надо, удвоив при этом усилия. Мне стало вдруг неудобно – известный фрагмент моего организма твердокаменно встопорщился, просясь из плена наружу.
– А у тебя здесь, оказывается, и кровать есть, – хрипло пробормотал я, ощутив вновь желание обладать этим великолепным телом, находившимся в соблазнительной близости от меня и казавшимся таким доступным. – И какого черта мы здесь сидим? – Произнеся эту фразу, я моментально перешел от слов к делу: схватил даму в охапку, зарылся носом в ложбинку меж ее грудей и потащил к кровати, чувствуя, как природная сила вновь наполняет мои чресла всепоглощающим огнем основного инстинкта.
– А тебе обязательно их сегодня нести этому специалисту? – вдруг некстати поинтересовалась Элен, сдвигая ноги и удерживая полы халатика, который я хотел снять с нее.
– Да ну их к черту, эти дискеты! – отмахнулся я, пытаясь просунуть ладонь меж плотно сжатых колен дамы. – Потом…
– Нет, не потом! – категорично заявила Элен, не желая сдаваться. – Оставь их мне на пару дней, а? Я хочу попытаться подобрать пароль. Неужели тебе самому неинтересно посмотреть, что ты украл?
– Да в гробу я видал эти дискеты! – досадливо воскликнул я, чувствуя, что сопротивление дамы оказывает на меня дополнительное волнующее воздействие – такого со мной не было черт знает как давно! – Ну, расслабься, радость моя, – не буду же я тебя насиловать!
– Выбирай – дискеты или я! – промурлыкала плутовка эротическим голосом. – Всего два дня! Мррр? А я тебе свитерок подарю – сама вязала. Мррр?
– Выбираю! – прорычал я, вытаскивая футляр с дискетами из кармана и бросая его на тумбочку рядом с кроватью – раз такое дело, Попцов подождет, перетопчется еще пару суток. – Выбираю! – И очертя голову ринулся на приступ…
…Что-то громко лязгнуло, нетактично обрывая приятные воспоминания. Я повернул голову направо, глупо ухмыльнувшись: посторонний звук, ворвавшийся в начавший благополучно выстраиваться логический ряд моих хаотичных мыслей, показался гротескно неуместным в этом тихом помещении.
Пришелец был плешив, неказист ликом, плохо выбрит, ростом мал и худ чрезмерно. Белый халат, на пару номеров больше, чем положено, мешковато висел на его костистых плечах. Отомкнув дверь в решетчатой стене, он подошел к кровати, заменил пустую бутылку на новую и ловко ввел иглу мне в вену.
– Как встрясочка? – поинтересовался плешоган, присаживаясь на стул рядом с кроватью и закидывая ногу на ногу. – Процесс пошел?
– Я тебя, наверно… одним ударом, – с трудом разлепив запекшиеся губы, прошептал я.
– Не сейчас, – не обиделся плешоган, потрепав меня по руке. – Я тебе третий день вкалываю лошадиную дозу всякой нейролептической дряни. Ты самостоятельно голову поднять не сможешь, не то что… А иголочку выдернул – молодец. Настоящий воин.
– Ты чего такой… ел мало? – я ухватил руку плешогана, попытался сжать ее – не вышло, пальцы были как будто ватные. – У вас тут бардак! – обиженно прошептал я. – Капп… капельницу забыли. Еще бы чуть- чуть…
– Меня Женя зовут, – представился плешоган, ласково укладывая мою руку обратно. – Я врач. Капельницу специально забыли. Тебе нужна встряска, чтобы дать старт аналитическому процессу. Ты ее получил. А вообще это абсолютно безопасно, – он щелкнул ногтем по пластиковому цилиндрику, расположенному на капроновой трубке чуть ниже горловины бутылки. – Автоматика. Клапан. Неужели ты думаешь, что тебе здесь дали бы загнуться от эмболии? Ну уж нет, дорогой! Ты у нас такой дорогой – если потребуется, мы все встанем рядом с твоей кроватью и будем тебе в задницу дуть. За такие-то бабки…
– Будь братом, Женя… – примирительно попросил я. – Где я? Кто вы? Зачем я вам?
– Вопросы по существу, – согласился Женя. – Ты в надежных руках. Мы – классные парни. Нам нужна небольшая информация. Поэтому мы и пичкаем тебя всякой дрянью. Вот сейчас ты практически дошел до кондиции. Тебе сейчас совершенно безразлична как твоя собственная судьба, так и судьба твоих близких. Не потому что ты аморальный тип, а ввиду твоего специфического психофизиологического состояния. Вот смотри, – Женя поднял руку и прищелкнул пальцами.
