— На, прочти…
— Я не…
— Пожалуйста!
Каттер взял письмо. Ему не хотелось этого делать — видеть его почерк, узнать его мысли. Он ненавидел Харви за то, что тот сделал с Лизой и Адрианой. А вдруг это письмо сведет на нет его ненависть… Но Адриана ждет. Он опустил глаза к строчкам, написанным мелким почерком, и начал читать.
Так… Собирается позвонить домой, как только устроится на новом месте; тогда он объяснит, что произошло… Интересно, как можно объяснить такое? Сожалеет, очень сожалеет, — особенно о том, что оставил им так мало денег… Ах, ему жаль? Какое благородство! Ублюдок! Некоторое время ему не везло в бизнесе, несколько раз вложения оказывались неудачными. Но он сделает все возможное, чтобы оплатить учебу Лизы в колледже, когда придет время… Слишком мало, да и слишком поздно, приятель.
Заключил договор на страховку; в случае его смерти Лиза получит деньги. Конечно, это немного, но потом он увеличит сумму; уже заплатил взносы на год вперед; номер полиса… Вот это — лучшее, что он мог сделать.
Следующая фраза вызвала у Каттера ироническую усмешку.
Любит Кенди и хочет быть с ней. Надеется, что Адриана и Лиза когда-нибудь простят его. Вот это — вряд ли. Каттер положил письмо на стол.
— Харви любил ее, — спокойно произнесла Адриана. — И я рада, что это так. Тяжело было бы думать, что он принес все, что у нас было, — семью, в жертву простой интрижке. — Она подняла листок, снова пробежала его глазами, потом осторожно сложила и спрятала в конверт. — Где ты его взял?
Вот оно, о, Господи! Каттер глубоко вздохнул.
— У нее.
— Как это? — удивилась Адриана.
— На прошлой неделе я летал в Даллас и разговаривал с ней. Ее оказалось просто найти.
— Ты видел ее? — Это взволновало Адриану. — Эту женщину? Ты действительно с ней говорил?
Он осторожно кивнул. Следующий вопрос застал его врасплох:
— Какая она?
— Ну, молодая…
Она вымученно улыбнулась.
— Естественно. Насколько молодая?
— Двадцать четыре — двадцать пять.
— Правда? — Казалось, ее удивил его ответ. — Высокая, стройная? Роскошная блондинка?
— Низенькая, пышечка, рыжевато-каштановые волосы… Так, довольно обычная.
Адриана нахмурилась, изучая его лицо, — ей интересна малейшая подробность.
— Расскажи мне о ней. Что она хочет услышать?
— Живет в разбитом фургончике, возле городка Форт-Уорт. Работает в закусочной…
— Нет, расскажи мне о ней…
Каттер понял — она хочет знать правду, настоящую правду. Не похоже на Адриану, которую он знал несколькими неделями раньше. Эта, новая, Адриана не обходит болезненных тем, не довольствуется вежливыми улыбками и неизменным «все отлично». Что-то в ней переломилось, и в трещине сквозят гордость, восхищение, любовь — такие мощные, что в нем вдруг затеплилась надежда: теперь Адриана готова услышать все до последнего слова. Она не прогонит его прочь, не выслушав до конца.
И он рассказал ей о Кенди Лейтон: о ее силе и слабости, о черной подводке вокруг глаз и о слезах, о мусоре и сокровище.
— Думаю, она любила Харви. Наверное, он был единственным мужчиной, который обращался с ней достойно. Все, что она делала от начала и до конца не правильно, незаконно, аморально, но…
Адриана кивнула — он сочувствует этой женщине. Харви он ненавидит, а Кенди вызывает у него лишь жалость. Потом она задала неизбежный вопрос. Чтобы ответить на него, ему надо объяснить, почему он привез письмо сам. Этот вопрос перевернет всю его жизнь, бросив в пучину одиночества и отчаяния. Потому что ответ способен навсегда оттолкнуть от него женщину, которую он любит, и он сам во всем виноват.
— Зачем ты пытался найти ее? Почему полетел именно в Даллас?
— Меня наняли, чтобы это выяснить. Она склонила голову.
— Но Лиза просила бросить это дело. Кроме того, она ничего не знала о… о Кенди. — Она споткнулась на имени. — Ты не…
— Меня наняла не Лиза.
Глава 10
— Что-что? — Адриана, похоже, ничего не поняла.
— Я не работал на Лизу, когда летал в Даллас.
— Но…
— Меня наняло «Первое страховое общество». Она покачала головой, пытаясь собраться с мыслями.
— Страховая компания? Они послали тебя в Даллас?
— Они послали меня сюда. Чтобы найти деньги. Это оказалось слишком. Адриана опустила голову к самым коленям, ожидая, пока перед глазами перестанут кружиться черные мушки. Лучше бы ей не слышать его голоса, который рассказывает страшные, непостижимые вещи.
— Тогда Джонатан был убежден, что Харви припрятал деньги перед смертью, говорил Каттер, глядя на ее опущенную голову. — Новая ванная — хорошее прикрытие, чтобы проникнуть в дом, тщательно все осмотреть.
Джонатан Раунд? Сознание зацепилось за это имя — оно помогает восстановить порядок в мятущихся мыслях, то и дело рассыпающихся на бессмысленные обрывки. Джонатан Раунд, отвратительный маленький человечек, который сидел у нее в гостиной, приставал к Лизе в школе.
— Ты работаешь на… на этого человека?
— Я работаю на себя. Но он — один из моих клиентов. — Голос у него звучал жестко, сдержанно. Он не сделал ни малейшей попытки коснуться ее, и чувствовал — не стоит спрашивать, все ли с ней в порядке.
В ней загорелся огонек, разрастаясь в пожар злости. Подняв голову, она взглянула на него изучающе: темные глаза, в которых ей всегда мерещилась тайна, скрывают больше, чем она может себе вообразить. Он твердо выдержал ее взгляд.
— Значит, ты не сантехник? Ты… что-то вроде шпиона?
— Я работаю по дереву. И провожу частные расследования.
— Но ты пришел сюда, работал у меня, был…
— Прикрытие. Все это блеф с самого начала. Пожар в душе рос, лицо залил румянец. Должно быть, он заметил эти отблески бушевавшего внутри нее пламени начал поспешно говорить, словно хотел высказать все до того, как последует взрыв:
— Я точно знал с самого начала, что денег у тебя нет. Но было очевидно, что ты… что-то скрываешь. Сейчас, конечно, я понял, что ты лишь пыталась защитить Лизу. Но сначала это выглядело подозрительным. То, как ты отказывалась говорить о Харви. И я начал искать. Адриана, я ужасно сожалею.
— Что ты сделал? — Ей не нужны извинения, она хочет знать детали.
— Я просматривал твои бумаги, файлы…
— Мой шкаф?.. — Она вспомнила тот день, когда застала его ползающим внутри. Он кивнул.
— В основном я слушал.
О Боже, да! Он слушал, он же такой хороший слушатель…
