Спасибо за откровенность, конечно… Только в… это самое мы все вместе попали, друзья мои.
– То есть как это? – прищурился Волощук. – Мы только стенку заложили да двери в порядок привели! Мы ничего такого…
– А Витя только аппаратуру установил, – подхватил Караваев. – Тоже вроде бы ничего такого. А мы с Кротом только послушать хотели, о чем Бакан с Тонким будут болтать. Чего такого? Но Бакану чего-то там не показалось, он открыл пальбу, убил Тонкого, а Крота смертельно ранил. А Крот на последнем дыхании умудрился вогнать ему в горло нож. Вот такая нелепица вышла…
– Ни хера себе, – подкрутив ус, буркнул Волощук. – Вот новости… В общем, заварушка получилась в бане… ну а мы тут при чем?
– Вы? Совершенно ни при чем, – уверил Александр Николаевич. – И мы с Витей ни при чем. Совершенно. Менты, например, нас будут очень хвалить. Хотя мы и действовали вразрез с законом об оперативно- розыскной деятельности, но в целом задумка была благая: предотвратить такое опасное преступление, как заказное убийство, которое, как утверждал Крот, хотели обсудить в его бане негодяи…
Волощук со Скибой переглянулись, крякнули многозначительно и синхронно засопели. Компьютерный Витя зарделся, как сказочная девица-краса. Александр Николаевич выдержал театральную паузу и продолжил:
– Но ведь есть и противоположная сторона… Брат этого Бакана, например. Пока что он со своей братвой уверен, что в бане получилась элементарная нескладуха по причине несдержанности Бакана- старшего. И оплакивает убиенного, не вдаваясь в подробности. А представьте себе, если вдруг выяснятся интересные подробности с перепланировкой и установкой аппаратуры… А братва эта, бакановская, я вам доложу, публика – оторви да брось! Я, конечно, человек государственный, могу от них отгородиться милицией, охраной и так далее… Но всю жизнь ведь не просидишь в погребе. Рано или поздно они меня отловят и будут пытать. Я им ничего, кроме того, что знаю, сказать не смогу – сами понимаете. Они этим не удовлетворятся, это однозначно. Им нужно будет до корней докопаться – которых нету. Тогда они возьмут вас обоих и Витю – вы-то не государственные, вас взять можно в один присест – и тоже будут пытать. А после того, как вы им ничего толкового сказать не сможете, они нас всех – того… Потому что все мы, по их понятиям, так или иначе причастны к гибели их
– Ты зря все это нам рассказал, – с досадой заметил Волощук. – Теперь, получается, мы лишнее знаем…
– Теперь я буду уверен, что вы все трое будете молчать как рыба, – победно подмигнул Александр Николаевич. – И не станете намекать в дальнейшем, что я вам чем-то обязан.
– Зря ты так, Николаич, – укорил Волощук. – Ой зря! Мы ж тебе сразу сказали – не выдадим!
– Спасибо, мужики, – склонил голову Караваев. – Никто подставлять вас и не думает – сообщил просто, чтобы знали, каково положение дел… Забудьте об этом, внушите себе, что ничего этого не было – и все будет нормально. Все, можете идти. Витя, останься…
– Аппаратура!!! – потерянно всхлипнул Витя, когда работяги покинули кабинет. – А вы им не сказали… Аппаратура – с номерами. А приобретали на адрес ресторана… Следствие выйдет на нас…
– И что б вы без меня делали? – нагло извратил ситуацию Караваев. – Пропали бы ни за грош! Все твои железяки – в багажнике моего «Опеля». Сейчас перегонишь во двор и аккуратно перетянешь к себе – чтобы поменьше народу видело. Ну? Скажи, скажи!
– Ой, Александр Николаевич… – восхищенно проблеял Витя. – Ой… Как же это получилось?
– Живи. Это не твоя забота, – щедро разрешил Александр Николаевич. – А меня сейчас другое волнует. Если и это утрясем, считай, все – вывернулись.
– Что-то забыли?
