Михаил Пухов
Имеется точный адрес
Кто я такой? Обыкновенный разведчик, космонавт. Таких, как я, сотни. Работа у нас интересная. Гоняем взад-вперед по Млечному Пути. Ищем. Вернее, гоняем-то мы по Поясу Астероидов, просто у нас так говорят – «по Млечному Пути».
Нет, я не геолог. Знания в этой области у меня самые поверхностные. Джека Лондона читали? Золотоискатели мало смыслили в геологии. Так и мы. Только мы ищем не золото, а кое-что подороже.
Вы знаете, уже давно предлагают устроить поселения на других планетах. Сделать так, чтобы там можно было жить. Скажем, на Марсе сейчас триста с чем-то человек. Но разве это жизнь? Стальные коробки, теснота, все привозное. Разве можно это назвать жизнью? Тесно, правда, везде, но здесь особый случай. Пара танкеров не дойдет, и конец. Все триста с чем-то лягут в сырую землю. Только и это невозможно. В том-то и беда, что никакой земли на Марсе нет.
Воздух и вода – не проблема. Это простые вещества, их можно вырабатывать из чего угодно. Потом, вода в космосе и так есть. На границах системы очень много льда. Растопил на солнышке – и пей сколько влезет.
А земля – это дефицит. Без нее никакие поселения не построишь. Я не ту Землю имею в виду, которая планета и которую с большой буквы писать полагается. Я про ту землю, в которую картошку сажают. Ее ведь с планеты не завезешь. Техника не позволит.
Именно по этой причине мы и носимся по всему Поясу Астероидов и ищем землю, как древние мореплаватели.
Спросите – откуда в космосе земля? Кто ее знает. Я, честно говоря, не специалист. Но еще в прошлом веке заметили, что иногда на Землю падают метеориты особого состава – так называемые углистые хондриты. Те самые, в которых кто-то микробы нашел. Или собирался найти, не в этом суть. Эти метеориты содержат много углерода и его соединений. Там даже аминокислоты есть. Растолки такой хондрит в ступочке, добавь капельку удобрений – и выращивай что хочешь. Не только картошку, а хоть финики. Или цветочки, если цветочки любишь.
Вот мы и ищем углистые хондриты. Не метеориты, конечно. Астероид надо найти на миллион кубов минимум. Потом его можно отбуксировать куда угодно – на Марс или на Луну. А что? Техника позволяет.
Так вот, однажды лечу я в своей колымаге по Поясу Астероидов. Гляжу – вблизи подходящая глыба. Что-то похожее. Мы все-таки не совсем золотоискатели. Оснащение немного другое. Радары и специальные приборы, которые измеряют оптические характеристики астероидов. Какой-нибудь, допустим, кремний отражает свет по-своему. Железо, скажем, по-своему. Углистые хондриты тоже отражают его по-своему. И спектральное распределение свое, и альбедо. Да много там всяких признаков.
Ну, засекает мой радар эту планетку, и характеристики у нее подозрительные. Не то чтобы полное совпадение, но кое-что есть. Вроде то, что нужно. И я веду свою колымагу на посадку. Астероид – это вам не Луна или, скажем, Меркурий. Здесь главное – подойти поближе и уравнять скорости. Если астероид небольшой, несколько километров, то дальше совсем просто. Загоняешь относительную скорость в ноль, и планетка начинает тебя притягивать. И колымага на нее падает – до того медленно, что даже не разбивается. А у пилота одна забота – выбрать площадку получше, поглаже. Чтобы стартовать легче было.
Так оно и на этот раз получилось. Выбрал я площадку хорошую, ровную, между скал, и упал на нее вместе со своей колымагой. Скалы эти мне, конечно, сразу не понравились. По виду – обыкновенный камень. Но раз уж я здесь, почему бы не сесть?
Словом, сел. Первое желание в такой ситуации, после поиска, – выйти наружу, размяться. Но я человек деловой. Сразу ковырнул эту площадку, куда мы сели, лопаточкой для анализа. Про лопаточку я так, чтобы понятнее. Вместо лопаточки у меня электронный бур. Но так всегда говорят – лопаточка, колымага. Жаргон. Арго для аргонавтов. Не знаю, от кого пошло.
Ковырнул я ее лопаточкой. Гляжу – не то. Обыкновенный камень, никаких примесей. Золото, конечно, платина всякая, алмазы – все это есть, но они же никого не интересуют. В Поясе Астероидов этого добра знаете сколько? Жуть. А того, что мне нужно, нет. Я прямо-таки рассвирепел. Ну, думаю, если уж в тебе ничего нет, кроме всяких никчемных элементов, то зачем же ты вводишь в меня заблуждение своим подозрительным альбедо и другими характеристиками? Это я про астероид так думаю. Как, думаю, тебе не стыдно, бессовестный ты булыжник? И чтобы я после такого злого предательства выходил к тебе разминать руки-ноги? Нет, думаю, не дождешься. Дудки – с.
Размышляю я таким образом и жму правой ступней стартер – улететь с этого астероида подальше, чтобы провалился он от меня в тартарары. Такой подлый каменюка! Обычно, когда стартуешь с небольшого астероида, впечатление такое, будто он и вправду проваливается. В черноту, в звездам, в колодец иллюминатора. Проваливается, уменьшается и совсем исчезает. И давлю я поэтому на стартер.
Эффект – ноль. Не хочет моя колымага взлетать с этого вредного валунишки. Все системы проверил – в порядке. Но не взлетает. Будто нахожусь на зачарованной планете, которая сильно на меня рассердилась, что обругал ее по-всякому. Да. Ну а на самом деле это у меня горючее кончилось.
Про горючее я так, чтобы понятнее. Ракеты у нас атомные, термоядерные и неизвестно какие, горючее им не требуется. Но так говорят – не знаю, откуда пошло. Горючее. А в действительности небольшой брикет. Вставляешь его куда надо, тут же, в кабине, и летает ракета пять лет без заправки. А в мою колымагу ровно пять лет, оказывается, никто ничего такого не вставлял.
Тут я дурака свалял, растерялся – дал SOS. Разумеется, это бесполезно. Чтобы польза была, мало его дать. Надо, чтобы кто-нибудь его принял. А слушают на станциях – и на Фобосе, и в других местах – только в определенные часы. Потом, Солнечная система большая, и сигналы следует подавать так, чтобы они дошли в нужный момент. Запаздывание. Для каждой станции – своя поправка. Иначе улетит ваш SOS, никем не принятый, к далеким звездам будоражить тамошних жителей. Волне что – она и до Туманности Андромеды доберется. Лет этак через миллион.
Ну а я растерялся. Впервые попал в такую переделку, страшно стало. Главная глупость – даю SOS и тут же включаю приемник. Хотя ответ даже с Фобоса, если бы они и услышали, пришел бы часа через полтора, не раньше.
Но эта моя глупость для меня и для всей нашей цивилизации, для вас в том числе, обернулась благом. А почему – сейчас узнаете.
