– Скажи, – насторожилась Аленка, чуть отодвинувшись в сторону.
– Я… в общем, я готов умереть за тебя, – выпалил Иван. – У меня были женщины, но вот так – первый раз. Только не смейся, ладно? Я еще днем, на пляже, увидел тебя – и знаешь, будто током ударило… Ты веришь в любовь с первого взгляда? Нет, я прекрасно понимаю, что не ровня тебе. Я нищий, и меня могут замочить в любой момент… Я тебя люблю, Аленка. Черт! Вот угораздило…
– Дурачок, – облегченно вздохнула Аленка, притягивая его к себе. – Иди ко мне – я вся твоя…
В этот раз Иван выдал на-гора весь запас нежности, скопившийся в потаенных уголках его очерствевшей души, и, почувствовав какую-то невиданную мужскую силу, думал, что будет бесконечно ласкать желанное тело, – но не тут-то было. Закипел проклятый самовар, собиравшийся с духом минут сорок, да так громко, что пришлось завершать упоительный акт любострастия серией моторных толчков и мчаться к розетке.
– Сволочь пузатая, – опустошенно попенял Иван самовару, выдернул шнур из розетки и присел на кушетку рядом с Аленкой. – Все испортил…
Пили чай, и теперь она подробно рассказывала о себе, а Иван, удивляясь невесть откуда взявшемуся терпению, с удовольствием слушал бесхитростную девичью болтовню и ласково поддакивал. При обычном раскладе он на дух не переносил бабьего трепа и безжалостно пресекал расчувствовавшихся подружек ленивым замечанием типа: «Че, самая умная, что ли? Хорош болтать – марш в койку!»
У Аленки, оказывается, тоже была заветная мечта. Только более приземленная и вполне осуществимая. Если Иван мог лишь тяжело вздыхать о своей несбывшейся судьбе живописца, то бандитская дочка планомерно продвигалась к намеченной цели и не сомневалась, что в скором времени ее достигнет. Она мечтала стать психоаналитиком. И не просто каким попало, а – с мировым именем. Она училась в мединституте и практически все свободное время проводила в психиатрической клинике, заведующий которой был лучшим другом ее отца.
– Странно, однако, – заметил Иван, прихлебывая ароматный «Липтон» из хрустального армуда. – Нет, ты не подумай плохого… но врач и бандит? Что за дружба?
– О, это не просто врач, – внушительно произнесла Аленка. – Это парень еще тот… профессор, доктор наук, академик – светило, в общем! Каждый месяц по заграницам мотается… – Аленка завистливо вздохнула – видимо, мысль о загранице давно не давала ей покоя. – Но самое главное – он в большом авторитете… Понимаешь?
– Еще бы, – согласился Иван. – Доктор наук – как не в авторитете. Доктора просто так не дают…
– Да нет, я не про то! – досадливо воскликнула Аленка. – Его все наши бандиты боятся. «Доктор сказал – то-то… Значит, так и будет…» Врубаешься? Погоняло у него – Доктор.
– «Погоняло», – передразнил Иван. – «Врубаешься»… Какой-то странный доктор. Что общего у врача с бандитами?
– Не знаю, – вздохнула Аленка. – Он и правда странноватый тип… К тому же уродец. Хотя это не важно, главное, разрешает мне в клинике заниматься. У меня свободный доступ – в любое время могу ходить там везде… Ну, или почти везде…
Тут же Аленка поведала, чем это она занимается в клинике. Оказывается, девчонка в течение длительного времени тщательно изучает природу психических отклонений и пытается составить свою собственную систему, которая в последующем ляжет в основу психологической школы нового типа. Отличной от той, что существует сейчас. Будущая ниспровергательница Фрейда штудирует все имеющиеся в наличии труды по психологии и ведет дневник наблюдений за некоторыми пациентами, представляющими особый интерес.
