Вася.
– Нереально, – покачал головой Серега. – Совсем нереально… И не факт, что он таскает их с собой.
– Я держу свои в кашээмке не потому, что лень таскать, – верно ухватила суть предположения Лиза. – Я вообще все свое там храню. Потому что у нас тут все охраняется, надежно и безопасно. А Шах ведет кочевую жизнь, наверняка никому не доверяет… В общем, все самое ценное должен носить с собой. Или это должен таскать тот его человек, который является специалистом по данному профилю. Если мы принимаем версию, что был радиоуправляемый мотопланер, такой специалист у него должен быть обязательно.
– Знать бы, где сейчас этот специалист, – вздохнул Вася. – Хотя бы приблизительно.
– Вот в этот вопрос все и упирается, – подытожил Иванов. – Нам нужно хорошенько поразмыслить и вывести несколько вариантов… Что в ближайшее время может планировать Шах, и, как следствие, где он может находиться. Если угадаем хотя бы один из десяти, с погрешностью в полтора километра…
– Да, это уже будет сало, – поддержал Петрушин. – У нас есть Глебыч – анти-Шах, он думает, как этот гад. Верно, Костя?
– В принципе, методика правильная, – кивнул я. – Чтобы поймать маньяка, нужен другой маньяк…
– Это кто – маньяк? – покосился на меня Глебыч.
– Это присказка такая, – успокоил я коллегу. – Скажи нам, анти-Шах, что бы ты сделал сейчас в первую очередь? Куда бы направил свои стопы?
– Я бы ошивался где-нибудь у Чернокозово, – доверительно сообщил Глебыч.
– Не понял… – обескураженно протянул Иванов. – И с чего бы ты там ошивался?
– Проводил бы рекогносцировку, – Глебыч благодушно хмыкнул и почесал щетинистый подбородок. – Чтобы вытащить оттуда Сулеймана.
Реакция на столь странное заявление была однозначной. Вася с Петрушиным переглянулись и дружно крякнули – не одобрили. Серега озадаченно посмотрел на сапера и пробормотал: «Ну-ну…», а Лиза приложила ко лбу «анти-Шаха» ладошку.
– Не шипит, – констатировала она.
– Так… Так-так… – Иванов был готов к полемике – на стадии разработки комбинации он всегда старается максимально использовать коллективное мнение, хотя конечное решение всегда принимает самостоятельно, – Ну, давай, рассмотрим… Сразу определимся по исходным условиям. Объект повышенной категории охраны. Там все очень серьезно. Я даже не представляю, как там можно… Шах у нас не сумасшедший?
– Комплекс бога, – заявил Глебыч.
– Чего-чего? – переспросил Вася.
– Диагноз твой? – живо заинтересовался я.
– Это психиатр, в училище, – пояснил Глебыч. – Ну, он всегда все делал лучше других, считал себя это, как его… Типа, непогрешимым…
– Это не сумасшествие, – заверил я присутствующих. – Люди с этим живут и успешно трудятся.
– Да клал он на ваш объект, – буркнул Глебыч. – И теперь у него, там, есть натуральный сумасшедший. Который взорвал Дом правительства, чтобы освободить Деда.
– Да, в этом что-то есть, – поддержал я. – Знаете, при определенном стечении обстоятельств… Гхм… Если этот сумасшедший чувствует себя виноватым в пленении брата…
– Между прочим, объект был – покруче этого фильтра, – добавил Глебыч. – И ничего – взорвали за милую душу. И Деда достали.
– Так… – Иванов не на шутку разволновался. – Интересная мысль! Слушайте… Нам ведь сейчас все равно заняться нечем. Почему бы и не попробовать?
– Звонить, что ли? – Глебыч кивнул на полевой телефон.
– Звони, – разрешил Иванов. – Не знаю только, как к ним теперь подступиться – после нашей выходки с Аюбом…
– Да ерунда, – Глебыч крутанул ручку и попросил: – Барышня, дайте ГОШ… Дежурный? Дай мне ОШ- 3…
Вытребованный к аппарату начальник штаба пообщался с Глебычем секунд десять и сделал заявление…
– Говорит, что к Сулейману нас на пушечный выстрел не подпустит, – шепотом сообщил Глебыч, прикрыв ладонью трубку. – Что сказать?
