раз рабочий день заканчиваю. На чем он будет? Приметы? Что скажет?
– Вишневая «девятка» А-335. Представится… гхм-кхм… ну, Сашей представится, скажет, что от меня. Волшебное слово скажет. Все. Вопросы?
– Никак нет, – по-военному четко отрубил Попцов. – Вы завтра дома будете после шести вечера?
– Буду, – после секундной паузы ответил собеседник. – А что хотел?
– Если это вас не обременит, я подъеду, – напросился Попцов. – Хочу поделиться кое-какими соображениями по поводу этого… ну, того самого шестого чувства. Хорошо?
– Какой разговор, Федорыч, – разрешил собеседник. – Естественно, подъезжай. Ну все, пока. – И повесил трубку…
Через час с небольшим (от воинской части до Аюбовой усадьбы далековато, да и вытащить полковника с экипажем из дяди-Васиной хибары тоже стоило определенных временных затрат) мы в полном составе сидели в нашем временном жилище и ударно рожали многоступенчатые громоздкие планы. Со скрипом и потугами.
Упускать такой случай было бы преступной халатностью, но этот привередливый покупатель свалился нам на голову настолько неожиданно, что не по своему произволу нетрезвый полковник на некоторое время впал в мрачное уныние. Ну не любил он вот так вот: бац! – и нате вам план, красивый и круглый, со всех сторон приятный для взыскательного взора профессионала. Это вам не пирожки печь впритык к солдатской зарплате, подслушав переговоры начфина с банком! Поставил тесто, сгонял в магазин за яйцами и молоком – и нате вам, получите через два часа с пылу с жару.
Полковнику была нужна ночь. Чтобы разложить на столе бумаги и письменные принадлежности, фотографии объекта в разных ракурсах и все собранные на него данные. Чтобы сканировать особо выразительный фас объекта, и скинуть его на лазерный принтер, и повесить на стену – в глаза смотри, гадина! Чтобы кофейник уютно шкворчал на плите, «Парламент» в пепельнице ароматно дымил, музычка легкая наигрывала – классика желательно, а еще желательнее Моцарт или Гайдн, под них лучше соображается. Чтобы ходить по комнате в мягких тапочках и медленно, прорабатывая каждую деталь, подгоняя каждый фрагмент, ваять чудо оперативного искусства. А поутру, часиков этак в десять, хорошо позавтракав, собрать всех в кучу и огорошить филигранной заготовкой – ай да я, стратег!
Вот так любил трудиться полковник. Корявых комбинаций, топорно состряпанных на скорую руку, дядя Толя на дух не переносил – у него на них была идиосинкразия. Как показывала печальная практика, таковые комбинации в подавляющем большинстве содержали в себе массу недоработок и просчетов, которые при осуществлении акции неизбежно выливались в самые непредсказуемые последствия и чреваты были большой кровью, а то и полным неуспехом предприятия.
– Ну режете вы меня, режете! – плаксиво бурчал полковник, разбалтывая в стакане с водой нашатырь и следя, как Барин тянет шприцем из четырехграммовой ампулы стимулятор, сохранившийся в заветном чемоданчике, вынесенном год назад из горящего дома.
– Ну ты посмотри – чуть более двух часов до встречи, а что у нас? Нуль! Кто он? Откуда он? Что он? С кем он? От кого он? От кого – что сказать Попцову? А волшебное слово? Режете…
В течение часа, однако, нашатырь и стимулятор оказали некоторое воздействие на подорванный пятидневным алкогольным марафоном организм полковника. План родился. Были предусмотрены практически все возможные варианты предполагаемых действий объекта, просчитано большинство ситуативных отклонений, и в конечном итоге выработана тактика совместной работы на каждом этапе операции.
– Ну вот – вроде все. На большее у нас просто нет времени. Не знаю, как получилось, но… кто может, пусть сделает лучше, – нервно высказался полковник, когда каждый из участников предстоящей операции уяснил свою задачу. – А теперь поехали – нам еще в военторг заскочить нужно…
В 17.35 я уже гулял неподалеку от КПП воинской части, изображая озабоченного чем-то хозяина одного из автомобилей, длинный ряд которых растянулся от крайнего автопредприятия до поворота на перпендикулярную улицу.
