выедут, я вас…
Бац! Рудин резко подался вперед, забодав своим титановым лбом переносицу сержанта. Тихо пискнув, розовощекий разгильдяй выронил яблоко и в объятиях нарушителя мягко сполз по воротному столбу наземь.
– Ну! – одобрил Ваня, проскакивая в калитку и обозревая внутренность сторожки через большущее окно в полстены. – Никого. Бери за ноги…
Сержанта затащили в притулившийся у сторожки лодочный сарай, связали валявшейся тут же волейбольной сеткой и на всякий случай заткнули рот обнаруженным в сторожке галстуком.
– Хорошо долбанул, минут двадцать будет отдыхать, – резюмировал Ваня, послушав пульс бессознательного стража и с сомнением щупая его плечевую кобуру. – «Ствол»… А?
– Не надо, – покачал головой Рудин. – Там куча посторонних, темно уже. Думаю, так разберемся…
Прогулочным шагом – чтобы не бросаться в глаза, продефилировали по центральной аллее к танцплощадке, встали на боковой асфальтированной дорожке, в кустиках, оценили диспозицию. Музыка наяривает, редкие парочки по парку прогуливаются, на двух полутемных мужиков особого внимания не обращая, фонарики галогеновые на светодиодах начинают потихоньку сиреневеть, реагируя на подступающую темноту. У танцплощадки, на пятачке, «Волга» милицейская стоит. Рядом водила в форме с автоматом игрушечным – «АКС-74У» называется. Игрушечный – по меркам Рудина и Соловья, предпочитающих длинноствольное оружие. В горах или в лесу это – трещотка, хорошее средство для суицида – ствол короткий, как раз удобно к башке приставить. Его для городских маньяков сконструировали. Если в городе, да при большом стечении не способной позаботиться о себе штатской публики, да в руках маньяка – вполне приличная мясорубка!
– Один транспорт в наличии, – Рудин кивнул на милицейского полковника, оживленно чирикающего неподалеку от машины с двумя хихикающими молодыми дамами полуслужебного обличья. – И всего двое – экипаж. Остальные где-то за корпусами?
– А сейчас – белый танец! – картаво заорал репродуктор. – Дамы приглашают кавалеров! Из-за служебного сезона кавалеров у нас гораздо меньше, чем дам, поэтому просьба – не отказываться!
– Ну-ка, – Серега развернул Ваню к тополиному стволу, ловко вскарабкался на его плечи и обозрел окрестности. – Порядок. По спортгородку пройдем за корпуса – там по периметру линия кустов, как здесь, можно в рост гулять.
– Разрешите пригласить?! – бодро прозвучали в унисон два женских голоса откуда-то сзади.
– Ап! – выдохнул Рудин, от неожиданности сваливаясь с Ваниной спины и больно стукаясь локтем о тополиный ствол.
– Мы того… – пробормотал Ваня, растерянно глядя на двух ловко подкравшихся к ним молодых дам, судя по габаритам, сильно уважающих метание или толкание. – Мы это…
– Мы не танцуем, – пришел на помощь Серега, хватая друга за локоть и таща его по дорожке в направлении спортгородка…
Вторую «Волгу» обнаружили сразу же, на аллее за первым корпусом. Сиреневые фонари, ровный шпалер кустов, медленно удаляющаяся по аллее троечка – мужичок посередке и две беззаботно воркующие дамочки по бокам. Музыка с танцплощадки хорошо глушится корпусом, окна по большей части темные – народ на пленэре, грех в такой вечер в помещении торчать. И «Волга» – левым боком к зданию, дверь с водительской стороны открыта, сигаретный дымок вьется. Идиллия, в общем – нарушать не хочется.
– Он сказал «отделение», – шепотнул Ваня. – Они что – все в машине сидят?
– Тсс! – Рудин приложил палец к губам – показалось, что услышал голос Алисы. – Ничего не слышал?
– …никакого барона! – донесся из приоткрытой балконной двери второго этажа звонкий обрывок фразы. – …такой упертый?!
Не показалось, значит!
