довольно конкретно:
– Ты меня всегда обманывал, Иван. Если честно – я боюсь тебя. Потому что меня никогда никто не обманывал. Никто, кроме тебя. Ты меня слушаешь?
– Угу, – промычал я с набитым ртом. – Слушаю внимательно.
– Но сейчас тебе не удастся меня обмануть. – Зелимхан потыкал пальцем в сторону двери: – Вот видишь, эти парни? Это иорданцы. Братья-близнецы: Мубарек и Хидар. Они за меня убьют кого угодно. Я могу ночь спать спокойно. Знаешь почему?
– ??? – с набитым ртом.
– Они ни слова не понимают по-русски. – Зелимхан погладил окладистую бороду и подмигнул мне. – Знают только свой язык и чеченский – и то не очень хорошо. Ты не сможешь с ними общаться. Я дал им команду убить тебя в любой момент, как только им покажется, что ты хочешь сбежать. Ты понял? Если понял – давай обсудим условия сделки.
– Близнецы, говоришь? – я доел мясо с лавашем и пошел было к топчану. – Близнецы…
– Нет, ты неправильно делаешь. – Зелимхан погрозил мне пальцем. – Иди к решетке – сейчас Хидар наденет тебе наручники. Подойди спиной, руки через решетку просунь. Давай. – И, повернувшись к стражам, распорядился по-чеченски: – Хидар, надень ему наручники. Руки за спину – так лучше.
Хидар без команды сложил оружие на табурет и приблизился к решетке. Я повернулся к нему спиной и просунул руки через решетку. В этот момент снаружи глуховато шарахнула короткая автоматная очередь и раздался приглушенный крик.
Обитатели пещеры, как по команде, обернулись к двери и на миг замерли. Началось! Оперативно сработал полковник – почти на час раньше положенного срока.
– Иди сюда, – выдохнул я, ловя отвлекшегося Хидара за руку и с размаху прислоняя его к решетке. Страж больно стукнулся лицом и на несколько мгновений утратил способность соображать. Удерживая его за предплечье левой рукой, я просунул правую через решетку, отщелкнул застежку и, выдернув из ножен острый как бритва боевой нож, прижал его к горлу Хидара. А левой рукой перехватил за курчавые волосы и придавил голову к решетке.
– Ты что делаешь, Иван? – севшим от гнева голосом проскрипел Зелимхан. – Ты что – совсем сдурел? Отпусти его сейчас же! Ты думаешь, мне жаль этого парня? Я прошью вас обоих насквозь! У тебя есть три секунды поправить свое положение. – Высказавшись таким образом, хозяин пещеры привстал на топчане и потянулся за автоматом, висевшим на гвозде.
– Он сейчас застрелит меня и твоего брата, – торопливо протараторил я по-чеченски, обращаясь к растерянно застывшему у двери Мубареку. – Он сам так сказал! Чтобы убить меня, не пожалеет твоего брата. Смотри – сейчас снимет автомат и наставит на нас.
– Ты все-таки говоришь по-чеченски, – грозно раздувая ноздри, ухмыльнулся Зелимхан, снимая автомат с гвоздя и ставя предохранитель в положение автоматического огня. – Я подозревал. Это кто там, снаружи?
– Это моя команда, которую ты не смог толком «зачистить», – мстительно сообщил я и кивнул в сторону двери. – И обрати внимание – каждое твое движение контролирует взгляд опытного бойца, который желает сохранить жизнь брату.
Действительно, Мубарек у двери заледеневшим взглядом следил за каждым движением Зелимхана – в то время как страж держал оружие параллельно полу и сжимал палец на спусковом крючке, автомат хозяина висел стволом вниз, в опущенной вдоль туловища руке. Минимальное преимущество, но все же… Зелимхан понял абсурдность ситуации и растерянно помотал головой.
– Какой я был дурак, Иван, что не пристрелил тебя… – сокрушенно пробормотал он. – Какой…
– Базу штурмуют две сотни казаков и взвод мобильной пехоты, – выпалил я по-чеченски. – Вы оба мне не нужны – можете, пока не поздно, уходить. Даю слово офицера, что отпущу вас…
– Шайтан! – бешено заорал Ахсалтаков, вскидывая автомат и направляя его в нашу сторону.
Мубарек опередил хозяина. Мгновенно повернув ствол вправо, он нажал на спусковой крючок. Треснула короткая очередь – Зелимхана отбросило назад, на топчан, он выронил автомат и стал медленно сползать на пол, беззвучно шевеля губами.
