– Не понял... – удивился Витя. – Вы что, намереваетесь компенсировать свои затраты «гуманитаркой»?! Там же дрянь, я в курсе. Нормальный человек такое может жрать только с великой голодухи!
– Фуру не прошу... – Иванов хорошо знал, что ест нормальный человек Витя, поэтому не счел нужным доказывать, что для остальных «ненормальных» «гуманитарка» вполне съедобна, а местами и вовсе желанна как манна небесная. – Но хотя бы «газон» – кровь из носу... Без этого ничего не выйдет. И пусть накладные на мое имя выпишут, а то замучаемся на каждом посту объясняться.
– Ну, раз надо – сделаем. – Витя деликатно кашлянул и как бы вскользь поинтересовался: – Гхм... Если не секрет... А что вы собираетесь предпринять?
– Собираюсь навестить семью этого Казбека, – доверительно сообщил Иванов. – Я, вообще, люблю в гости ходить. Особенно под вечер...
– Вот черт... – обеспокоился Витя. – Как бы там чего не... А вы уверены, что это хорошая идея?
– Не уверен, – честно признался полковник. – Но другой, извините, просто нет. Это единственный возможный вариант в данной ситуации.
– Ну ладно, раз так. Только я вас прошу... вы ж там смотрите, не повторяйте ошибок ваших коллег, которые... Гхм-кхм... Ну, короче, вы в курсе.
– В курсе. Постараемся, – пообещал Иванов. – Мы можем рассчитывать на «гуманитарку»?
– Можете, – заверил Витя. – Собирайтесь, езжайте. Пока доберетесь, все будет готово...
В 20.15 команда покинула базу. Выдвигались на двух «бардаках», имея в своем составе добровольное усиление из девяти бойцов разведбата. Десятым был сам комбат – Вася Спирин. Жевать он перестал – все- таки «на дело» выехали, улыбчиво щурился вдаль и с любовью оглаживал рукоять своего боевого ножа. Вот ужо доберусь я до вас, соколики...
Разведчики ехали не с пустыми руками, помимо необходимой экипировки, везли с собой две двадцатилитровые канистры с бензином. Запасливые ребята, мало ли что там в рейде может приключиться...
До штаба МЧС долетели мигом: еще светло, видно, кто едет, ничего вроде не везут...
В штабе тоже все получилось быстро и без проблем. Взяли тентованный «газон», груженный коробками с табельной «гуманитаркой» (консервы, мука, сахар, крупа – в общей сложности две с половиной тонны), получили накладные. Никто даже вопросов не задавал: почему так срочно да на ночь глядя.
Тут же, по ходу дела, обзавелись тремя комплектами эмчеэсовской формы – для Лизы, Иванова и Глебыча. Поменяли три нулевых «склона» на ношеную робу и глазом не моргнули. Спасатели, ставшие счастливыми обладателями новой формы, тут же и переоделись, не стесняясь Лизы. И посмотрели, как на идиотов. Надо же, такие классные «комки» – на такой утиль... Ну не странные ли товарищи?
Водилу «газона» оставили – Глебыч сел за руль, торжественно пообещали вернуть машину завтра утром и помчались...
Точнее, это сначала – помчались, а чуть спустя стали тормозить буквально на каждом посту и КПП. Вредные ребята на постах и КПП прекрасно знают, что именно возят тентованные грузовики с эмблемами МЧС, и каждый маленький начальник шлагбаума и командир пары противотаранных блоков пытается реализовать это знание с пользой для себя. И клали они вприсядку на сопровождение из двух «бардаков» и старшего колонны – полковника...
В результате до Алхазурова (всего-то тридцать пять километров, по хорошей дороге...) добрались даже не к розовым, а уже к серым сумеркам, изрядно охрипнув от ругани и безвозвратно утратив ровным счетом двенадцать коробок с бесценным грузом. Черт-те что у вас на дорогах творится, господа хорошие, и совершенно непонятно, кто для всех этих дорожных ребят является авторитетом...
Рашид сообщил, что Казбек Эдаев – уроженец Алхан-Юрта (это совсем рядом, ну разве что самую малость не юго-западный пригород Грозного), и указал, как найти его родовое поместье. Но порекомендовал не соваться туда, а сразу ехать в Алхазурово (а это значительно южнее, за Чири-Юртом, но дорога тоже нормальная). Почему? Да потому что там живет двоюродный дядя Казбека. Если Казбек сейчас работает «амиром», то его семья, скорее всего, проживает у дяди. Многие полевые командиры, которые не имеют хороших «мостов» с «правительственным» тейпом, прячут свои семьи у родственников. Рашид в свое время сам так делал.
