— А я заберу.
Юра пожал плечами. В конце концов, это ее право…
— Ладно, — сказал он. — Но сперва я сделаю снимки. Он нацелился фотоаппаратом и несколько раз снял загадочную клетку, и торчащие из пола деревяшки, и щит управления с ножом и спиралью.
Затем он внимательно осмотрел установку. Из рукоятки ножа выходил провод со штепселем, вставленным в гнездо щита управления. Прежде всего Юра выдернул штепсель. Почитав надписи над кнопками, он нажал одну из них, в центре белого щита. Осторожно выключил магнитный пускатель. Поднес отвертку к спирали — теперь индикатор не светился.
— Ну, так…
Волнуясь, он освободил рукоятку ножа из зажимов и вынул его из спирали.
Валерка жарко дышал Юре в плечо.
— Это и есть матвеевский нож? — прошептал он. Матвеевский нож! Так вот ты какой… Пожелтевшая от времени слоновая кость рукоятки, дымчатый булатный узор клинка. Клинок, который поразил Бестелесного в храме богини Кали…
Юра провел ребром ладони по лезвию. Рука свободно прошла сквозь сталь. Валерка попытался схватить клинок, но зажал в кулаке пустоту. Глаза его сияли.
— Дай-ка мне. — Валя потрогала нож. — Значит, все правда?… — Она тихонько и радостно засмеялась, захлопала в ладоши, потом обняла Риту.
— Здорово! — сказал Валерка. — А как же он с проводом соединен?
— А вот смотри, — ответил Юра. — Проницаемость лезвия кончается за сантиметр от рукоятки, чувствуешь? А рукоятка насажена на хвостовик из обыкновенного вещества. Они, должно быть, сняли рукоятку, просверлили ее и пропустили провод. Припаяли его к хвостовичку, потом рукоятку посадили на место — и пожалуйста… Возьми. — Он протянул Рите нож. — Смотри не теряй больше… Теперь ты успокоилась?
— Да, — сказала Рита. — Он был здесь и уехал. Пойдемте отсюда.
— Как только вернемся в город, отдай нож Анатолию Петровичу, — сказал Юра, — а то неприятностей не оберешься.
— Хороню.
— Смотри не забудь.
— Я же сказала. — Только теперь Рита вспомнила о Николае.
— А Коля… Это оченв рискованно — висеть так долго под лодкой? — спросила она.
— Доберется.
Они поднялись на верхний этаж лаборатории. В помещении, откуда выходила вентиляционная шахта, Юра задержался у стола, разглядывая кучки белых кубиков, разбросанных возле микроскопа.
— Что за кубики, не пойму, — сказал он.
— Это гистологические препараты, — объяснила Рита. — Кусочки тканей, вырезанные из организма и залитые в парафиновые блоки.
— Понятно. Иначе говоря — детали тех бедных собачек, которых оплакивал Рекс…
Юра еще раз оглядел стол. Его взгляд задержался на полуприкрытой бумагами небольшой плоской железной коробочке. Одна из ее стенок была снята, и коробочка, казалось, злобно скалилась шипами «ласточкиного хвоста».
Юра схватил коробочку.
— Так и есть! — крикнул он. — «Ключ тайны»!
Да, это был последний из трех яшичков, эскизы которых некогда сделал де Местр на последнем листе матвеевской рукописи. Ящичек, похищенный с московской выставки! Вот и знакомая гравировка на крышке:
— Товарищи! — сказал Юра немного торжественно. — Это «ключ тайны». Здесь должен быть какой- то документ, объясняющий загадку матвеевского ножа.
— Так чего же ты тянешь? Давай посмотрим.
— Я не имею права пройти мимо этого «ключа», поскольку…
— Юрка, не тяни! — воскликнула Валя.
— Хорошо. Будьте свидетелями, товарищи.
И Юра, бледный от волнения, вынул из коробочки плотный желтоватый лист, сложенный несколько раз. Лист не шуршал.
— Пергамент!
— Правильно, — подтвердила Валя, пощупав лист. — Телячья кожа, да какой тонкой выделки! Такую употребляли для очень важных документов…
Юра развернул лист. Его выгоревшие добела брови недоуменно поползли вверх.
Странный чертеж: семиугольная звезда, обведенная кругами, радиальные линии, цифры, рисунки…
— Знаки зодиака, что ли, — пробормотал Юра.
— Ну-ка, — Валя забрала у него пергамент. — Ой, это гороскоп!
— Гороскоп? — изумился Юра.
— Да, самый настоящий. Наверно, гороскоп важного вельможи. Как чудесно![52]
— А зачем он? Какое имеет значение… — начал было Валерка.
Валя уничтожающе посмотрела на него:
— То есть как это — какое значение? Это же великолепный документ тех времен. Любой специалист по истории научных заблуждений с ума сойдет от восторга, когда увидит его.
Юра вдруг захохотал.
— Чего ты? — спросила Валя.
— Гороскоп… — простонал Юра. — Вот за чем гонялись… — Новый взрыв хохота. — Всех… Всех обманул старый прохвост…
Валерка тоже заливался, хотя не совсем понимал, в чем дело. Он был компанейским парнем.
— Какой прохвост? — спросил он сквозь смех.
— Жозеф де Местр… — Юра немного успокоился. — Это он назвал гороскоп «ключом тайны»…
Валя не разделяла их веселья.
— Перестаньте гоготать! — сказала она. — А вдруг здесь что-нибудь зашифровано? Видите? Латинский текст внизу.
Объяснительный текст под гороскопом начинался словами:
— Это значит: год тысяча восемьсот пятнадцатый, — сказала Валя. — А в середине текста еще цифры:
— Ты можешь перевести латынь? — спросил Юра.
— Со словарем — пожалуй.
— Здесь и на обороте какой-то чертеж, — сказала Рита, рассматривая пергамент. — Что это? — воскликнула она. — Моя фамилия…
Оборотная сторона пергамента была густо испещрена кружками, соединенными линиями. В верхнем кружке было четко написано:
