Вылезли – море огня. Так никто ничего и не понял. Всю ночь коллективно тушили пожар и хвалили зампотеха, что склад с боеприпасами в блиндаже, а блиндаж – совсем не в парке. Был бы поближе, всему полку хватило бы.
Так до сих пор никто ничего и не понял. Имеем лунный ландшафт и много металлолома. Сейчас железо остынет, эксперты работать начнут – ну и Глебыч, разумеется, с ними. Может, чего и прояснят. Рваться там вроде бы нечему, а других разумных версий на этот счет просто нет. Не полтергейст же этак изуверски пошалил! У нас в армии всех полтергейстов еще до денежной реформы повывели…
До обеда мы бездельничали в расположении команды. Вернее, бездельничали не все: два члена кое-чем занимались. Глебыч ковырялся в бывшем парке инженеров, а Иванов с натугой рожал вариант обмена Сулеймана на Шаха. Вариант был не просто неперспективный, а прямо-таки утопический от буквы до буквы. Право на существование он имел только в том случае, если Витя внезапно сойдет с ума и выдаст разрешение попробовать еще разок наступить на те же грабли.
Не надо думать, что полковник впал в маразм. Просто это не в его характере: сидеть сложа руки и молча наблюдать, как умирает так славно начатая оперативная комбинация. У Иванова по этому поводу есть правило:
– Бывает так, что ситуация кажется совсем тупиковой и бесперспективной… Но если тебе в такой ситуации больше нечего делать, не торопись праздновать поражение. Потопчись рядышком еще некоторое время, поработай мозгами в разных направлениях… Вдруг ты чего-нибудь не заметил?
В общем, не знаю – наверное, я тупой и ограниченный тип. Потому что в сложившейся ситуации точно ничего не заметил – кроме реальной перспективы огрести громадную оплеуху, которая всем нам светила по окончании данной разработки. Но Иванов, товарищ старой закалки, привык бороться до победного конца и не сдаваться даже ввиду явного проигрыша…
Вася с Петрушиным от нечего делать прогулялись по окрестностям и вскоре принесли свежие новости. Вся группировка смаковала ночное происшествие в инженерном парке и строила гипотезы по поводу случившегося. Среди множества прочих, имевших хоть какие-то реалистичные основания, затесались две очень даже неслабых – мне они жутко понравились.
Первая: это инопланетяне. Типа, сели не туда и не совсем удачно. Кстати, кроме шуток: у нас тут порой случаются такие странные вещи, что поневоле можно призадуматься… Например, частенько летает по небу какая-то фигня с тремя огоньками. Совершенно беззвучно и медленно. Разведчики говорят, что на локаторах – пусто. Серега утверждает, что его коллеги ничего такого не запускали. Вертушки пытались за ней гоняться – тоже пусто, с воздуха ее вообще не видно, приборами не детектируется. А сколько раз пытались подбить эту непонятную штуку из всех видов оружия – я даже и не говорю. Наверное, месячный боезапас полка извели. Как будто фантом какой! Так что, согласитесь, версия в определенном контексте имела право на существование.
Вторая гипотеза: наши инженеры проводили испытание нового оружия. Типа, плазменного, импульсного или квантового. А может, сразу в куче: импульсного квантоплазмера. И чего-то там не рассчитали. Тоже нормальная версия – с учетом сложившихся условий. Многие военные спят и видят, как бы побыстрее отсюда вывели группировку, а вместо нас прислали бы каких-нибудь Терминаторов с новым оружием. Вот бы они здесь порезвились…
К обеду вернулся Глебыч. Приволок с собой пакет с разной дрянью: отпиленный кусок какой-то гнутой железяки, пару железяк поменьше и клок обугленной тряпки, то ли бумаги – не сразу и поймешь. Был Глебыч уже опохмелен, отчего-то в приподнятом настроении и даже мурлыкал под нос песенку.
– Ландыши, бля буду, ландыши… майского солнца привет… Ландыши, бля буду, ландыши – целый букет… Вот…
– Значит, есть не будешь, – с надеждой уточнил Вася, стрельнув глазами в сторону плиты – там Серега как раз мешал жареную картошку. Сковорода большая, картошки вроде хватает. Но это ведь Вася…
– Буду, – не стал обнадеживать товарища Глебыч. – Аппетит – зверский!
– А по какому поводу радость? – мрачно спросил Иванов.
– Это Шах, – Глебыч ткнул пальцем в свою добычу, разложенную на краю стола. – Теперь все ясно…
– Может, водки? – озабоченно уточнил Петрушин.
– Не хочу, – покачал головой Глебыч.
Все дружно переглянулись. Глебыч не хочет водки. Это мощное отклонение от нормы.
– Ничего страшного, – заверил я коллег. – Посттравматический синдром, не более того. Через пару дней отойдет…
– Это Шах, – Глебыч взял мелкую железяку и подбросил ее на ладони. – Непонятно?
– Непонятно, – покачал головой Иванов. – Просвети нас, недоумков…
Глебыч просветил. Вот это – огрызок от бампера нашего убитого «УАЗа». Сам пилил. Вот это – поршневой палец. Это – фрагмент поршня. И в завершение – кусок перкали…
– А на нем было написано, что это именно бампер «УАЗа» команды номер девять? – скептически хмыкнул Иванов.
Не уловив понимания в наших глазах, Глебыч пожал плечами и заметил: скепсис не в ту сторону. Бампер – это не вопрос, в автопарке других «УАЗов» просто не было, так что сразу понятно – чей. А вот по поводу всего остального…
– Короче, палец, поршень – мелкие, – пояснил Глебыч. – Это ни к одному нашему механизму не подходит… Это, скорее, как от мотоцикла. В группировке нет ни одного мотоцикла, это я вам ручаюсь. В общем, это – не наше. Если там как следует поковыряться, думаю, можно еще кое-что найти…
– И что?
– И вот – перкаль, – Глебыч потряс в воздухе обугленным клочком. – Какой вывод?
– Вывод: был летательный аппарат, – с готовностью подхватил Серега. – Скорее всего, управляемый по радио. Глебыч! Ну ты…
– Интересная версия, – оживился Иванов. – Интересная… но не факт ведь, правильно? Давайте-ка, порассуждаем…
– Самолет, что ли? – удивился Вася.
– Ну, может, что-то типа авиамодели, только немного побольше…
– Был бы шум, – возразила Лиза. – Даже обычные модели, мелкие, так противно шумят – за версту слышно. Собрал бы в кучу все наши прожекторы, и сбили бы, едва бы он пересек первую линию…
– Тогда – планер с мотором, – поправил версию Серега. – Разогнали за пределами слышимости, подняли, пустили… Блеск!
– Радиоуправляемый планер, – принялась компетентно загибать пальцы Лиза. – С приличной полезной нагрузкой и некоторым запасом хода… Ночью, вне пределов прямой видимости оператора… Очень сложно. Как его наводить точно на объект?
– Секунду… Почему объект – автопарк? – включился в полемику Иванов. – Зачем Шаху автопарк? Резоннее было бы уничтожить нас. Нет, не думаю…
– Короче – очень спорно, – вывела резюме Лиза. – По точной наводке на объект даже и не знаю, что сказать, – это не укладывается в уровень моей компетенции… По факту наличия деталей от предполагаемого летательного аппарата… Надо спросить, может, у кого-то что-то такое было… Ну, для детей купили или что там еще… И вообще, в любом случае – тут нужен высококвалифицированный специалист в электронике. Именно специалист, а не дилетант, типа меня…
– Значит, такой специалист у него есть, – Глебыч радостно потер ладоши – как будто и в самом деле был счастлив, что у его старого друга есть такой специалист. – А насчет наводки на объект – вот…
И продемонстрировал всей честной компании обрезок бампера. С его внутренней стороны был приклеен кусочек плотной ворсистой ткани. В центре тканевого кусочка виднелся аккуратный крестообразный надрез.
– Это я надрезал, – пояснил Глебыч, поддевая ножом выступ надреза. – А вот что у нас внутри…
Внутри виднелся предмет, похожий на пиджачную пуговицу. Вернее, не весь предмет, а лишь его половина. Знакомая штуковина…
Я вспомнил: осенью прошлого года мне доводилось пользоваться такой вещицей. Пассивный маяк называется. Лиза мне точно такой же вшивала в гульфик. Никаких извращений – просто для дела.
