– Да, так дело не пойдет… – Люба тут же вывесила строгую табличку «Аудиенция!», закрыла дверь на замок, приспустила жалюзи на окне и решительно взяла Льва Карловича за гульфик.
– Давайте быстренько оформим этот вопрос и будем спокойно работать дальше…
Стремительно вкусив запретный плод на подоконнике – в полуобморочном состоянии, не совсем понимая, что вообще с ним происходит, – Лев Карлович немного передохнул, пришел в себя и… перенес развратные действия на диван. Дело было в приемной, диван вообще-то предназначался для посетителей. Но посетители обыкновенно приходили во второй половине дня, так что…
На диване получилось неожиданно хорошо и ладно: Лев Карлович ощущал себя этаким ковбоем на смертельно опасном родео – ловким, могучим, ну просто натуральным былинным богатырем! Впервые в жизни он во время
И вообще, наш офисный умелец никогда ранее такого не испытывал – буквально во всех аспектах, и потому получил немалое душевное потрясение.
Судите сами: он, очень осторожный, благоразумный и даже трусоватый, с такой легкостью слился в экстазе с посторонней женщиной – прямо в офисе, в начале рабочего дня и чуть ли ни при всем персонале (в любой момент кто-то мог позвонить, позвать или просто постучать в дверь по какому-то чрезвычайному делу)!!!
И это, как ни стыдно признать, было просто чудовищно здорово… Сенковский выпустил на волю зверя, о наличии которого ранее и не подозревал.
Оказывается, несмотря на очень даже средние кондиции, он просто могучий варвар в этом деле! Гм… Это же надо было дожить почти до сорока лет, чтобы узнать про такое…
А женщина, ставшая соучастницей в этом непристойном действе? Она же ведь вроде как не склонна к этому, ее даже с прежней работы поперли из-за отказа заниматься с шефом чем-то подобным!
– Да, тут что-то вообще непонятное…
– Что непонятное?
– А вот тебя выгнали с прежней работы…
– Ну?
– Ну, за то, что ты Вовке отказала…
– И что?
– А со мной, значит… Гхм-кхм… Почему?
– Он противный, – бесхитростно заявила Люба. – Курит. Пиво пьет постоянно. И вообще, от него воняет, как от душного козла.
– Только из-за этого?!
– А что, мало?
– Угу… А я, значит, не противный?
– Нет, – Люба шевельнула ноздрями, принюхиваясь, и, счастливо зажмурившись, потянулась, как тигрица на солнышке. – Ты сладкий…
Медовым месяцем тут не обошлось. На привыкание к Любе у Сенковского ушло все лето и лучший фрагмент осени.
По утрам Лев Карлович торопливо завтракал – с туманным взором и отсутствующими видом, отвечал невпопад и спешил на работу. Возвращался затемно, и не просто сильно уставший, как бывало прежде, а в буквальном смысле вымотанный донельзя и выжатый до последней капли. Очень коротко ужинал и сразу же валился спать: даже на ванну и телевизор его не хватало.
Жена жалела его:
– Трудоголик ты мой! Поберег бы себя. Работа, это, конечно, хорошо… Но ведь так и здоровье подорвать недолго! И потом: я уже забыла, когда мы в последний раз ужинали при свечах…
Глава 5
Действующие лица и исполнители…
– Да… Аппетитный кусочек…
Витя рассеянно смотрел сквозь Иванова, и во взгляде его боролись противоречивые чувства: большая и высокая надежда не на шутку схватилась с мудрым сановным недоверием.
– Кусочек?!
– Ну, не кусочек… Формулировка действительно не самая удачная – какой тут, к черту, «кусочек»… Гм… Если оперировать вашей терминологией, это… Это скорее склад.
– Гхм…
– Да, склад, – Витя стряхнул задумчивость и несколько оживился: – Как это в армии бывает: пошли ночью на кухню воровать картошку, взяли рюкзачок – рассчитывали на пять-шесть кило, да, может, пару банок какой-нибудь лишней тушенки… А напоролись на целый продовольственный склад!
– Картошку лучше воровать из овощерезки, – Иванов усмехнулся и покачал головой. – Вы, Виктор Николаевич, давно служили… Лишней тушенки на кухне уже не бывает, там все закрывают на замок. А в том месте, где закрывают, спит, плюс ко всему, дежурный повар – какой-нибудь здоровенный волосатый дагестанец, вооруженный топором для разделки туш. Так что…
– Да ну, это все мелочи, – Витя пренебрежительно дернул плечиком – что вы тут со своими деталями! – Это не главное. Знаете же – «я художник, я так вижу».
– А что главное?
– Главное – несопоставимость ожидаемого эффекта с конечным результатом. Поэтому я и привел в пример склад. Сугубо в количественном отношении. Хотели пять кило картошки, а напоролись на десятки тонн тушенки, сгущенки… Чего там у вас еще ценного на складе бывает?
– На складе много чего ценного бывает. И вообще, склад – это здорово. Вы Васю спросите, он вам скажет.
– Да, Вася в этом деле понимает… – Витя встал из кресла и подошел к окну, как будто хотел убедиться, что их никто не подслушивает. – Пошли себе с рюкзачком, сварганить ужин на отделение… А напоролись на такое количество провианта, что можно год кормить всю дивизию… В связи с этим вопрос, Сергей Петрович…
– Слушаю?
– А не подавимся?
– Гм… – Иванов, чтобы не выдать нечаянную радость, опустил взгляд на кончики ботинок и принялся чесать бровь. – Хороший вопрос…
Вопрос хороший не потому, что прозвучал. А потому, как прозвучал. «Не подавимся»! Если вдруг что – не вы одни будете давиться, а мы все вместе.
То есть Витя уже соучаствует. За время совместной работы Иванов изучил шефа вдоль и поперек: теперь вопрос по поводу вовлеченности в процесс можно не задавать. Как и по факту существования самого процесса как такового.
В данном случае от Вити, товарища несколько взбалмошного и своенравного, но весьма дальновидного, практичного и досконально владеющего политической конъюнктурой, следовало ожидать лишь один из двух равновероятных ответов. Отработанная формула: «Займитесь этим, а я посмотрю, как у вас получится» – здесь не лезла ни в какие ворота. Тут или так: «Вы, хлопцы, от безделья совсем навернулись! Даже и не думайте об этом!!!» Или этак: «Вы, конечно, камикадзе… Но, раз уж замахнулись – засучивайте рукава, будем пробовать…»
Потому что замахнулись на такую гору, что смотреть со стороны, как обычно, и ждать положительных результатов просто не получится. Если вдруг что-то там не срастется… лавина будет такая, что моментом накроет и бригаду первопроходимцев, и самого смотрителя – не убежишь, не спрячешься. Такой вот исключительный объект.
В общем, либо сразу сдавать назад, пока не поздно, либо с самого начала активно участвовать в процессе и управлять им. Первое, между прочим, во всех отношениях предпочтительнее второго хотя бы по соображениям личной безопасности.
Витя молодец – не подкачал. Отбросив все инсинуации и толкование особенностей поведения шефа, можно сказать одно: мужик! Не сдрейфил…
