блеск, движения вдруг сделались уверенными. – Нам сегодня работать допоздна. А ну – шагом марш в «службу»! Пить чай, если голоден – дать бутерброды. Через двадцать минут выезжаем…
Так, по тягостной сцене отчитался. Следующий параграф – ничего интересного, сплошь работа, поэтому буду краток.
Оказывается, взяли меня на должность второго «дневного» водилы. Поясняю: у Натальи четыре «суточных» водителя и два «дневных». «Суточный» постоянно находится в гараже, на случай экстренного выезда, и командует тремя механиками, которые обслуживают машины. Отдежурил сутки (ночью, как правило, никто никуда не ездит, на вечерние мероприятия – встречи, банкеты, премьеры и в рестораны возят «дневные», которым за каждый час после десяти вечера платят солидные сверхурочные – так что можно спать двенадцать часов кряду!), в десять утра – смена, три дня свободен. Неплохо, правда? У «дневного» рабочий день с десяти утра до десяти вечера. На следующий день – выходной, работает «дневной» водитель номер два. Потом опять с десяти до десяти, в общем, получается стабильный график «через день». Покажите такой график бюджетникам и сообщите, сколько эти водилы зарабатывают, вам в один голос скажут: не жизнь, а сказка!
Остается только добавить, что всех водителей, что «суточных», что «дневных», сюда отбирают по конкурсу примерно один на тысячу. То есть из тысячи мастеров своего дела возьмут одного, самого лучшего. Я в данном случае – глубокое и пока что никак не оправданное исключение.
На момент моего поступления первый «дневной» был в отпуске, отдыхал в Египте (то есть с ходу отозвать из отпуска затруднительно), а второго уволили. Это, видимо, чтобы совсем не оставить хозяйке места для маневра. Три дня она каталась на «суточных», и ей это почему-то здорово не понравилось. Чувствовала себя ущемленной.
Мне было объявлено: пока первый «дневной» в отпуске, работать будешь с десяти до восемнадцати, но каждый день. Все, что после восемнадцати, – сверхурочные. Если надо, на работу меня привезут и увезут. То есть «суточный» утречком подскочит и – вперед…
Я, естественно, от такой доброй услуги отказался. Представляю, что обо мне будут думать эти мастера, если им придется возить меня на работу! Слава богу, пока машину не отняли, своим ходом как-нибудь доберусь.
С десяти рабочий день начинался только формально. На самом деле можно было бы заявляться к двенадцати – раньше полудня никто за ворота усадьбы не выезжал. Я быстро «навел мосты» с домочадцами – просто относился к людям вежливо и по-доброму, в то время как меня негласно все уже считали фаворитом (сплетни тут разносятся – в мгновение ока!) и ожидали почему-то, что я буду взбалмошным, капризным и высокомерным. В общем, про уклад и распорядок мне все обсказали в деталях.
Вставала Наталья довольно рано для тутошней публики – в восемь утра, часа полтора изнуряла себя физкультурой: бегала на дорожке, мимоходом просматривая корреспонденцию и прессу, потом занималась йогой, принимала душ и долго и обстоятельно завтракала с доктором Азаровым, которого ежедневно привозили к десяти часам. Зачем она терпела доктора, я не понял – возможно, у нее на этот счет с мужем был какой-то договор, но мне этого бедолагу было искренне жаль. Я не видел, как она над ним измывалась, однако всякий раз уезжал он в изрядно удрученном состоянии, а порой вообще не в себе. Зачем доктор терпел Наталью, понятно – ему платили огромные деньги.
Вывод: даже такие известные и большие люди за деньги готовы терпеть многое. Так что мне грех жаловаться…
После завтрака Наталья обычно расфасовывала посылки для детских домов и одновременно созванивалась со всеми, кого собиралась посетить в течение дня. Посылки – дело благое, я примерно прикинул, сколько все это стоит, получается довольно внушительная сумма. А самоличная упаковка – маразм. Можно заплатить, мастера этого дела расфасуют и упакуют все гораздо лучше и быстрее. И время сэкономит. Видимо, просто есть желание лично приложить ручку к чему-то доброму.
