– Может – ну его в задницу? – колюче прищурился русый. – Чего мы тут перед ним бисер мечем? Давай Дергача сюда, да прогоним его в режиме «Б». А, Женя?
– Да как хотите, – флегматично пожал плечами Женя – я заметил, что он довольно часто пожимает плечами, как бы удивляясь, отчего это люди бывают такие тупые и упертые. – Как хотите – можно и Дергача. Только хочу напомнить… Во-первых, ему сейчас ваш режим «Б» до одного места – сами знаете. Можете хоть на кусочки разрезать, ничего путного из этого не выйдет. Нужно кровь промывать, а это займет несколько часов. А потом ему после этого нужно будет восстановиться, хоть немного почувствовать вкус к жизни. Еще несколько часов, как бы не весь день. Во-вторых, завтра нужно везти. А они как требовали? Чтобы выглядел прилично. Будет он прилично выглядеть после вашего режима «Б»? Очень сильно сомневаюсь. Ну и в-третьих: я же сказал, «наружка» ваша проворонила того спеца. Кодирование имеет место – сто процентов. Он теперь, даже если бы и хотел, вряд ли что скажет.
– Значит, полная безнадега? – с невыразимой горечью произнес брюнет. – Совсем-совсем?
– Я предупреждал, – безжалостно напомнил Женя. – Мы ничего не сможем сделать. Ну, если хотите, я до исхода суток повожусь с ним, пообщаюсь. Может, какой проблеск…
– Черт, как глупо! – печально пробубнил русый, стукая кулаком по раскрытой ладони и вставая со стула. – Как по-уродски все… Ладно, мы пойдем. Женя, если будет этот самый твой проблеск – я тебе отдаю свои двадцать процентов. Ты меня понял? Слово даю!
– Да хоть пятьдесят, – флегматично заметил Женя, выпроваживая кабинетных и возвращаясь ко мне. – Все равно – никакого толку. Правильно я говорю, солдат?
– Спасибо тебе, Женя, – искренне поблагодарил я. – С меня причитается.
– За что?! – также искренне удивился Женя. – За что причитается?
– Ну, не знаю, что это за режим «Б»… Но кажется мне, что они хотели со мной что-то нехорошее сотворить. А ты их отговорил. Весьма признателен.
– А, вон ты о чем, – Женя в очередной раз пожал плечами. – Так я это не из любви к ближнему. Просто смысла нет. Понимаешь? А завтра тебя везти. Если бы из этого был толк, я не стал бы их отговаривать… – Тут плешивый внезапно переключился и вкрадчиво спросил: – А ты, говоришь, действительно все это один провернул?
– Один, Женя. Один. Никакого гипнолога в помине не было. Ну что за ерунду вы тут выдумали? Какой, на хер, гипнолог? Ты мне лучше скажи – отчего это эти двое так расстроились? У них что – правительственное задание по отлову моей команды? Ордена накрылись?
– Ну, насчет гипнолога ты не прав, – возразил Женя. – Тут как раз весьма типичный случай. Хороший спец может в течение десяти минут внушить тебе, что ты сроду не видел никого из своих близких и вообще родом из Вьетнама. И ты под пыткой будешь корячиться, кричать, что ты вьетнамец. Это дело такое… А по поводу расстройства этих двух… – тут Женя неожиданно как-то легкомысленно хохотнул. – Ну, тут все просто. Что лучше, один «лимон» баксов или четыре?
– Не понял, – вяло насторожился я. – Что ты хочешь сказать?
– Установлено, что в ликвидации верхушки клана Асланбековых принимали участие пятеро славян, – сообщил Женя. – За каждого кланом обещан миллион баксов. За живого и в приличном виде. За голову – двести штук баксов. Теперь ясно?
– Оба-на! – тихо воскликнул я и прислушался к своему организму – как там адреналин, сердечко, кровь к лицу и все такое прочее? А никак – пустота. Полный пофуизм. А может, это и к лучшему?
– Ну мы выяснили из твоей болтовни, что пятый славянин – некто Братский, подсадка Ахсалтакова – в природе отсутствует, – продолжал Женя, вольготно развалившись на стуле. – Итого – вас четверо. Четыре «лимона». Нормально?
– Ага, – согласился я. – Неплохо. Только поздновато что-то. Асланбековых зачистили более года тому назад, а только сейчас премию выставили…
– Да нет – заказ мы получили как раз год назад, – опроверг меня Женя. – В числе прочей работы… Но так получилось, что только сейчас фортуна улыбнулась нам. Мы на тебя вышли буквально на днях – аккурат перед той самой вашей акцией против коридорной группировки. Подсели, повели – вот результат.
