двенадцать часов. Тогда у них не будет времени на эксперименты. Придется все бросать и мчаться оповещать Зелимхана, а то осерчает не дай бог. Ну а если все же имеет место третий вариант, тогда… тогда мы тебя вытащим. Попросишься в туалет, несколько раз ритмично хлопнешь себя по животу: маяк будет вибрировать и выдаст довольно отчетливую частотную модуляцию, которая отразится на дисплее приемника.
– А если меня будут бить по животу? – возмутился я. – Такой вариант вы не предусмотрели? И потом – как вы собираетесь меня вытаскивать из управления? Штурмом будете брать?
– Ну, ритмично бить тебя по животу никто не будет, – ухмыльнулся полковник. – Так что мы легко отличим твой сигнал от ударов. А вытаскивать… Да элементарно это. Вечерком там останется народу с гулькин нос. Обрежем проводную связь, свет погасим, бросим в помещение баллончик с нервно- паралитическим газом – один из тех, что у Попцова изъяли, зайдем в противогазах и возьмем. Маяк дает привязку к местности – до пяти метров, мы найдем тебя без труда. Да, насчет газа. Ты, когда будешь там себе в сортире ритмично по животу стучать, не писай. Побереги. Когда свет погаснет, сядь тихонько в уголок, достань платок, описай его и накинь на лицо. И дыши как можно реже. Не дрейфь – мы тебя достанем…
Как видите, прозорливый полковник практически все предусмотрел. А по поводу первого варианта – самого желанного – даже подстраховался тройным порядком. Думаете, он просто так три дня с атаманом Литовской водочку потреблял? Нет, он выбил у него взвод казаков числом тридцать и два «уазика» с «ДШК». Если полковнику удастся отследить место расположения базы в районе Сарпинского ущелья, вся эта кавалерия совместно с нашими мастерами, оснащенными высокоточным оружием, свалится на голову Зелимхану буквально через пару часов после того, как он привезет меня к себе.
– За меньшее время я их просто не соберу – ты уж извини, – пояснил полковник и мимолетно опустил взгляд, смущенно почесав нос. Я не стал уточнять – и так понятно, отчего смутился дядя Толя. Разумеется, начало нашей задушевной беседы со старым врагом могло быть вполне мирным. Но это уж как расклад ляжет. За эти же два часа Зелимхан – в зависимости от настроения – мог сделать из меня жаркое и скормить его своим верным псам…
Лысый отсутствовал что-то около часа. Вернувшись в кабинет, он выпроводил охранников, и до наступления темноты у нас с ним продолжались вялотекущие прения на предмет: а были ли дискеты?
В 18.00 здание опустело – легкий рабочий шум, доносившийся в кабинет из коридора, постепенно сошел на нет, изредка с верхнего этажа слышались гулкие неспешные шаги – по-моему, это гулял кто-то из дежурной службы.
В 18.30 я уже был готов, чтобы сообщить лысому: да, дискеты были, есть и будут – за умеренную плату. Что-то в его поведении подсказало мне, что пора колоться – как рекомендовал дядя Толя.
– В общем, я вам вот что скажу… – начал было я – и в этот момент в кабинете погас свет. Черт подери! Это что такое? Разве я стучал себя по животу?!
– Генератор что – некому включить? – несколько раздраженно поинтересовался лысый, выждав с полминуты.
– С пульта не включается почему-то, – виновато ответил по громкой чей-то голос. – Семенов пошел в бокс – посмотреть.
– Электронщики херовы, – ругнулся лысый. – Для чего целый штат держим?
– А у вас свечек нету? – проверил я, быстро высчитав еще один вариант: чекисты после моей поимки немедленно сообщили Зелимхану, а чтобы время не терять, стали колоть меня на предмет местонахождения дискет. Зелимхан прибыл, по дороге к управлению полковник с командой аккуратно взяли его, упаковали по адресу и теперь собираются вытаскивать меня по третьему варианту. Если так – можно прыгать от радости. Не нужно лезть в логово ко льву, можно не опасаться за свою жизнь и спокойно ждать вызволения. Ай да полковник! Молодец да и только – что еще сказать…
– С облепиховым маслом? – пошутил в темноте лысый – похоже, чувствовал он себя в полной безопасности. – Попа болит?
– При чем здесь попа? Можно было бы при свечах беседовать – так лучше, – поправил я собеседника. – Романтика. Глядишь, я расчувствовался бы и сказал бы вам что-нибудь стоящее. Так что – нету свечек?
