– основной ударный «элемент» – шахид на «УАЗе», начиненном сотней килограммов тротила. КПП…
Про шахида я ничего не знаю, кроме того, что это молодой парень, которого специально «посадили на иглу». Смертоносного действия от его применения никто не ожидал: вернее всего, он взорвется на КПП, при этом будут убиты всего три-четыре федерала, несколько человек ранено… Главное при этом – шум и паника, которые всегда сопутствуют таким происшествиям. Во всех зданиях поблизости вылетят стекла – это тоже своеобразный поражающий элемент, хорошее начало для акции.
Последовательность.
Все бойцы выдвигаются затемно, маскируют позиции и к рассвету должны пребывать в состоянии полной боеготовности. Для маскировки – никакой радиосвязи, все действуют строго по времени. На связь выходим только в самом крайнем случае, если есть потери и нужна дополнительная помощь для эвакуации.
Начинают снайперы, все разом. Убирают снайперскую пару на водонапорной башне, парный пост на крыше караульного помещения и часовых на наблюдательных вышках в южном и юго-западном секторах.
С десятисекундным опозданием стартует шахид. Там всяко-разно должно взорваться, контроль будет осуществлять «куратор» с дублирующим пультом, если даже и не доедет «УАЗ» до КПП – ничего страшного.
После взрыва, примерно через минуту, начинают работать вспомогательная огневая группа и все три снайперские пары, которые ведут огонь по всему живому, что попадет в сектор. Минута нужна для реабилитации. Спецназовцы на постах – люди опытные, кто не пострадает, сразу заляжет. Потом они поднимутся посмотреть, что же там произошло…
Зона проникновения чиста, выдвигается группа изъятия. Внешнее и основное ограждение, а также ограждение тропы наряда преодолеваем взрывным способом, добираемся до здания режимного блока и ставим заряд на стену, там, где находится камера Сулеймана. Примерное расположение «одиночки» указал Аюб, который сам там сидел, подтвердить должен агент изнутри. Он же должен передать Сулейману насчет ответа на условленный стук… Что будет, если не удастся завербовать агента, не продумывали – Аюб головой ручается, что агент будет.
После условленного стука агент должен вывести Сулеймана из камеры. Мы получаем ответ, производим взрыв. Забираем Сулеймана, отходим.
Спустя полторы минуты после начала работы вспомогательной огневой группы вступает основная – со стороны стрельбища. Обе группы активно применяют гранатометы – фактически лишь для шумового эффекта, потому что на такой дистанции гранатометы неэффективны, и наиболее смертоносными будут только пулеметы. Шум нужен, чтобы маскировать взрывы при прохождении заграждений группой изъятия.
Группа эвакуации получает сигнал о выходе из зоны проникновения и мчится к точке подбора. Посадка, эвакуация. Вторая группа подбирает снайперов. Вспомогательная огневая группа отходит под прикрытием основной, эвакуируется. Основная – дальняя, прекращает работать и удирает восвояси.
Все. По расчету, вся активная фаза операции должна занять максимум девять минут. Больше нам безобразничать никто не даст: тут неподалеку расположены значительные силы федералов, минут через пятнадцать могут образоваться лишние «БМП» и вертушки. Как я отношусь к вертушкам, я уже говорил…
Факторы, на которые мы в первую очередь рассчитываем: внезапность и дезориентация. Страшный взрыв на КПП, массированный обстрел сначала с одной позиции, потом еще более мощный – совсем в другом секторе… Максимум, что может показать охрана СИЗО, – собрать все силы на восточном – юго- восточном рубежах обороны и безнадежно оголить фланги. При этом в первые минуты боя у них будет создаваться впечатление, что идет нешуточный штурм объекта и противник имеет превосходящую численность.