– Как вышли? – деловито поинтересовался я. – Или секрет?
– Информация поступила, – уклончиво буркнул Женя. – От надежного человечка.
– Попцов, – беззлобно констатировал я. – Более некому. Я его расчленю.
– Вряд ли, – не согласился Женя, вставая со стула и потягиваясь. – Тебя уже нет. Завтра тебя повезут в ЗОНУ, на обмен. Нет – на продажу. Ты у нас дорогой – «лимон» баксов стоишь… Слушай – ты отдохни пока, я пойду поужинаю и жене звякну. Я потом подойду, поболтаем еще. Хорошо?
– Слушай, Женя, – неожиданно мутно озарился я. – А что – Ахсалтаков? Его вы продать не хотите Асланбековым? Он же основной в этом деле!
– А, ну да, – Женя задержался у решетки и подмигнул мне. – Ты не волнуйся, завтра перед обменом наши скажут, что вычислили организатора, и будут предлагать клану Асланбековых купить эту информацию. У нас ничего не пропадает.
– Ну, хоть за это спасибо, – я искусственно растянул рот в улыбке. – Если Асланбековым сдать этого козлика, у них там такое начнется!
– Зря радуешься, – не одобрил моего порыва Женя. – Они не дураки, чтобы межклановую войну развязывать. Мы наводили справки и про этого Ахсалтакова, и про Асланбековых. Если они схлестнутся, будет гражданская война. Что они – дураки, что ли? Проще публично наказать непосредственных исполнителей – славян… Ладно, пошел я ужинать. Отдыхай…
Некоторое время после ухода Жени я лежал и прислушивался к своему организму. Закономерная тревога за свою судьбу отсутствовала начисто. Пустота. Тем не менее какой-то вопрос медленно витал вокруг, не давая внять совету плешивого Жени и спокойно отдыхать. Я немного поднапрягся и вскоре сформировал этот вопрос. Даже два вопроса. Вот они: кто вообще такие? Шарашкина контора или энтузиасты из спецслужб? И второй: а кто же тогда прибрал к рукам Поликарпыча? Кто пытался перехватить меня после приезда из Ростова? Желая до конца восстановить логическую цепочку, которую вредные посетители в течение дня ударно разрушали, я расслабился и принялся шаг за шагом реконструировать в памяти последний эпизод после прибытия из Ростова…
С вокзала я взял такси и прямиком поехал к тете Маше. Пребывая в сумеречном состоянии под впечатлением вчерашней сцены в больнице, я задумался и едва не допустил оплошность. Неподалеку от ограды дома тети Маши, на противоположной стороне улицы, стоял микроавтобус с надписью через борт: «Горэлектросеть». Возле микроавтобуса прохаживались двое крепких мужиков в спецовках и с умным видом поглядывали на столб линии электропередачи. Я поначалу не придал было этому значения – ходят себе, и черт с ним, работа такая. А когда до микроавтобуса осталось метров тридцать, сердечко вдруг екнуло нехорошо: собаки! На этой улице удивительно злющие и вредные собаки. Чужому пройти по ней незамеченным невозможно – со всех дворов облают и слюнями забрызгают. А уж на постороннюю машину, да остановившуюся в неположенном месте… В том дворе, напротив которого встал микроавтобус, как раз были двое здоровенных кобелей, которые без привязи бегали по двору.
Так вот – собаки молчали. Тихо было на улице. Это значит, что микроавтобус торчит здесь черт знает как давно и псы привыкли к нему. Своим считают. А если предположить, что он стоит давным-давно, какого тогда черта эти крепенькие пацаны все ходят да на столб смотрят?!
– Братан, проезжай дальше, – попросил я водилу, поворачиваясь к «монтерам» спиной. – Скорость не прибавляй, на монтеров не смотри. Свернешь в первый попавшийся проулок.
– Повышенный риск, – не моргнув глазом заявил водила. – Двойной тариф.
– Годится, – согласился я – ситуация к дискуссиям не располагала.
В первом попавшемся переулке я рассчитался с водителем и задами пробрался к усадьбе тети Маши. Перемахнув через забор, сел с угла за сеновалом и принялся ждать, созерцая подворье. Минут через двадцать во двор вышел Поликарп и направился к сортиру. Я пощелкал пальцами, привлекая к себе внимание. Поликарп – опытный лис – только повел взглядом в мою сторону и от маршрута не уклонился, потопал прямиком в сортир. Спустя пару минут он вышел, взял торчавшую в заборе метлу и неторопливо, вдоль стены сеновала, подошел ко мне.
– Здорово, разведчик, – хмуро буркнул хозяин дома, присаживаясь за угол рядом со мной и доставая из кармана «Беломор».
