серьезной и чрезвычайно требовательной, отнимала массу времени – пришлось на какой-то период даже возлюбленный Интернет забросить! – одолевала ежечасными звонками, контролировала каждый шаг бойфренда и безо всяких шуток строила суровые планы создания крепкой семьи. Неизбежное расставание превратилось в трагедию: слезы, стоны, ночные звонки, дежурство в подъезде, родители, шантаж мнимой беременностью, две попытки суицида…
Третью даму сердца – тонкую изящную грацию, проказницу и беззаботную прелестницу – Альберт отхватил в Большом театре. Хороша была Танюша – краше не было в селе! В течение первых трех дней общения выяснилось, что девушка является одномоментно нимфо – и наркоманкой, а также не чуждается неких островных забав, вполне присущих чувственным и трепетным богемоориентированным созданиям. Далее продолжать?
Покончив с неблагодарным делом изыскания постоянной дамы сердца, Альберт впал в уныние. Дамочек с бульвара он опасался, там можно было отхватить все что угодно – от букета заболеваний до вооруженного грабежа или скандала с сутенерами.
Единожды наш отличник попробовал воспользоваться услугами закамуфлированного под Дом моделей элитного агентства, гарантирующего безопасность и качество. Агентство не обмануло – все было просто восхитительно, но… нерационально. Дорого очень – пришлось потом два месяца на сбережениях сидеть.
Ну и обратился наш бедолага к забавам юности беспечной. Перепробовал все подряд: видео, порносайты Интернета, журналы. За два года овладел искусством рукоблудия в совершенстве – можно сказать, стал мастером автономного секстренинга. Это было во всех аспектах рационально: дешево и безопасно. Только вот изюминка отсутствовала. Не хватало тех самых пресловутых ярких эмоций, каковые – вы уже в курсе – психологи настоятельно рекомендуют для ощущения полноты жизни. Экран монитора, журнал, телевизор, прочные стены квартиры отдельной, надежно защищающие от чужого любопытного взора, – откуда взяться захватывающей дух яркости и остроте?
«Пробило», как выражается Леха-мужлан, на яркость нашего парня совершенно неожиданно и неуместно. После окончания института Альберт направлялся в Сочи, но не как большинство смертных – адлерским поездом, а на самолете, естественно. Лето, духота, полупустой почему-то аэровокзал. Альберт сидел на втором этаже в ожидании регистрации, слегка потел, листал «СПИД-инфо» и потягивал сок. А напротив, несколько справа, разместились какие-то транзитные. Папа, мама, дочь. И чемоданы. Дочка – лет тринадцати девчушка, в легком ситцевом платьице, свернулась клубочком на скамейке, положила маме голову на колени и спит. И папа спит, и мама – тоже. А дочка так неловко прикорнула – платьице задралось и попка торчит с глубоко впившимися трусиками, прямо на Альберта смотрит. И тут в душе младого мастера автономного секса такое вдруг взыграло – все встало дыбом.
Оглянулся воровато по сторонам наш повеса: справа мужлан какой-то храпит, слева парочка юная цепко и потно лобызается – тоже хотят ноги сплести, как японцы выражаются. Извлек из сумки Альберт ножик перочинный, разрезал подкладку кармана, ручонку дрожащую в карман засунул, «СПИД-инфо» прикрылся и…
Да, это было что-то. В суммарной емкости – полугодичный оргазм от порносайтов или видеокассет соответствующего содержания. И неважно, что исподнее совместно с брюками испачкал и стон победный не сдержал на удивление лобзающейся парочки – оно стоило того.
С тех пор Альберт частенько искал случая полюбоваться втайне живой плотью и побаловать при этом свою похоть. Купил бинокль двенадцатикратный, изучил каждое окно дома напротив, гулял в Химки регулярно, выбирая удобную позицию у пляжа. Но особо пикантные ситуации получались крайне редко: рациональность всегда брала верх над нездоровой страстью и заставляла молодого экономиста соблюдать меры предосторожности…
Переезд в новый офис подарил Альберту, помимо близости к дому и удачного расположения стола, еще одну тайную радость. Спасибо заведующему филиалом!
Катя в кафе не ходит. Она плотно завтракает дома, в течение дня пьет кофе с овсяным печеньем, а после работы долго ужинает в обществе зав. филиалом. В ленч девица-краса совместно с подружкой единственной – секретаршей шефа Леной – выпивает по чашечке кофе, и потом они с особым цинизмом курят в туалете. В чем цинизм? А в том, что заведующий категорически запрещает курить в офисе. Пожара не хочет – в столице частенько горят разнообразные учреждения, сам не курит, и вообще… Для этой цели оборудована лестничная площадка: там плевательницы и соответствующая табличка. Но на площадке, сами понимаете, некомфортно – шастают всякие, пялятся, мешают интимно хихикать и так далее.