Сумерки имели место, тускло светили фонари, отражаясь желтыми бликами в мелких лужах на неровном асфальте, под ногами хлюпало – началась весенняя распутица, в любой момент обещавшая преобразоваться в заморозки. Купленный для меня в военторге камуфляж был несколько великоват, зато не стеснял движений и позволял свободно действовать конечностями. Защитного цвета майорских звезд в военторге не было, пришлось довольствоваться обычными латунными железяками, и я от души надеялся, что покупатель не кадровый военный и не обратит внимания на эту маленькую несуразицу.
В пятнадцати метрах от КПП, справа на обочине, стояла «Нива» с группой поддержки, состоявшей из полковника, Севера и Джо. Это на тот случай, если Попцов вдруг увидит меня ненароком и с перепугу захочет заорать что-нибудь непристойное типа: «Караул, в ружье! Нападение на часть!!!» Воевать с караулом воинской части мы не хотели ни при каких обстоятельствах, а потому от группы поддержки зависело очень многое. В задачу группы входило: а) своевременное пресечение столь безнравственного поведения основного фигуранта; б) быстрый обмен покупателя на Севера, коль скоро у меня все выйдет как надо; в) временная локализация покупателя где угодно по дороге и последующее выдвижение в район завершающего этапа операции.
Вторая «Нива» с группой захвата – соответственно, Сало и Барин – торчала в двухстах метрах за поворотом, неподалеку от единственного в том месте фонаря, и ждала сигнала. Если покупатель окажется таким же педантом, как Попцов, и припрется на встречу с объектом ровно к 18.00, первый этап операции будет представлен в виде грубой силовой акции с экстренным перемещением группы поддержки к тому самому единственному фонарю за поворотом и опять же тривиальной рокировкой Север – покупатель. Если же покупатель приедет пораньше и тем самым даст нам несколько минут форы, все будет выглядеть гораздо более пристойно и изящно…
В 17.40 на дороге у воинской части возникло оживление: люди с обоих автопредприятий расходились- разъезжались по домам, у них рабочий день заканчивается на полчаса раньше, чем в части. Это было нам на руку, суматоха отвлечет внимание наряда по КПП.
В 17.45 из «Нивы», стоявшей неподалеку от КПП, выглянул Джо и покрутил в воздухе рукой. Это был условный сигнал: группа захвата сообщила, что приближается покупатель. Очень хорошо! Вариант № 1 – тот самый, который более элегантен и изящен, нежели грубая силовая акция.
Получив сигнал, я скоренько подтянулся к КПП и нажал на кнопку переговорного устройства. В небольшом оконце возникло юное лицо, рассмотрело, что звонит одинокий безоружный майор, и исчезло. Зажужжал электромеханический замок, дверь распахнулась, пропуская меня в проходной коридор.
– Вам кого, товарищ майор? – поинтересовался из-за толстого стекла прапорщик с повязкой на левой руке. – У нас сейчас построение, рабочий день заканчивается.
– Да я в курсе, что у вас рабочий день заканчивается, – по-свойски бросил я, поглядывая через плечо в небольшое оконце на входной двери. – Построение закончится, звякни Шепелеву, скажи – Иванов подъехал, ждет. А то он дежурит вроде бы, может забыть.
– А Шепелева сегодня не было, – мельком глянув в журнал учета прибытия личного состава, ответил прапорщик. – Он выходной.
– Вот индюк! – изобразил я досаду – на самом деле о выходном этого самого начпрода Шепелева мне было известно из сегодняшних дообеденных телефонодебатов. – И чего ему втемяшилось среди недели выходной брать? – Я намеренно тянул время – «девятка» покупателя давно выехала из-за поворота, но не могла приблизиться к КПП – пропускала несколько машин, торопившихся увезти сотрудников автопредприятий.
– Так он восьмого марта дежурил, – сообщил прапорщик. – Потому и выходной. Может, вам зампотыл нужен?
– Так… – Я задумчиво нахмурил брови и принялся чесать затылок – в оконце было видно, как машина покупателя наконец-то вылезла на освободившуюся узкую полоску асфальта, не занятую припаркованным транспортом, и подъехала к пятаку напротив части. – Так… Нет, пожалуй, не нужен мне зампотыл. Завтра я подскочу, часам к десяти, сейчас некогда. – Я отметил краем глаза, что покупатель нащупал прореху меж стоявшими на пятаке машинами, загнал туда «девятку» и погасил фары. Пора! Нажал рукой на дверь – прапорщик с готовностью щелкнул тумблером, зажужжал электромеханический замок, дверь распахнулась. – Пока! – Я на несколько секунд растопырился в дверном проеме, давая покупателю