– Там есть, например, один дед – тунгус, – азартно рассказывала Аленка. – Очень сложный случай! Очень… Мания какая-то невообразимая – не подпадает ни под один стандарт. Аналогов нет. Я с ним уже два года вожусь – никак не могу разгадать природу заболевания. Его в принципе никто уже не лечит – просто живет, потому что на свободу нельзя отпускать. Да и не хочет он на свободу. Доктор его страшно уважает… Так вот, этот дед – настоящий шаман! Представляешь? Он хоть и чокнутый, но все шаманские тайны знает. Один раз я болела гриппом – видел бы ты, как он за мной ухаживал! Вылечил за два дня – какими-то травами поил. Так привязался ко мне – говорит, что я его дочка… Если два дня подряд отсутствую, прямо бесится – бегает по клинике, ищет…
– А почему именно психоаналитиком? – поинтересовался Иван. – Это ведь даже и не врач, а так – какое-то поветрие западное…
– Я в кино видела, – несколько смутилась Аленка. – Ну… там такой полумрак, уютная обстановка, а психоаналитик за столом сидит – красивый, важный… Клиент в кресле расслабился… Короче – ходить не надо. Не видно, что хромаешь…
– Господи, солнышко ты мое! – расчувствовался Иван, притягивая к себе свое сокровище. – Да плюнь ты на эту хромоту – я тебя на руках носить буду! Иди ко мне…
– Может, не будем пока? – робко возразила Аленка и бесхитростно призналась: – Знаешь, у меня это… все там болит… немного побаливает…
– Гхм-кхм… прости, радость моя, – смущенно пробормотал Иван, в очередной раз удивляясь, откуда это у него берутся такие слова – в жизни так никому не говорил! – Это с непривычки… гхм-кхм… кстати, тебе бы надо сразу с марганцовкой… Иди-ка, красавица, быстренько… Знаешь, как правильно разбавлять?
– Ты что – меня совсем за идиотку принимаешь? – усмехнулась Аленка, вставая и направляясь к туалету. – Я же почти готовый медик… Слышишь?!
Он застыл – снаружи послышалась какая-то возня и торопливые тяжелые шаги нескольких пар ног.
– Приплыли, – одними губами прошептала Аленка. – Папка бильярд тащит… Господи – вот дура-то! Не додумалась – дождик ведь… Если он нас с тобой здесь застукает – убьет не задумываясь. Он дикий…
– Уроды! – раздался сердитый голос Вовца. – Че – сами не додумались затащить? С перил брызгает – смотри, сукно сырое. У, уроды! – послышался звук тяжелой оплеухи, кто-то тонко взвизгнул.
– Не думаю, что он захочет попариться, – не теряя хладнокровия, высказался Иван. – Баню греть – это долго. – Аленка с сомнением покачала головой.
– Приплыли, – повторила она. – Сейчас коньяка захочет, за ключами пошлет… Вот дура! – Она звонко шлепнула себя по лбу ладошкой.
– Тихо! – Иван прижал девчонку к груди и потрепал ее по волосам. – Если что – будем сматываться в темпе… Машина у вас где стоит?
– В гараж на ночь ставят все машины. Гараж запирают…
– Все-то у вас запирают, – озабоченно пробормотал Иван. – Тогда отпадает… Значит, если что – будем прорываться как придется. В лесу переночуем – там видно будет.
– Сыро в лесу. – Она зябко поежилась и жалобно протянула: – До-о-о-ождик!
– Я в любом лесу – дома, – обнадежил ее Иван. – Спички есть, сигареты… Вон, кипа простыней чистых лежит, прихватим, костер разведем… Не боись, красавица, со мной не пропадешь…
– Глаз! Бегом к Аленке – ключи возьми, – распорядился Вовец, грохоча шарами – видимо, решил-таки поиграть на мокром сукне. – Щас, Жека, мы с тобой коньячка влупим для сугрева и сгоняем пару-десяток партеек… Погода – жуть!
– Убьет, – потерянно шепнула Аленка, сильнее прижимаясь к Ивану. – Что делать-то, Ванечка?
– Ключи вторые есть? – деловито поинтересовался Иван.
– Есть. У папки в кабинете, в шкафу лежат. Шкаф заперт. Ключ от шкафа у меня, – с некоторой надеждой произнесла Аленка. – А что?
– Очень приятно, – подбодрил ее Иван. – Не боись… Поедешь со мной в Новочеркасск?
– Я с тобой хоть на край света поеду, Ванечка… А потом, кстати, можно и вернуться – папка тосковать начнет… Но как ты собираешься отсюда выбраться? Ты же не вырубишь их всех – знаешь, какие здоровые эти дегенераты!
– «Не вырубишь»! – передразнил Иван. – Хм… Конечно, не вырублю. Сейчас они тебя искать пойдут – всей кучей по всему подворью. А возможно – и меня заодно. Вовец останется в подвале один или вообще уйдет. Тогда и рванем. Быстренько проскочим к речке, перемахнем на ту сторону и – пусть ищут. Ну как?
– Быстренько не получится, – накуксилась Аленка. – Ты, кажется, забыл… Я калека!
– Намотаю на пояс простыню, ты в нее вцепишься, и я тебя потащу… «калека», тоже мне, –
