– Узнал, – констатировал Лось. – Это хорошо. Я пришел за тобой.
– Тебя послал Зелимхан? – скорее утвердительно, чем вопросительно произнес я.
– Да, он послал. Я ищу тебя с того момента, как Аюб сказал Зелимхану, что ты жив.
– Как ты меня нашел?
– Случайно. Я каждый день хожу по городу, смотрю. Увидел, как тебя заводили сюда.
Ага! Лохматый высокий бомж, пристально наблюдающий, как меня волокут по мраморной лестнице. Вот оно – провидение. Стародубовск – большой город. Но мой преследователь проходит мимо УФСБ именно в тот момент, когда меня туда привезли. Да, это провидение.
– Я позвонил Зелимхану, сказал – нашел, – продолжил Лось.
– И что Зелимхан? – живо поинтересовался я.
– Он сказал: «Убей его». Вот я и пришел…
На моих глазах непроизвольно выступили слезы. Знаете, отчего-то жалко стало себя. Я – универсальный робот войны, способный мгновенно убить врага голыми руками, сижу здесь совершенно беспомощный. В цитадели правопорядка – в управлении самой могущественной спецслужбы России сижу. А рядом стоит мой боевой брат, которого я всему научил, кроме искусства меткой стрельбы, – стрелял он всегда лучше всех нас вместе взятых. И этот боевой брат меня сейчас убьет. Робота войны, в мертвой цитадели. Господи, обидно- то как!!!
– Ну… убивай, раз пришел, – проглотив слезы и откашлявшись, сказал я. – Убивай, Лосенок: ты всегда хорошо это делал.
– Я не могу, – неожиданно дрогнувшим голосом сообщил Лось – глушак перестал давить на мой висок, ушел куда-то в сторону. – Не могу в тебя стрелять. Ты мой боевой брат. Мы одной крови.
– Не знаю… – растерянно пробормотал я. – Даже и не знаю, что тебе сказать… Это ты сдал полковника с парнями Ахсалтакову?
– Они меня пытали, – чуть помедлив, сообщил Лось с заметным напряжением в голосе – у него всегда были проблемы в плане общения, связать вместе более пяти слов для парня являлось тяжеленным трудом. – Если ты увидишь мое лицо при дневном свете… не узнаешь. Я не хотел! А теперь мне обратно ходу нет. Я уже год работаю на Зелимхана. Убил много людей. Много.
Ага! Вот и ответ полковнику по поводу нравственной чистоты московской «крыши» и целесообразности годичного затворничества на хуторе. Только узнает ли он этот ответ…
– Отпусти меня, Лосенок, – горячо взмолился я. – Давай вместе удерем отсюда и организуем команду – как в прежние времена. Давай?
– Обратно мне ходу нет, – твердо повторил Лось. – Ты… ты не простишь меня. Я бы тоже не простил. Ну, сам понимаешь…
– И что ты собираешься делать? – потухшим голосом спросил я – надежда на чудесное избавление медленно уплывала в форточку вместе с непереносимым кроваво-пороховым перегаром, прущим из коридора.
– Я отвезу тебя Зелимхану, – сообщил Лось. – Пусть он… ну, сам пусть он.
– Он убьет меня, – обреченно выдохнул я. – И ты прекрасно это знаешь. Какая разница? Зачем тратить время? Лучше убей меня сразу, здесь.
– Нет, я отвезу тебя. – Лось был непреклонен. – У меня хорошая машина, через четыре-пять часов мы будем на месте.
Сказав это, Лось наклонился и легко взвалил меня на плечо – вместе с гирей. И потащил на выход. Да, силищи этому парню не занимать – именно этот фактор я имел в виду, когда в свое время наградил его такой кличкой. Лось, спешу напомнить, это кличка. На самом деле моего таскателя зовут Серега. Серега, Серега, Сереженька…
– Серый, ты бы гирю снял, – задушевным голосом попросил я, когда мы перемещались по коридору. – Неудобно с гирей! Ты посмотри по карманам у них – у кого-нибудь ключи от наручников должны быть.