– Положи оружие, подойди и открой замок, – распорядился я по-чеченски, адресуясь к Мубареку. – Шевелись, иначе я перережу глотку твоему брату.
Мубарек быстро выполнил команду.
– Оба – на пол! – скомандовал я. Братья дисциплинированно легли лицом вниз, сложив руки на затылке; опытные хлопцы.
Повесив автомат Зелимхана на плечо, я зашвырнул оружие братьев в дальний угол клетки, повесил замок и с натугой открутил винтовую задвижку входной двери.
– А теперь оба – бегом отсюда, – скомандовал я, на всякий случай отойдя от двери на три шага. – Я слово держу. Бегом!
Когда братья выскользнули за дверь, я запер задвижку и подошел к Зелимхану. В животе его зияли три пробоины, одна из которых пришлась на печень. Дрянь дело – этот человек умрет с минуты на минуту.
– Там… там… – Зелимхан потянулся рукой к стеллажам. – Там пакет… Закрой… Раны прикрой…
– Ты умираешь, Зелимхан, – тихо сказал я. – Тебе уже нельзя помочь. Зачем продлевать мучительные минуты агонии?
– Закрой раны… Я хочу… Хочу сказать тебе… боюсь, не успею…
Я подскочил к стеллажу, нашарил ИПП, надорвал и приложил в животу умирающего.
– Дискеты… Там все, – принялся бессвязно бормотать Ахсалтаков. – Все акции против кабардинцев, осетин, против других тейпов… Сделки с русскими… с чиновниками русскими… Там все мои дела за последние четыре года. Сын… сын предал. Хотел продать эти дискеты фед… чекистам, короче… И удрать в Америку… Они ему обещали… Это война, Иван. Это война… Будет много жертв – клянусь… Ты… Ты сломай их… – Тут он окончательно выпал в прострацию и забормотал что-то бессвязное по-чеченски.
Я сидел рядом с умирающим, прислушивался к звукам разгоравшегося снаружи боя и испытывал весьма противоречивые чувства. Вот он – самый главный враг, с каждой секундой его бессвязное бормотанье слабеет… Уходит в небытие целая эпоха моих и не только моих похождений и мытарств, эпоха славных дел, страшных злодеяний и предательств. Можете мне не верить, но в тот момент у меня вдруг возникло щемящее чувство тоски – как будто я терял близкого родственника, члена своей семьи…
Эпилог
Спустя три дня после разгрома базы Зелимхана я гулял по Кисловодску под ручку с Элен и пытался вернуть ей хорошее расположение духа. Дискеты я просмотрел – там действительно было такое, что волосы дыбом вставали – и не только на голове. Связи с российскими чиновниками, конкретные операции, исполнители, акции против различных народов, проведенные за последние четыре года, способы отмывания черных чеченских денег на светлом российском рынке и так далее и тому подобное. Сын Зелимхана, его преемник, так сказать, был в курсе всех папиных дел – готовил папа себе достойного помощника. Оставалось загадкой, как Шамиль (так звали старшего сына Зелимхана) решился на такое чудовищное по меркам чеченского менталитета злодеяние – предательство отца…
– Это война… – в предсмертной агонии выдал Зелимхан.
Не знаю насчет войны, но катаклизмы вселенского масштаба вполне могли иметь место, покажи я, допустим, эти дискеты хотя бы дяде Толе. Я немного подумал, поразмышлял, взял и сжег эти дискеты на дворе у подружки Элен. Потом молотком разбил «винт» от ноутбука и сообщил Элен:
– Я женюсь. Нашел себе прекрасную партию. Так что – спать вместе больше не будем. С тебя свадебный подарок.
– Поздравляю, – искренне сказала Элен. – Да, подарок за мной.
– Отлично! – Я подмигнул ей и предложил: – Вот компьютер у твоей подружки – подари мне его, а? Давно хотел такой.
– Это не мой – как я могу тебе его подарить? – удивилась Элен.
– А ты подари, – настырно повторил я. – Ему уже полтора года. А я ей совершенно новый куплю, с лучшими параметрами. Слово сыщика. Деньги, кстати, у меня с собой – прямо после обеда пойдем и купим.
– Ладно, – согласилась Элен. – Я с ней поговорю, она наверняка будет в восторге.