– Дай-ка… – Иванов перехватил трубку и официальным голосом уведомил абонента: – Это полковник Иванов… Да-да, я в курсе… Нам Сулейман не нужен. У нас к вам очень серьезный разговор. Это в первую очередь касается вашей же безопасности… Когда? Хорошо, к обеду – мы у вас…
Глава 12
Шах
Чернокозово – небольшое придорожное село в Надтеречном районе. Именно придорожное. Если ехать из Грозного по трассе Ставрополь – Кизляр, то сразу за Мекенской, в километре с небольшим, есть тупиковый поворот налево, к Наурской (дальше Наурской дорога не идет). Так вот, вокруг этой развилки, в трех секторах, и располагается сельцо, или станица – это уж как хотите, под названием Чернокозово.
В этом селе, кроме следственного изолятора, ничего нет. И всему миру оно стало известно именно благодаря «фильтру» – даже лорд Джадд с высоких трибун ногами топал по поводу условий содержания в нем. Раньше это была вполне приличная исправительно-трудовая колония общего режима, в которой отбывали наказание до полутора тысяч преступников со всего Северного Кавказа. Чуть позже, в первую войну, федералы оборудовали здесь фильтрационный пункт, который наводил ужас на всю Чечню. В годы правления Масхадова сюда сажали по приговорам шариатского суда. А с началом второй войны и по сей день здесь располагается следственный изолятор, в котором сидят моджахеды либо лица, подозреваемые в принадлежности к чеченским вооруженным силам.
В этом селе, в отличие от многих других населенных пунктов, гораздо больших по размеру, есть целый микрорайон, состоящий из нескольких многоэтажных домов. Эти дома располагаются очень удобно по отношению к СИЗО – крайний из них отстоит от штаба Минюста в каких-нибудь двухстах метрах.
В этом доме мы и оборудовали свой основной наблюдательный пункт. Временную «базу» разместили в Мекенской – это совсем рядом, пятнадцать минут на машине, в объезд усиленного блока на трассе Ставрополь – Кизляр. Там остановились я и мои люди, а также Аюб, Салман и пятерка их командиров. Остальные моджахеды, которые будут принимать участие в операции, сейчас сидят в Даха Невре. Это подальше отсюда: километров пять на юг от Наурской, через Терек – но там гораздо безопаснее и скопление чужих людей не привлечет такого внимания, как если это было бы поблизости от самого объекта. В нужный момент все будут переброшены в пункт сосредоточения – переправа через речку тоже продумана.
Сначала я думал, что разведку будем вести издалека, придется ползать по полям и по большей части в темное время суток, используя ночные приборы. И вообще, я представлял себе подготовку к операции несколько по-другому…
Но Аюб решил иначе. Он вообще многое делает иначе, чем нормальные люди, которые, готовя какое-то дело, в первую очередь думают о своей безопасности.
Аюб спокойно приехал в Чернокозово, полюбовался на эти многоэтажные дома и зашел в тот, который ему понравился больше всего. А это село, между прочим, во все времена было лояльным оккупационному режиму, и по нему постоянно шастают те, кто работает в СИЗО. Добро бы, местные, свои, так ведь там работают одни командировочные, русаки из разных регионов!
Аюб поговорил со стариками у подъезда, сказал, что хочет возить сюда товар, и поинтересовался, не живет ли в доме кто-нибудь из тех, кто торгует на местном базарчике. Тут он правильно угадал, село кормится только от газопровода среднего давления «Алпатово – Чернокозово» и местного рынка. А рынок здесь существует в основном за счет персонала СИЗО, и вообще, без изолятора село давно бы загнулось. Конечно, резонно было бы послать Аюба на рынок, чтобы решал свои вопросы там, но старики этого не сделали – он вообще, если не знаешь, что это за тип на самом деле, вызывает поголовно у всех невольную симпатию. Очень обаятельный головорез. И язык подвешен, как у профессора философии. В общем, старики