А после полудня мы ехали кататься. Мы – это я с Натальей и ее секретаршей Валей и две машины сопровождения, которые двигались на почтительном удалении сзади. Факт сопровождения хозяйка воспринимала враждебно, но по каким-то причинам совсем отказаться от него не могла. Вообще, в этой семье было много таких мелких деталей, при первом рассмотрении непонятных и необъяснимых с точки зрения нормальной обывательской логики. Не нравится тебе, что за тобой повсюду катаются секьюрити, поставь вопрос ребром: не хочу, и все тут! Так не ставит ведь, пыхтит, ругается, но терпит…
Катались мы строго по делам – никаких тебе развлечений и шалостей. Ездили в Сергиев Посад, в мой родной Дмитров, посещали храмы, духовную академию, какие-то попечительские советы, учреждения, детские дома, интернаты… Совершенно непонятно, зачем пригожей дамочке в самом соку заниматься такой нудной рутиной. Дело, конечно, благое… Но ты ведь не специалист в социальной сфере! Ты дай денег, пригласи мастеров этого дела, они все устроят наилучшим образом – пусть только отчитаются по каждой копейке, да периодически можно уделять время для контроля. Зачем же самой целыми днями во всем этом участвовать? На мой взгляд – полный маразм…
По отношению ко мне моя хозяйка вела себя неровно. То была холодна как лед, отдавая распоряжения, цедила слова, словно через силу, то вообще молчала и пристально смотрела на меня странным взглядом, к которому я уже стал привыкать, то чувствовал я в ее словах и взглядах необъяснимое тепло и какое-то невысказанное, затаенное желание…
Одно было стабильно: неравнодушие. Когда мы находились вместе, она была всецело направлена на меня. Может, не совсем верно выразился, но мне это виделось именно так. Мужчине с опытом это заметить несложно: вроде бы занимается своими делами, звонит куда-то, смотрит за окно, общается с секретаршей, а сама непроизвольно как будто бы подается ко мне, прислушивается: как я реагирую на ее жесты, слова, само присутствие?
Это было приятно и одновременно тревожно. Она мне нравилась. И в то же время я ее боялся. Совершенно непонятно было, что от нее можно ожидать. Знаете, мне по прежней работе доводилось знакомиться с материалами дел, в которых фигурировали психованные светские красавицы, укокошившие своих бойфрендов в припадке дикой ярости. То есть это уже потом понятно было, что они психованные, а до того вроде бы паиньками были, воспитанными дамочками из приличных семей и вообще, как говорится, – ни в одном глазу!
Так, повседневные мелочи оставим, переходим к сцене после обеда у немцев – чтобы было понятно, насколько обоснованы мои опасения в плане личной безопасности.
В четверг, около полудня, я сидел в «службе», ожидая вызова. «Служба» – это помещение для прислуги, рядом с кухней. Большая общая комната, свой санузел, обеденный стол, буфет, оборудованный для круглосуточного приема чая и кофе (кофеварка, чайник и сопутствующие аксессуары), два дивана, четыре кресла, телевизор и радио. И маленькая комнатка отдыха с двумя кроватями. Там обычно спит дежурная горничная, больше на ночь в доме никто не остается, а охрана ютится вообще в отдельном строении. Доступ в господскую половину здесь только по звонку, прислуга вышколена, никому и в голову не придет прогуляться туда по своему произволу, без команды. Неограниченный доступ лишь у секретарши Вали и дворецкого Вольдемара. В принципе я мог бы спокойно сидеть в гараже – там тепло, чисто и просторно, но мне неудобно было перед «суточными»: они все косились на меня, считали выскочкой.
Так вот, сидел я в «службе», любезничал с горничными – Ниной и Нелли – и в окно видел, как во двор заехал черный «600». Девчата сказали, что это машина хозяина. Вышла секретарша, взяла из машины какую-то продолговатую коробку, и «600» убыл. Через несколько минут позвали горничных. Когда они вернулись, то сообщили, что помогали хозяйке примерять новое платье, якобы присланное хозяином.
Потом прибежал озабоченный Антон – старший группы сопровождения. Притащил схему, поставил задачу:
– Едем в немецкое посольство. Вот маршрут… Если будет пересадка, следуешь за машинами хозяина до конечной точки, паркуешься поблизости, ожидаешь моего сигнала…
Минут через десять мне велели подавать машину.
Видите, как я наловчился: «велели» да «подавать»… Сказал бы мне кто с месяц назад, что придется осваивать холуйский сленг, я б тому без разговоров накатил в дыню! Хотя, с другой стороны, обычный сервис: вроде как таксист, только на постоянной основе, и клиент всегда один и тот же…
Валю в этот раз не взяли. Наталья, как обычно, села впереди, рядом со мной. Вместо привычного делового костюма на ней было длинное черное платье (материал назвать затрудняюсь, что-то похожее на