– Нет, не держим. – Лысый чиркнул зажигалкой, посмотрел на меня в призрачном свете бензинового пламени и недовольно покачал головой: – У нас свет всегда есть. Когда подстанция вырубается или авария – у нас дизель-генератор работает.
– Жаль, романтики не будет, – вздохнул я и потихоньку полез в карман за носовым платком – единственной личной вещью, оставленной мне после обыска.
– Семенов что – через Штаты в бокс пошел? – несколько раздраженно поинтересовался лысый. Ответа не было. Хозяин кабинета неопределенно хмыкнул, несколько раз щелкнул клавишами и распорядился: – Охрана – ко мне. Охрана?! Черт! Где вы там все подевались? – Опять никто не отвечал. – Не понял! – нервозно буркнул лысый и, щелкнув зажигалкой, вновь внимательно посмотрел на меня. – Так – ты посиди здесь, я быстро сбегаю наверх, гляну. Смотри мне – ни шагу со стула! – И пошел из кабинета, защелкнув дверь на замок.
– Ага, щас все брошу и пойду гулять с гирей по подвалу вашему! – пробурчал я, пристраивая гирю на стул и приводя к нормальному бою платок – в соответствии с рекомендацией полковника. – С гирей и подшипниками в ботинках…
Едва я устроился поудобнее в уголке на полу и принялся принюхиваться, стараясь не упустить момент, когда нужно будет накинуть на личину продегазированный платок, в коридоре послышался какой-то нездоровый шум. Уверенные шаги, гулко топавшие от вестибюля к кабинету лысого, вдруг смолки, раздался глухой удар и вскрик.
Я напрягся – что-то мне это здорово не понравилось. Форточка в кабинете была открыта, из-под двери довольно сносно тянуло, и практически одновременно с этим непонятным вскриком в коридоре обоняние мое уловило, наконец, качественное изменение воздуха. Однако пахло не газом.
В природе определенного рода запахов я разбираюсь довольно хорошо – специфика рода деятельности обязывает. Так вот, из-под двери тянуло свежей кровью и порохом. И совсем не обязательно было иметь интеллект полковника Шведова, чтобы понять: случилось нечто непредвиденное и страшное. В дом чекистов пришла СМЕРТЬ.
Господи ты боже мой! Мои парни совсем одурели от годовалого безделья! Неужели полковник разрешил «зачищать» всех подряд чекистов? Да это сумасшествие какое-то!
– Вы че там – совсем навернулись?! – в бешенстве заорал я. – Вы что творите?! Эй!!!
Тишина была мне ответом. Через несколько секунд в коридоре послышались мягкие шаги, которые остановились у двери кабинета лысого. Кто-то несколько раз осторожно подергал дверную ручку.
– Джо! Полковник! Я здесь! – неуверенно подал я голос. – Дверь заперта.
Опять молчание. Затем послышался легкий шлепок и тотчас же последовавший за ним звонкий удар металлом о металл. Замок. Кто-то стрельнул в замок, сердечник вылетел и ударился о сейф.
Дверь с тихим скрипом распахнулась – из коридора сильно потянуло кровищей и пороховыми газами.
Ужас охватил меня. Господи, какой идиот! Если бы это были наши парни, они бы наверняка сразу же обнаружили место моего нахождения по маяку с точностью до пяти метров. Я был не прав, полагая, что парни мои от перенапряжения коллективно двинулись на нервной почве. Это не они. Это по мою душу…
В висок мне уперся горячий кусок металла. Справа, как раз со стороны гири. Я сжался в комок и изо всех сил зажмурил глаза. Чувство полной беспомощности парализовало волю – судя по всему, обладатель смертоносной железяки имел возможность хорошо рассмотреть меня посредством ночного прибора.
– Сыч? – позвал из темноты хорошо знакомый голос. – Это ты?
Напугать меня еще более было уже невозможно, удивить чем-либо – тоже. Но голос, голос…
Голос, хотите верьте, хотите нет, принадлежал Лосю. Моему боевому брату, сгинувшему год назад в мутных струях Терека. Вроде бы сгинувшему… С минуту я молчал – в буквальном смысле онемел от изумления, сил не было что-либо вымолвить.
– Сыч? – глушитель продолжал давить на мой висок. – Они что – тебе язык отрезали?
– Это ты, Лосенок? – хрипло прошептал я.