– Будем нарушать, – сурово сказал Рудин. – Смотрим транспорт. Если там больше двух – обходим корпус, просачиваемся через вход и врываемся в номер. Запомни – как раз посередке, слева от холла. Берешь водилу, я страхую. Все – пошли…
И пошли – вразвалку, прогулочным шагом.
– Привет! – поравнявшись с «Волгой», Серега заглянул в приспущенное окно справа – Соловей притормозил слева, у раскрытой двери со стороны водилы.
– Привет. – Водила – молодой крепыш в погонах сержанта, с «АКС-74У» – беспечно отвернулся от Соловья. – Че-то не припомню. Ты кто?
– А ты чего здесь? – проигнорировал вопрос Рудин, просовывая полголовы в темный салон и констатируя, что помимо водилы в машине никого нет.
– Сказали, – водила пожал плечами. – Там один какую-то курочку крутит, шеф сказал – стоять здесь…
– Ваня – давай, – разрешил Рудин, вынимая полголовы обратно и пристально глядя вслед удаляющейся по аллее троице.
Ваня выдернул водилу за плечико наружу да и навернул аккуратненько кулачищем по затылку. Крепыш дисциплинированно ткнулся носом в дверь, не издав ни звука.
– Сегодня день сержанта, – заметил Рудин, убедившись, что праздную троицу не потревожили телодвижения грубого Соловья. – Там был сержант, и тут – тоже.
– Ага, – согласился Ваня, усаживая сержанта в позу спящего и на всякий случай надевая ему ремень автомата через руку – чтобы не уронил. – Только ты побыстрее – он минут через пять очухается. Крепкий, салага…
– В позицию! – Соловей упер руки в колени, Рудин привычно вскарабкался к нему на плечи, уцепился за нижнюю перекладину перил и спустя пять секунд уже был на лоджии второго этажа.
Постояв с полминуты на лоджии у соседнего номера, Рудин рассмотрел через пришторенное окно, что творится в апартаментах Алисы, и, перемахнув через разделительные перильца, решительно явил себя дискутирующим сторонам.
– Ой! Кхе-кхе… – Алиса, облаченная в банный халат, сидела на краешке кровати, плотно сжав колени и скрестив руки на груди. Лицо девицы-красавицы имело каменное выражение, а во взгляде легко читалось желание удрать отсюда куда-нибудь подальше. Явление Рудина было настолько неожиданным, что наша дама застыла как изваяние.
– Ну и чего вам тут?! – допрашиватель – холеный крупный мужик в костюме – вальяжно расположился за столом, на котором, помимо Алисиного фена и двух пакетов с соком, была еще раскрытая папка с бланками протоколов, Уголовным кодексом и раскрытым на первой страничке паспортом допрашиваемой. – Видите – это не ваш номер? Идите, идите – у нас тут мероприятие!
– Какое совпадение, – Серега, протиснувшись окончательно в номер, мощно лягнул ногой по торцу стола, впечатывая противоположное ребро крышки аккурат под диафрагму холеного господина и пригвождая его к стене. – У меня – тоже!
– Хррр! – хрюкнул холеный, складываясь пополам и сползая под стол. – Акх… не… кх… понял?!
Сцапав господина за лацканы, Рудин протащил его по полу, слегка приподнял и с разбегу надвинул его лицо на колено. И еще раз – для страховки.
Холеный отчаянно завыл, пуская кровавые пузыри сломанным носом и не желая полноценно вырубаться – здоровенький экземпляр попался!
– Твою мать! – бормотнул Рудин, разворачивая недовырубленного ликом к ребристой батарее. – Щас…
– Не надо! – пришла в себя Алиса. – Хватит!
– Думаешь? – Серега целую секунду соображал, держа холеного на изготовку за шкирку – действительно, если въедет харей в батарею, наверняка вырубится – но будет не очень эстетично.
– Пп-пжалста! – простонал холеный, вяло закрывая лицо руками. – Не н-нн…
– Живи, – великодушно согласился Рудин, отпуская господина – тот с деревянным стуком рухнул на пол и сразу пополз в небольшой промежуток между изножьем кровати и стеной. – Во-во, правильно! Лежи тихо – не трону. Одно движение – ты урод навсегда. Ты меня понял?
– Пп-в-вв… – раздалось из-за кровати. – Ы-ыы-ххы!!!