Так, все вроде рассказал… Теперь о безопасности. Вопрос очень серьезный. Как только я стал вычерчивать схему, сразу натолкнулся на неприятный факт: «коридор», по которому будет выдвигаться группа изъятия, лежит в зоне перекрестного огня обеих огневых групп. Процентов на шестьдесят он перекрыт от этого огня зданиями, но остается приличный открытый участок, на котором есть реальный шанс схлопотать пулю от своих же. Мы оговорили этот момент с командирами, они обещали не стрелять в том направлении, но я прекрасно знал, что это нереально. Нохчи – люди горячие, федералы будут активно отвечать, и наши бойцы вряд ли станут стрелять только лишь поверх голов. Обязательно постараются подавить огневые точки. Автоматы в этом случае не так страшны, но там ведь будут девять «ПК» (пулеметов Калашникова), а это уже серьезно…
Я обсудил с Аюбом этот аспект, но он, как всегда, легковесно отмахнулся – как-нибудь справимся… Тогда я придумал простой выход из ситуации. У нас остались два маяка, такие же, как и тот, что мы применяли при уничтожении команды Глебыча. Курбан сказал, что соорудить несколько приемо-передающих устройств для каждого элемента боевого расчета – раз плюнуть, надо только достать нужные детали.
Детали Курбан достал. Видите, как полезно иметь под рукой специалиста такой квалификации? Я поделился своим планом с Аюбом: берем маяки – я и он, приборы раздаем командирам. Тогда все могут с большой точностью отслеживать наше продвижение, и риск быть пораженным своим же огнем снижается практически до минимума. Одно дело – какой-то виртуальный «коридор», и совсем другое – конкретные красные точки у тебя перед глазами. Не думаю, что у кого-то из моджахедов, даже в горячке боя, подымется рука стрелять в том направлении, где движется Сулейман и его брат…
– Я очень рад, что ты появился в моей жизни, – вполне серьезно сказал Аюб. – От тебя больше пользы, чем от всего нашего сопротивления. Когда все это кончится, ты будешь достойно вознагражден. Нет, то, что тебе ГКО обещал, – это их личное дело. Я тебя вознагражу сам, лично…
Вот так обстоят дела. Теперь сидим и ждем, что там получится у Аюба…
В понедельник, 17 марта, Аюб, как всегда, отправился на базар, а мы с Курбаном остались «дома».
Я сидел и слушал радио. Пока мы тут прохлаждаемся, мои ученики прилежно трудятся, добывая мне деньги и славу. Масса подрывов по всей группировке, десятки убитых предателей, федералов, взорванная техника… Короче, подготовка к референдуму идет полным ходом.
Я вдруг подумал, что, если мы не управимся в ближайшие три дня, у меня потом останется совсем мало времени, чтобы организовать обещанный ГКО «большой барабум» на избирательных участках. Ученики это, конечно, дело хорошее, но ряд деталей операции требует моего личного присутствия. А я не люблю, когда приходится работать второпях, готовить акции наспех – это неизбежно порождает определенную небрежность, которая никогда не приводит к добру.
В связи с этим у меня вдруг возникла мысль… А зачем мы ждем, когда какой-то там «корпусной» соизволит лично пожаловать на рынок? Не проще ли устроить засаду на трассе, недалеко от блока, по направлению в Грозный и захватить кого-нибудь из персонала СИЗО? Сулейман у нас там один такой. Наверняка каждая шавка знает, где он сидит. Если подтвердится, что он содержится в той же одиночке, где был Аюб, – вопрос вообще отпадает. Если в другом месте – все равно, можно работать. Главное знать – где. Не обязательно ведь сразу курочить стену, чтобы получить достаточное для прохождения человека отверстие. Аюб говорит – потолки там очень высокие, под четыре метра. Я могу пробить под самым потолком небольшое отверстие так, что Сулейман не получит ни единой царапины. Персонал в это время будет очень занят, время у нас есть. Переброситься парой фраз (Сулейман – парень сообразительный, все схватывает на лету), сунуть в дыру оружие и заранее приготовленный направленный заряд для подрыва двери… Потом, когда Сулейман выберется в коридор, проделать основное отверстие в стене. В общем – можно сработать. А так мы будем сидеть до самого референдума…
Воодушевленный этой идеей, я оделся и отправился на базар. Утро, народу немного, практически все покупатели – в форме… Чувствовал я себя несколько неуютно, но причин для беспокойства не было, на меня никто не обращал внимания.
Подошел к «пирожку» Вахи, на капоте которого женщины Аюба разложили разные тряпки… смотрю – в кабине никого нет. Спросил у женщин – где хозяин?
– Вон, стоит, – сказала одна. – К нему человек пришел…
Там рядом продуктовая палатка, не видно. Обошел вокруг, смотрю – точно, сзади стоит Аюб и весело