В комнату вошел крепенький мужик с военной прической, в костюме, на вид вполне симпатичный. Приблизившись ко мне, мужик сноровисто извлек из-под мышки табельный «ПМ», ткнул ствол мне в зубы и взвел курок. Палец на спусковом крючке выдавил слабину.
– Сейчас он тебя убьет, – сообщил Женя, выдергивая из нагрудного кармана халата пальчиковый фонарик. – У тебя есть пятнадцать секунд, чтобы убедить нас в том, что тебя стоит оставить в живых. Давай – время пошло.
Подняв пальцами мое правое веко, Женя включил фонарик и направил луч света мне в глаз. Я не сопротивлялся – неохота было. Прислушался к своим ощущениям. Яркий лучик не вызывал негативной реакции, я воспринимал его как бы со стороны. Дульный срез пистолета казался кисловатым на вкус – смертью он не пах. Адреналин в кровь не шарахнул, не поскакало сердечко галопом. Страха смерти не было, какая-то странная пустота в сознании вытеснила его прочь. Чего им надо? Чтобы я убедил их не убивать меня? А мне это не надо… Хотя секунду! Зачем я тогда напрягался полчаса назад, выдирая иглу из вены?
– Пятнадцать секунд прошли. – Женя спрятал фонарик в карман, сделал знак рукой: крепенький уложил пистоль в кобуру и удалился из комнаты. – Реакция – нуль. Вегетативная, психомоторная – все по нулям. Ты готов.
– А игла? – усомнился я. – Я иглу вытащил…
– Ты был один, летальный фактор был слишком ничтожным, – пояснил понятливый Женя. – Тебе было достаточно пошевелить рукой, чтобы ликвидировать его. Сознание сразу определило, что тебе вполне по силам самостоятельно избежать смерти. Но заметь – тебе для этого потребовалось так напрячься, что организм получил ту самую желаемую встряску. А сейчас пришел сильный мужик с пистолетом, и твоя головушка мгновенно сообразила, что в таком состоянии противостоять ты не в состоянии – пардон за каламбур. И все – защитная реакция застыла на нулевой фазе. Тебе даже лень было привести доводы в свое оправдание.
– Зачем вы со мной так? – поинтересовался я. – Мстите за что-то?
– Сейчас, когда у тебя все по нулям, мы с тобой побеседуем, – Женя оживленно потер ладошки, вышел за решетку и нажал на кнопку в стене. – А если не получится, мы тебе промоем кровь и будем воздействовать другими средствами. Но лучше бы обойтись без этого. Оч-ч-чень неприятная процедура, батенька! Ну очень!
– А нельзя было просто пентаталом ширнуть? – вяло возмутился я. – Зачем такие сложности? В наш век прогресса…
– Да все перепробовали, – махнул рукой Женя. – Пентатал – это уже вчерашний день, батенька. Тут сейчас есть такие препараты… Но у тебя уникальный случай. Твое подсознание блокирует любые попытки вторжения в один малюсенький информационный сегмент – тот самый, который нам нужен. Ты нам буквально все рассказал – а про это никак не желаешь. Мы все перепробовали: глухо – как черная дыра.
– Это я такой молодец? – на всякий случай спросил я, так и не поняв толком, о чем толкует плешивый Женя.
– Это поработал чрезвычайно талантливый гипнолог, – снисходительно буркнул Женя, поглядывая на часы, и, не удержавшись, досадливо посетовал: – И успел же, гад! Когда успел? Мы последнюю неделю тебя вели вплотную, вроде бы не должен был… Ага, а вот и сервис. Сейчас тебя помоют, покормят, в порядок приведут. Ты тут трое суток потел, как ниггер в полуденном Конго. Пусть поры откроются, тело подышит… Тогда ты почувствуешь себя чистым и светлым, и мы пообщаемся. Давай – не кашляй…
Женя удалился, предоставив меня в распоряжение двух вошедших в комнату пожилых дам в белых халатах. Дамы ловко помыли меня, ворочая, как уписавшегося беби, поменяли белье на кровати, затем влили мне из бутылки пол-литра ароматного тепленького бульона и тоже ретировались, не забыв запереть дверь в решетчатой стене на замок.
Я почувствовал себя, как и обещали, чистым, светлым и каким-то невесомым. Показалось на некоторое время, что я вообще растворился в воздухе – отсутствие каких-либо ощущений и информации извне