– Не забыли, а не смогли взять – там как раз самый ажиотаж был, – поправил Караваев. – Камеры и микрофоны… Это надо будет ночью, когда никого не будет… Ты сейчас садись, нарисуй мне подробную схему – куда чего запрятал. С пояснениями: камера номер один – в сливном бачке, микрофон номер два – в кучке засохшего дерьма под стойкой бара…
– Хи-хи… – податливо откликнулся на шутку хозяина Витя. – А вам очень жалко это потерять? Я имею в виду – камеры, микрофоны…
– Да при чем здесь – жалко не жалко?! – досадливо воскликнул Караваев – нет, мальчишка, конечно, славный, но до чего тупой, ужас! – «Жалко»… Вдруг дотошный следователь попадется, обстукает все, прощупает, да и найдет. А там ведь тоже номера…
– А там другие номера, – зардевшись, сообщил Витя, опуская взгляд и зачем-то пряча ладони между колен. – На нас они никак не выйдут – это все без учета, в розничной торговле взято. На рынке, в общем…
– Ну-ка, ну-ка! – Александр Николаевич весь посунулся к «электронщику» – до того стало интересно. – Как… А ну, еще раз!
– Я их провел как комплект, а сам купил вразносортицу на электронном рынке, – страшно конфузясь, пояснил Витя. – И камеры и микрофоны.
– Так… так. Но… я ведь сам подписывал чек! – не поверил Александр Николаевич. – Сам смотрел документацию – там все было в комплекте!
– А я в документацию их номера добил – там пустые странички были, – не смея поднять взгляд, пролепетал Витя. – Подобрал на принтере аналогичное качество печати… Вы же знаете, какие сейчас принтеры…
– И за сколько ты приобрел эти левые камеры и микрофоны? – вкрадчиво поинтересовался Александр Николаевич, подходя к столу и разворачивая к себе калькулятор. – А? Да ты не стесняйся, чего уж там!
– За полцены от того, что указано в табеле, – скромно сообщил Витя. – Но они – мало что левые – работают как фирменные! Поверьте – ни одного сбоя!
– Это не с уборной ли на втором камера? – прищурился Александр Николаевич и рявкнул: – В глаза!!! Морду не опускать!
– Оттуда, оттуда! – прикрывшись руками, пискнул Витя – решил, видимо, что сейчас будут оскорблять физически. – Да-да, немножко барахлила… Но я ее поправил! Честное слово, я поправил – она теперь… Я ее… теперь вы меня уволите, да?
– За полцены, за полцены… – Александр Николаевич отщелкнул на калькуляторе сумму. – Ага! Так ты, паразит этакий, четыре семьсот с этой подмены поимел?
– Четыре четыреста, – сокрушенно вздохнул Витя. – Триста – продавцу, чтобы печать сразу не ставил… чтобы ниже вбитых камер и микрофонов поставил. Вот… Теперь вы меня…
– Нет, я тебя не уволю, – Караваев с большим трудом сдержал желание прыгнуть от радости к мерзкому лгунишке и задушить его в объятиях. – Пока не уволю… Ты у меня сколько получаешь?
– Да-да, я верну, верну! – встрепенулся Витя. – У меня получается… Вы же знаете… В рублях – три двести за неделю…
– Плюс – за мелкий шантаж папенькиных сынков и дочек, которых твои операторы отслеживают с травкой в уборных, – добил Александр Николаевич. – Сколько за это ты имеешь?
– Ой… – Витя закрыл лицо руками в непритворном ужасе. – Ой… Это вам… Это – кто? Сволочи!
– Доброжелатели, – подкорректировал определение Караваев. – Но ты, как-то не подумав, с ходу согласился отдать без малого пять штук баксов. А? В среднем даже если брать по полштуки за месяц, получается, девять месяцев ты будешь работать на меня даром?
– Я готов, – покаянно заверил Витя. – Лучше так, чем потерять любимую работу…
– Ага! Ну, молодец, нечего сказать… – Караваев шагнул к креслу и с искренней симпатией потрепал «электронщика» по плечу – тот дернулся, как ударенный током, и крепко зажмурился. Проверял Александр Николаевич, проверял. Ждал, когда намекнет малыш – какие разговоры, дядя? Мы теперь в доле! И добавь-ка еще чего-нибудь, я тебе не работяга безответный, привязанный к хорошему месту, меня везде возьмут! Вот так. А ведь не намекнул – даже и не подумал…
– В общем, я тебе прощаю эту маленькую шалость… и в дальнейшем, если наглеть не будешь, я буду закрывать глаза на твои шашни с юными марихуанщиками. Потому что ты проявил себя как преданный и верный товарищ. Я такие вещи ценю. Об одном прошу: ты больше так не делай. Я имею в виду – махинации с левыми комплектующими и подобные пакости. Договорились?
