– Сеновал, – напомнил я, памятуя о патологическом пристрастии Поликарпа к противопожарной безопасности.
– И хер с ним, – хозяин прикурил, затянулся и сообщил: – Валерку забрали. Обыск делали – все перерыли. В хате трое сидят. Не шибко здоровые, но бывалые – чувствуется. Перерыли все вверх дном. Чего искали? Непонятно. Я им – скажите, что ищете, может, мы сами отдадим. Молчат. Ух и не люблю я ихнее племя!
– Кто такие? – поинтересовался я. – Как вышли на Валеру?
– Да контора, похоже, – Поликарп брезгливо сплюнул. – Ксивенку тыкал один – я не смотрел шибко. А! Началось с гаишника. Приехал надысь капитан на «жигуле» гаишном. Валерка спал. Зашел, Машка во дворе была. Спросил – у сына машина есть? Есть. «Нива»? Она. Ну, давай посмотрим. Посмотрел – снимки вытащил, сравнил со следами на дворе, колеса пощупал. Ага. Потом полез в машину – а тама ствол! Нет, ты прикидываешь? Вот вы дураки, а! На хера ствол в тачке хранить?
Поликарп обиженно примолк, потащил из пачки вторую папиросу. Я виновато опустил голову. Действительно, какого черта Поликарпыч оставил автомат в машине? Неужели трудно было спрятать? Так, стоп! А какого черта инспектор приперся со снимками протекторных отпечатков? Ну ничего себе! Ну…
– А потом он разбудил Валеру, ткнул ему автомат под нос и сказал, что срок ему за хранение оружия обеспечен, – предположил я. – А потом, когда Валера разинул рот от удивления и с минуту пребывал в ступоре, инспектор предложил ему сделку. Он прощает ему ствол, а Валера колется, с кем и зачем ездил в Сухую Балку. Так?
– Ну ты бобер! – удивился Поликарп. – Как будто там сам был! Ну, точно – так и было.
– И Валера покололся, – уверенно продолжил я. – Сидеть неохота, понимаю. И чего он ему конкретно сказал?
– Он не ему, – поправил Поликарп. – Тот по маленькому телефону позвонил, через десять минут приехали эти, – он показал папиросой на дом. – А сказал, что вы ездили в Сухую Балку и «КамАЗ» обобрали. И автомат там нашли.
– И все? – удивился я. – Им этого было достаточно?
– Они его сразу увезли, – Поликарп развел руками. – Больше я ничего не слыхал. Но сказали, чтобы мы не беспокоились – они там чего-то потеряли, так вот, как найдут, так сразу отпустят. И ствол вешать на него никто не собирается.
– Да уж лучше бы повесили, – буркнул я, вставая и отряхивая штаны. – Это был бы самый легкий вариант. Ладно, спасибо. Пойду я, пожалуй…
Без приключений выбравшись из своего района, я прокатился на автобусе до улицы, на которой жила Элен, и позвонил ей из таксофона.
– Враги следят за мной, – трагически сообщил я после того, как моя пассия взяла трубку. – Они повсюду. Я на грани нервного срыва. Если мне немедленно не дадут яичницу с бужениной и откажут в плотской любви, я могу взорваться!
– Приезжай, – снисходительно разрешила Элен. – Я тебе все дам. И даже два раза. Ты хочешь два раза?
– Все зависит от объекта вожделения, – уклончиво ответил я – в таком состоянии я вообще не хотел ни разу. – Ты ставь яичницу – я рядом. Буду через пять минут. Все, до связи…
– А! – вспомнила Элен. – Я подобрала пароль к твоей тайне.
– Молодец, – похвалил я и рассеянно озаботился – как теперь объяснить, что генеалогическое древо ичкерского князя попало в совершенно секретную тайну? Может, сказать, что это особый шифр? – Молодец. Я всегда знал, что ты умница. И какой там был пароль?
– Дерево, – сообщила Элен и прыснула по-девчоночьи в ладошку. – Шифровальщик ленивый, использовал для пароля название. Нет, правда я молодец?
– Дерево… – повторил я. – Дерево. На большее, конечно, фантазии не хватило. Ну, ясно. Там много всякой дряни, наверно?
– Много, – подтвердила Элен. – Там столько имен! Ты представить себе не можешь!
