характера – и залегли с разных сторон у ворот в ожидании развития дальнейших событий.
– Да, «классика» – это хорошо, – тихо пробормотал Джо из-под покореженной створки ворот и после некоторого раздумья с сомнением добавил: – Только ведь мы с такой дрянной экипировкой никогда раньше не работали… Ну подумай сам – ни одного глушака! Ни «зари», ни жилетов… А если «мясо»? Да с этими дурами сами себя рикошетом посечем. – Он красноречиво прихлопнул ладонью по ствольной коробке своего «АКС» и тяжко вздохнул. Конченый пессимист – что поделать. За год совершенно не изменился.
– Будет тебе «классика» – успокойся, – миролюбиво буркнул я. – И вообще – помолчи лучше. Слушай обстановку – в любой момент может начаться.
Насчет «классики» я с Джо был солидарен. Все члены нашей команды воспитаны в духе высокого профессионализма и страшно не любят грубых акций. Хочется, чтобы все было выверено и тонко, на грани артистизма. Но для этого необходима соответствующая материальная база. Ее, базы то бишь, пока нет. А потому приходится довольствоваться тем, что есть.
Вариант № 1 – «мясо». Это если покупатель (или продавец – без разницы) на своем транспорте заезжает в один из боксов или складов, там они договариваются с Попцовым и начинают грузить на транспорт (или сгружать) товар. Это самый простой и убойный вариант. Ход в хранилище открыт, по нему тащат ящики, мы внезапно вламываемся, мочим всех без разбора, по мере возможности щадя главного фигуранта, и на плечах ошеломленного противника врываемся в святая святых попцовского царства.
Вариант № 2 – «мясо-2». Все точно так же, как в первом варианте, за одним небольшим исключением. Попцов не желает показывать покупателю (продавцу) вход в хранилище, а потому вытаскивает товар в бокс или склад задолго до его приезда. Мы слышим характерный шум, доносящийся из какого-либо склада, врываемся и опять же – мочим. И на плечах ошеломленного противника – туда же. В царство. Этот вариант имеет подвариант. Покупатель оказывается продавцом и, наоборот, привозит Попцову ящики. Их сгружают в складском помещении, рассчитываются, ждут, когда продавец отвалит восвояси, и потом без суеты начинают таскать ящики в хранилище. Этот подвариант для нас удобнее – меньше шансов, что продавец- покупатель вступит в борьбу и нам придется вести боевые действия на два фронта. Кроме того, у бойцов супостата руки заняты – это дополнительная гиря на нашу чашу весов.
Оба варианта весьма просты и непритязательны и в равной степени чреваты большими потерями и непредсказуемыми последствиями. Стрельба в помещении – огромный плюс: даже на двух действующих КПП комбината, расположенных от плацдарма предстоящей акции на удалении чуть более километра, никто гарантированно не услышит, а уж на трассе – тем более. Склады и боксы выполнены из железобетона. Если вступить в баталию прямо от двери и в четыре смычка лупануть по грузчикам-бойцам, убойный эффект утроится за счет сильнейшего рикошета, который является одной из основных отличительных характеристик пуль калибра 5,45 для патрона под «АК». Но это грузчики еще те – видал я их, – с пятидесяти метров (такова примерная длина складских помещений) их всех сразу не убить, а оставшиеся в живых могут очень быстро сориентироваться, укрыться за транспортом и открыть ответный огонь. А это уже нехорошо. Небезопасно это. Если же, следуя диверсантской тактике, осторожно проскользнуть в складское помещение, приблизиться вплотную и открыть кинжальный огонь, шансы на успех возрастают десятикратно. Но опять же, прошу помнить, – рикошет. Как бы самим себя не посечь – правильно мой пессимист подметил…
Далее. «Классика» – вариант, приятный сердцу каждого из нас. Транспорт с товаром выезжает на пустырь и останавливается неподалеку от комбината – Попцов не желает показывать покупателю даже намеком, где его хранилище. Происходит обмен, перегрузка, ребятки Попцова ждут, когда покупатель удалится восвояси, и с легким сердцем возвращаются обратно. Мы разбираем цели, нападаем внезапно в момент заезда транспорта на склад и без лишнего шума – у каждого из нас имеется пистолет и нож – ликвидируем персонал. В этот момент предупрежденные загодя полковник и Сало мчатся на всех парах к комбинату, перехватывают Попцова и под белы рученьки препровождают к хранилищу для доверительной беседы. Если покупатель оказывается продавцом, нам еще лучше – возвратившиеся на транспорте к складу хлопцы будут заняты перетаскиванием тяжестей, что в значительной степени облегчает нашу задачу, а также исключает вероятность того, что кто-то из охраны заблокирует вход в хранилище. Как видите, этот вариант наиболее безопасен и вообще сам по себе вполне элегантен.
