— В лодках? А где мы возьмем эти лодки?
— Я могу вернуться и взять их взаймы, пока вы будете добираться до воды. Потом приведу лодку и прихвачу вас.
— Не знаю, — сказал Мисковски. — Тендон, что сказали относительно наблюдения за тем местом?
— Все так, сарж. Парни Бартона, вероятно, следят за всей местностью вокруг плантации. Возможно, вертолетные патрули, но может, и нет.
— Парди, как близко эта река…
— Не река, сарж. Скорее проток…
— Река, проток, ручей — без разницы. Насколько близко он подходит к плантации?
— Он течет по открытой местности в шести километрах к юго-востоку, но нам так далеко не забраться. Там слишком глубоко. Можем выйти восточнее плантации — и напрямик. Джунгли там частые, как здесь, но идти около километра, не больше.
— Парень говорит дело, сказал Клаудуокер. — Мы за день больше двадцати километров в этих джунглях не пройдем, как бы ни старались. Может, и столько не осилим.
— Верно, — сказал Парди. — Лодки сберегут нам день, а то и два.
Мисковски пристально посмотрел на Парди.
— Ну… Ладно. Клаудуокер, пойдешь с ним.
— Он мне только помешает, сарж, — сказал Парди.
— Хорошо. Как ты узнаешь, где нас встретить?
— Вы пойдете прямо на восток, — ответил Парди. — До низины доберетесь к темноте. Пропустить не сможете: вода будет по пояс. Заночуйте там. Я выйду на рассвете. Мне потребуется не больше двух часов. Ждите меня.
— Хорошо, только на рассвете не выходи. Дай нам еще пару часов — вдруг мы доберемся до места не так быстро, как ты. Понятно?
— Да, сарж!
Мисковски и остальные смотрели вслед Парди; тот исчез в подлеске, который они только что миновали.
— Неплохо, — сказал Овасси.
— Да, парень справится. Ладно. Нам предстоит попотеть.
Световая указка капитана Роттермилла двигалась по изображению на стене ситуационной комнаты.
— Подходящее расположение, — сказал капитан. — Глубокая вода с юга. С трех остальных сторон невысокие холмы. Во всех направлениях на сто километров густые джунгли. Одна узкая дорога ведет на северо-запад, где соединяется с главной дорогой на Дагон. Большая плантация, шесть зарегистрированных вертолетов, оживленное вертолетное движение.
— Заметили что-нибудь новое на снимках со спутника? — спросил Иен Фрейзер.
— Ничего, — ответила лейтенант Свенсен.
— Ничего серьезного, — сказал Роттермилл. — Но я тут немного покопался. Смотрите.
На столе появилась сделанная со спутника фотография поместья Рошмон, сменившаяся компьютерным изображением главного здания поместья и холма, на котором оно стоит. Очертания с одной стороны холма рядом с вертолетной площадкой стали отчетливей и раскрылись.
— Очень большое увеличение, — сказал Роттермилл. — Разумеется, никаких доказательств. Если здесь есть дверь? Они постарались использовать материал, который в инфракрасном излучении дает тот же сигнал, что окружающие камни. Ни одной прямой линии. Это трудно устроить, но возможно.
— Глубокая вода, — сказал Фалькенберг. — Насколько глубокая?
— Двадцать-тридцать метров, — ответил Роттермилл. — Может, больше. Карты этого района неточны. Меньше пятидесяти, больше двадцати.
— Достаточно, — негромко сказал Фалькенберг. Он наклонился, разглядывая снимок. — Здесь три строения. Пристань?
— Что-то вроде плавучей платформы, сэр, — сказала лейтенант Свенсен. — Можно использовать как причал. Полковник, вы считаете…
— Совершенно верно, — сказал Роттермилл.
— Несомненно, это весьма необычно, — сказал Фалькенберг. — Только глупцы регулярно выходят в глубокие воды на
Таните. Может ли посадочный корабль использовать эту воду, капитан?
— Трудный вопрос, сэр, — ответил Роттермилл. — Залив достаточно длинный. Может, чуть узковат. Зависит от типа посадочного корабля.
— А может ли здесь действовать какой-нибудь посадочный корабль с Танита?
— Никоим образом, полковник. Этим корытам нельзя садиться и в плавательный бассейн. Опуститься они могут, но уж никак не взлетят.
— Но военный корабль может приводниться и взлететь, — сказал Фалькенберг. — Особенно если груз не слишком большой.
— Да, сэр. Я думал об этом, но на Таните нет ни одного посадочного корабля морской пехоты СВ, — сказал Роттермилл. — Я проверил. С самого начала не было, а крейсер, который улетел неделю назад, взял с собой все свои шлюпки.
— Вы в этом уверены?
— Да, сэр.
— Хорошая работа. Сомневаюсь, чтобы капитан Андреев мог участвовать в заговоре против Флота, но полезно знать наверняка. После отлета «Киреева» не было никаких кораблей?
— Нет, сэр. По крайней мере офис губернатора ни о чем подобном не сообщал, а они должны нас извещать о всех переменах в космическом движении.
Фалькенберг нахмурился.
— Сезон сбора урожая почти закончился, убрано свыше девяноста процентов. Скажите мне, капитан Роттермилл, Эйс Бартон — дурак?
— Нет, сэр.
— Совершенно верно. Так что же он намерен делать с этим… грузом?
— Мы всегда знали, что за ним должен прийти корабль, — сказал майор Севедж.
— Никаких сомнений, майор, — подтвердил Роттермилл. — Другого способа превратить урожай в наличность не существует.
Он выдвинул из стола клавиатуру и начал что-то набирать.
— Корабль должен прийти быстро, — сказал капитан Фаст. — Чем дольше они будут ждать, тем вероятнее разные неприятные случайности. Например, нападение на Рошмон. Полковник, объявить тревогу?
Фалькенберг нахмурился.
— Джереми?
— Первая ступень. Готовность к выступлению, — сказал майор Севедж. — Но пока выступать не нужно. Что бы ни планировал Бартон, у него определенно есть противовоздушная защита плантации.
— Согласен, — сказал Фалькенберг. — Эймос, прошу вас…
— Да, сэр. — Капитан Фаст быстро печатал на клавиатуре компьютера.
— Жаль, что у нас нет боевой шлюпки морской пехоты, — сказал Джереми Севедж. — Это удивило бы Бартона.
— Сэр, а нельзя ли занять на «Кирееве»? — спросила лейтенант Свенсен.
Фалькенберг усмехнулся.
— Изобретательно, лейтенант, но боюсь, мы не можем ждать такого сотрудничества со стороны капитана Андреева. К тому же он теперь на полпути к точке Олдерсона.
Роттермилл поднял голову от клавиатуры.
— Никаких кораблей не ожидается в течение месяца, полковник.