– Да нет, я как раз представляю, – возразил я. – Но я тебе все объясню, не переживай. Ладно – сейчас я приду к тебе, держи свой халатик покрепче… – И повесил трубку.
Выйдя из будки, я прошел метров десять и встал как вкопанный. Вот так ничего себе!!! Откуда что берется?!
По улице навстречу мне ехали две черные «Волги» – не как полагается обычным законопослушным авто, а борт в борт, то есть левая шла по встречной полосе. И у левой этой – можете мне поверить – был тот самый номер, который я засветил возле частной больницы в славном городе Ростове. Это что за шуточки средь бела дня?!
Я заторможенно ухмыльнулся, развернулся и пошел назад, постепенно наращивая темп. Сейчас дойду до перекрестка, поверну направо и как…
До перекрестка я не дошел шагов пять – из-за угла вылетел «рафик» «Скорой помощи» и затормозил со скрежетом, перекрыв мне движение. Задние двери «рафика» распахнулись, оттуда выметнулись пятеро камуфляжных шустрых хлопцев в боевом прикиде: автомат, «сфера», бронежилет, «разгрузка», маска – и грамотно рассредоточились вокруг машины, направив на меня стволы.
– Ком, беби, – без предисловий скомандовал один, гулко хлопнув ладонью в борт «рафика». – Хочешь жить – слушайся. Ком!
Знакомо нам это – сами такие. Я послушно прогнулся, упер руки в борт и растопырил ноги, поглядывая назад. Кто-то принялся сноровисто обыскивать меня. Две «Волги» продолжали приближаться. Из той, что шла слева, на ходу выскочил мужик в штатском, выдернул из кармана ксиву и закричал командным голосом:
– Отставить!!! Всем оставаться на своих местах, опустить оружие! Задержание производят сотрудники Федеральной Службы…
– Да пошел ты, чмо, – невозмутимо буркнул один из камуфляжных, подымая ствол автомата вверх.
– Та-та-та-та! – очередь прошлась над головой мужика в штатском и выбила фонтанчики из стены дома напротив. «Волги» резко встали – мужик рухнул на землю и прикрыл голову руками.
– Нате, – не ограничился скандальный стрелок, выдергивая из кармана «разгрузки» «РГД-5», и, мгновенно лишив ее предохранительной чеки, швырнул металлический цилиндрик в сторону служебных «Волг».
– Ходу, хлопцы, – распорядился флегматичный скандалист. – Лоб, дай ему по черепу. Он буйный.
– Ага, – согласился Лоб.
Я втянул голову в плечи и зажмурился.
– Ба-бах! – прогремел сзади оглушительный взрыв.
– Ба-бах! – приклад соотнесся с моим затылком, в голове что-то лопнуло, и окружающий мир перестал для меня существовать…
Ничего хорошего из нашего вечернего общения с плешивым Женей не вышло. Я не мог им дать того, что они хотели, – даже при всем желании. Трагедия этих в общем-то толковых товарищей состояла в том, что они зациклились на каком-то гипотетическом гипнотизере и не желали признавать очевидную истину. Один, я – один. Какой, к чертовой матери, гипнолог?!
Женя был со мной всю ночь – я беспокойно спал, пробуждаясь каждые пять минут, а он сидел на стуле рядом с кроватью, менял капельницы и курил в форточку зарешеченного окна. Видимо, кабинетные обязали его безотлучно торчать при моей персоне в надежде, что я все же скажу что-нибудь стоящее.
Часа за два до рассвета меня одели и потащили вниз, во двор. Завязать мне глаза никто не удосужился, и в процессе перемещения удалось установить, что все это время я находился в двухэтажном особняке, огороженном высоким кирпичным забором.
Во дворе стояли две машины: давешний «рафик» «Скорой» и зеленый «уазик» с военными номерами. Тускло горел фонарь над входом. У машин топтались четверо крепких парней в камуфляже, курили, о чем-то неспешно беседовали. Кабинетные тоже были здесь – стояли несколько особняком, в штатском, молча смотрели, как меня усаживают в «рафик».
– Наручники? – один из кабинетных – русый который – достал из кармана металлические браслеты.
– Да какие, к черту, наручники! – досадливо буркнул плешивый Женя, все это время находившийся