В километре от села «бардак» разведчиков замаскировали в «зеленке», неподалеку от дороги. Иванов, Глебыч и Лиза переоделись в форму МЧС и, грубо нарушив МБ при передвижении транспорта, залезли все втроем в кабину «газона». Петрушин, Серега и Вася Спирин остались на «бардаке» команды, прихватив с собой двоих бойцов и столько же канистр с бензином.
Канистры упаковали в «трюм» «бардака», туда же сунули четыре коробки «гуманитарки», обернув их плащ-палатками. Отладили связь с остающимся резервом и двинулись в село колонной в составе двух единиц транспорта. Получилось вполне по теме: «гуманитарка» с тремя спасателями и скромное сопровождение в пять стволов (плюс два – в башне). Почему не днем, а гораздо к ночи – придумать не проблема. Транспорт, как известно, у нас дрянной, ломается на каждом шагу, приходится подолгу стоять и ремонтироваться...
В подавляющем большинстве чеченских сел такое понятие, как «адрес», отсутствует напрочь. Как пережиток эпохи застоя. Зачем адрес? Если по делу или в гости, стукни в любой крайний дом, тебе покажут, как проехать. Здесь все знают друг друга.
Нохчи считают, что таблички с номерами и названиями улиц придумали оккупанты, чтобы удобнее было делать «зачистки» и хватать по ночам родственников моджахедов. Если лояльная режиму администрация все же вывешивает такие таблички, они очень быстро исчезают. Селяне, пряча в бороды хитрые улыбки, разводят руками: пришли «люди из леса» и сняли. Очень ругались! Зачем, говорят, вешаете? Жить, что ли, надоело?
Вот поди и поищи тех людей...
Рашид, сын своей родины, адрес дяди Казбека объяснил на два счета.
Раз: заезжаете через Чири-Юрт (там можно еще с другой стороны въехать, через Гойское), прямо по дороге – два дома, потом в переулок направо, еще два дома, потом вдоль крайней линии домов на северной оконечности села до самого канала. Два: у канала поворачиваете налево, едете вдоль второй линии домов, останавливаетесь у третьего от канала дома на второй линии. Все, вы на месте...
Такое подробное объяснение было весьма кстати. Въехали в сумерках, даже если бы и были таблички, на ходу не разглядишь, а останавливаться нельзя. Короче, замучились бы искать! Почему нельзя останавливаться, смотрите дальше.
Несмотря на сумерки, публика присутствовала. На скамейках у ворот заседали деды, из калиток выглядывали женщины и детишки. Никто, однако, под колеса не бросался, и это радовало. Притормозить тут раньше времени – значить завалить все дело.
Благополучно проследовав по указанному Рашидом маршруту, колонна финишировала рядом с усадьбой дяди Казбека в соответствии с разработанным планом. А именно: «газон» ловко заглох, не доехав пару метров до калитки, а «бардак», укативший по инерции дальше, «заметил», что с объектом сопровождения что-то неладно, вернулся обратно и встал задницей аккурат на линии калитки, перекрыв таким образом обзор со стороны улицы.
Иванов с Глебычем только успели показательно распахнуть капот, а вокруг уже собралась изрядная толпа. Никто пока не вопил и не рвал на себе растительность, но тронуть технику с места без риска задавить кого-нибудь было уже нельзя. Называется – заблокировали проезд.
Благодаря наличию «гуманитарки» и троих товарищей в форме спасателей удалось достаточно быстро перевести общение с публикой из трагического формата «Зачэм ты здэс? Кто тэбэ звал?!» в деловито- обеспокоенное «кому – сколько?» и даже местами в соглашательско-компромиссное «а давай поделим поровну – и баста!!!».
Из толпы скоренько выделился глава администрации при поддержке троих милиционеров с автоматами, задал вопрос по существу:
– Кто главный?
– А вот он! – Иванов коварно ткнул пальцем в Глебыча. – Все вопросы – с ним.
– Ага!
Местное начальство тут же приняло Глебыча в тесные объятия и потащило слегка в сторону, решать вопросы. Вы тут малость промазали, остановившись где попало... Надо было заехать в отделение, там бы