Лось на мгновение замешкался – остановился и закряхтел, думать стал. Придумал – двинулся дальше, буркнув:
– Я помню, кто ты. Без гири ты убьешь меня в два счета. Нет. У меня в багажнике две фуфайки и кусок поролона. Я расстелю, тебе будет удобно…
В багажнике ход времени определить довольно сложно. Часы чекисты отобрали – твердый металлический предмет, не положено. Однако, по моим наблюдениям, путешествовали мы никак не меньше четырех часов – Лось гнал как бешеный, ни разу не остановился на привал.
От непрерывной тряски и шума у меня в голове случился большой бардак, поэтому я не сразу понял, что машина замедляет ход, а снаружи слышен какой-то монотонный гул. Как будто мощный электромотор работает. На фоне гула был различим еще какой-то ритмичный стук наподобие того, который издает едущая по рельсам вагонетка. Живостью воображения меня природа не обделила, поэтому я сразу представил себе: здоровенный кусок скалы отъезжает по рельсе в стороны, открывая проход в тоннель. Вот оно! Вот куда делся караван Аюба. Интересно, полковник сумеет зафиксировать эту коридорную хитрость? Если нет – мне придется очень туго…
Миновав ритмичный стук, машина проехала еще пару сотен метров, остановилась и заглушила двигатель.
– Я привез, – раздался снаружи приглушенный голос Лося.
– Голову? Или труп? – живо поинтересовался кто-то – я узнал голос Зелимхана и поневоле вздрогнул: не такой рисовал я себе нашу последнюю встречу, совсем не такой!
– Он жив, – буркнул Лось. – Я не убил его.
– А я что тебе сказал?! – сразу понизил голос Зелимхан. – Я тебя зачем послал? Найти и убить! Зачем ты привез его мне? Ты на кого работаешь, Серега?
– Я не смог, – еле слышно ответил Лось. – Он… он мой боевой брат. Я на тебя работаю. Поэтому привез.
– Ну, ясно все, – с каким-то огорчением произнес Зелимхан. – Открой багажник. Он в наручниках?
– Он к гире прикован. – Лось откинул крышку багажника, я вытащил голову наружу и некоторое время моргал, привыкая к свету.
Мы находились в какой-то неглубокой котловине. Небо имело место – черное, как гуталин, и полное звездей. Неподалеку виднелись очертания каких-то строений. Свет на меня падал от двух ярких факелов, которые держали в руках пара крепких молодых парней, стоявших по обе стороны от Ахсалтакова. Я быстро оценил экипировку этой парочки: хороший импортный камуфляж, на плечах стволами вниз – «АКМС» с присоединенными магазинами, на поясах у обоих пистолетные кобуры – судя по всему, не пустые, а к правой лодыжке каждого в специальных ножнах приторочен боевой нож. И похожи друг на друга как однояйцовые близнецы: на головах зеленые повязки, орлиные носы, черные, мелко вьющиеся волосы, совершенно одинаковые черты лица.
– Салам, Зелимхан, – хрипло пробормотал я, насладившись лицезрением его телохранителей. – Хорошие у тебя ребята. Не чечены?
– Здравствуй, Иван, – тревожно улыбнулся Ахсалтаков, доставая из плечевой кобуры «гюрзу» – недурственный отечественный пистоль калибра 9 мм, по всем параметрам превосходящий табельные «макаровы» и «ТТ». – У тебя наручники какие – наши, импортные?
– Отечественные. – Я вцепился взглядом в тускло поблескивавшее в руке своего давнего врага оружие и настороженно поинтересовался: – А что ты собираешься делать?
– Я тебя убью, – не стал скромничать Ахсалтаков. – Но сначала отстегнись и отойди от машины. Это моя машина, я не хочу ее портить. – Он левой рукой отцепил от пояса одного из телохранителей связку ключей и бросил ее мне. – Если у тебя наши наручники – откроешь.
– Ты не хочешь даже поговорить со мной? – удивился я, всматриваясь в грунт – связка с ключами не долетела до багажника, дрогнула рука у сурового воина гор. Как он торопится меня прикончить! Боится, что ли?
– Не собираюсь я с тобой разговаривать! – повысил голос Зелимхан и скомандовал одному из телохранителей по-чеченски: – Иди дай ему ключи. Автомат передай Мубареку. Пистолет тоже передай – он может отобрать.
– У меня? – возмутился телохранитель. – У меня никто не сможет отобрать оружие!