И последнее: та самая пресловутая «фанера». Это когда из склада выскакивает транспорт и во все лопатки жмет прочь от комбината на солидное удаление. Тогда полковник и Сало должны сесть на хвост, а наша группа захвата остается ждать, когда же хлопцы Попцова соизволят возвратиться обратно. А если место обмена у них запланировано где-нибудь в районе Сарпинского ущелья, то к утру мы все вчетвером подхватим пневмонию – фермерские фуфайки сильно уступают синтетическим «ночам» и «снегам»[20], а на улице студено, не май месяц…
Мы ждали. Я периодически посматривал на фосфоресцирующие стрелки своих часов – время тянулось медленно, казалось, что с того момента, как мы покинули теплый салон «Нивы» и ломанулись по пустырю к комбинату, минула вечность. Холодно было, мягкая влажная стужа лезла под фуфайку, интимно просовывала свои щупальца в штаны, заставляя кряхтеть и ворочаться на месте. Засада в зимнее время – даже в таком теплом регионе – это не есть хорошо. Все спецназовские простатиты, хронические бронхиты и тому подобные болячки – это как раз засады в зимнее время.
В 18.45 – за пятнадцать минут до условленного времени встречи – я вдруг начал сомневаться. Если Попцов не желает пускать гостей в хранилище, он должен выгнать транспорт с товаром заблаговременно и расположить его у комбината так, чтобы покупатель не догадался, из каких именно ворот этот транспорт выехал. Почему не выгоняет? Вот будет сюрприз, если с этой стороны у него резервный ход, а хранилище находится в другом месте. Поставил «Ауди» во дворе, нырнул в ход, прошелся метров сто пятьдесят – и привет. Наблюдайте, ребята, сколько влезет.
Да, засомневался я. Когда Джо предложил полковнику в самом начале подготовки к операции захватить Попцова и грубо надавить на него, я был солидарен с мнением боевого брата. Всего-то проблем: подъехать к КПП воинской части, взять мужичка под белы рученьки и свезти его на пустырек. И нарисовать альтернативу: или – или. Простой и добротный вариант, не нужно никаких нагромождений. Сейчас бы наверняка сидели бы уже в другом месте и выпасали другого человечка – того самого, которого мы все так страстно хотим. Да, сидели бы, будучи облачены в добротные теплые «комки», с бесшумным высокоточным оружием, слушали бы чеченский треп посредством узконаправленных микрофонов или тривиальных «пуговиц» – «жуков» и строили бы планы на будущее. Какая приятная перспектива! Но полковник-узурпатор категорически отказался от этой затеи.
– Надо побеседовать с пацаном. – Это он имел в виду Попцова. – По душам, обстоятельно. Это вы правильно придумали. Но! Вот взяли мы его, привезли к хранилищу. А у него там самоликвидатор. А? Или система блокировки – нажал не ту кнопочку, и все намертво заклинило. А откуда-нибудь поблизости летит резервная группа с гранатометами. Вы об этом подумали?
– С гранатометами – вряд ли, – не согласился настырный Джо. – Его же и замочат, если что.
– А кто тебе сказал, что это он хозяин всего этого предприятия? – прищурился полковник. – Кто тебе сказал, что он не завскладом всего лишь? И что в случае непредвиденного обострения обстановки охрана не имеет распоряжение уничтожить его – Попцова то бишь – совместно с хранилищем? Я, например, почти уверен, что дело обстоит именно таким образом. Так что, хлопчики мои, – будем сидеть…
Вот так. И сидели мы. Команда высококвалифицированных специалистов ратного труда, которой под силу самые тончайшие операции, занималась тривиальной слежкой, приличествующей разве что курсантам милицейской школы. Ввиду малой численности контингента пришлось дежурить безвылазно – днем у воинской части, ночью – у дома Попцова. В тихом пригороде Стародубовска полковник снял ветхий домишко у древних пенсионеров, и мы поселились там под видом крестьян, приехавших торговать картошкой. Для полноты алиби Бирюки пару раз завозили нам по телеге с картошкой, показывали ее хозяевам и соседям досужим, а затем продавали оптом на тутошнем центральном рынке – в убыток себе. И выглядели мы под стать крестьянам – замызганные фуфайки, говнодавы кирзовые с торчащими портянками, шапки кроличьи десятилетней давности. Кроме того, все члены команды, включая полковника, за год отрастили солидные бороды и шевелюры – ни дать ни взять матерые казаки из дремучей провинции. Я со своей сантиметровой щетиной на голове составлял контраст этому буйному обществу – полковника, кстати, это несколько тревожило.
– Ты того… обрастай быстрее, – распорядился он. – А то больно на дезертира из регулярной армии похож. Нехорошо это – могут возникнуть дурные вопросы…
