полковник.
— Я хочу сказать, Фуллер, что солдаты не одобрили бы, если бы я передал ее губернатору. Она может оставаться с нами, пока не кончится срок ее ученичества.
Марка охватил поток противоречивых чувств. Он открыл рот, потом снова закрыл.
— Полковник Фалькенберг хочет сказать, — вмешался майор Севедж, — что ей будет позволено оставаться с нами, сколько она захочет. Нам не нужны женщины, и существует еще много различий между нами и вашим Свободным государством. Полковник Фалькенберг командует полком. Он не распоряжается толпой.
— Конечно. А что если она захочет пойти со мной?
— Тогда мы позаботимся, чтобы у нее была такая возможность. Когда она выздоровеет, — сказал Севедж. — Это будет ее выбор. А чего хотите вы? Нам некогда.
— Вы предлагаете мне не очень приятный выбор.
— Когда вы пришли сюда, выбора у вас было еще меньше, — сказал Севедж.
К навесу привели под охраной группу пленных. Они нервно поглядывали на сидящих офицеров, а караульные небрежно поигрывали оружием. Марк облизал губы.
— Я слышал, вы зачисляете к себе кое-кого из Свободного государства.