Обнаружил сие нарушение наш молодой эконом три дня назад – раньше всех покинул кафе, чтобы предаться интернетным забавам, проходил по пустому коридору офиса, зашел в «копирку» за бумагой для Лехи – он просил на обратном пути прихватить – услышал через решетку голоса, залез на стеллаж посмотреть…
Ну да – курят девушки. Да как курят! Открывают окно, ложатся животами на широченный подоконник, головы высовывают на улицу и смолят – думают почему-то, что таким образом в помещении будет меньше пахнуть дымом. Так вот – головы-то на улицы повысовывали, а попки с ногами да юбчонками задравшимися оставили внутри! И лежат, ногами болтают. Глянул Альберт – чуть со стеллажа не упал.
Единственно, позиция была неважнецкой. Неудобно: голову выворачивать, изгибаться черт-те как, да и решетка застит – мешает во всей полноте насладиться перспективой. В этот же день наш страдалец почистил решетку с обеих сторон и приступил к техническому оснащению, полагая, что наконец-то нашел во всех отношениях удачный и долговременный проект…
Нет, прибор стоит тех денег. Вот они – попки. Четырехкратное увеличение, четкость изображения – что на вашем рабочем столе, сквозь паутинку колготок отчетливо трусики просвечиваются, каждый изгиб виден, каждая выпуклость! О-о-о, как вы прекрасны, девчонки! Спасибо физикам за оптику – да здравствует наука!
Еле сдерживаясь, чтобы не закричать в голос от переполняющей его страсти, вспотевший Альберт мастерки «душит гуся», стараясь продлить забаву – невиданная энергия, переполнившая чресла, давно просится вон из организма, готовая в любой момент выплеснуться наружу. О-о-о, девчонки, попки мои сахарные!!! У-ух-х-х, как я вас…
– Аль?! А-аль!!! Ты где пропал? – раздается из коридора недовольный голос Лехи-гада.
«Чего ему?» – Альберт вздрагивает и вдруг живо представляет: Леха – муж. Муж объелся груш. Катя – жена, а Аль забрался к ним в спальню и вовсю дрессирует чужую жену в черт-те какой немыслимой позе. А муж ходит по квартире и в любой момент может зайти в спальню. Ситуация более чем пикантна, согласитесь – куда там прыжкам с парашютом! Так вот – как только Альберт представил себе все это в полном объеме, на него накатила такая могучая волна острого наслаждения, что сдерживаться далее уже не было возможности. Перестав «придушивать гуся», Альберт крепко стискивает зубы, чтобы не закричать, впивается взглядом в зашевелившиеся попки – девчата докурили и собрались покинуть подоконник, и…
– Бац! – хлипкая дверь распахивается от мощного толчка, выдранный с корнем накладной замок зависает на одном шурупе. В проеме стоит Леха-гад. И пялится.
– Ага! О-о… И чем это ты тут…
– Ох-х-х!!! – тугая струйка прыскает на стенку, промазав мимо салфетки и зацепив по касательной стойку стеллажа.
– Ой-е-е! Ну ты зверь! – понизив голос до шепота, бормочет Леха и, отодвинув богатырским плечом одеревеневшего от ужаса Альберта, прикладывается к окуляру. – А-а-а… Ничего картинка. Ничего… Ну и как мы теперь?
– Что – теперь? – слегка раздеревенев, Альберт торопливо застегивает брюки, пламенея ликом, щурится на свет и лихорадочно соображает, как же выкарабкаться из этой страшнейшей ситуации. Лучше всего, конечно, убить противного мужлана. Эх, был бы какой-никакой бесшумный пистолет, которым киллеры злобные в кино пользуются… Но пистолета нет. А по-другому – увы, не получится никак, Леха-гад здоров ужасно, от природы наделен статью богатырской. Очень может быть, что и не следил он специально за Альбертом, а замок сломал ненароком, просто толкнув дверь…
– Ну, жить-то как будем? – Леха отлипает от окуляра и с любопытством пялится на Альберта – толстые губы прыгают в змеистой ухмылке. Гад!
– Я это… Я перееду, – бормочет Альберт, опуская глаза. – Мы можем поменяться столами прямо
